Читаем без скачивания Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке - Александр Осокин

П. Судоплатов пишет: «Дыма без огня, как известно, не бывает, хотя Борман никогда не сотрудничал с нами. Он, так же как и шеф гестапо Мюллер, постоянно находился в сфере нашего внимания. Когда Борман был еще никому не известным рядовым функционером нацистской партии и проживал в 1930 г. в скромном пансионате под Веной, с ним поддерживал “полезное знакомство” крупный нелегал нашей разведки Борис Афанасьев» [118, с. 193–194].

В этой связи нельзя также не отметить, что в книге А. Колпакиди и Д. Прохорова «Внешняя разведка России» [63] в статье о разведчике Б. М. Афанасьеве говорится: «В июне 1941 г. Б. М. Афанасьев прибыл в Берлин для восстановления полезных для разведки связей и, в том числе, для попытки выхода на рейхсляйтера НСДАП Мартина Бормана». Для того чтобы такую попытку предпринимать, надо было иметь веские причины, значит, они имелись. Небезынтересна тема контакта героя художественного фильма «Семнадцать мгновений весны» советского разведчика Штирлица с Борманом – именно его Штирлиц привлекает к операции по срыву заключения сепаратного мира между Германией и США.

Однако вернемся к фактам широко известным. Именно за рейхскомиссаром Украины Э. Кохом полтора года с поддержкой целого спецотряда НКВД охотился выдающийся советский разведчик Николай Кузнецов (и даже был у него на приеме), однако почему-то Кох остался жив, а Н. Кузнецов погиб. Тем не менее, звание Героя Советского Союза ему присвоили, значит, свое главное задание он выполнил (и оно состояло не в убийстве Эриха Коха, а в чем-то другом).

Почему-то именно в Кёнигсберге у Коха оказалась вывезенная в 1941 г. из Петергофа Янтарная комната, по его указаниям ее там демонстрировали,[140] а в конце войны упаковали в ящики, вывезли и спрятали так, что не могут найти по сей день.

Непонятно также, каким образом ему, пожалуй единственному из нацистской верхушки, удалось бежать из Германии в Данию, по крайней мере так объясняла его исчезновение в конце войны мировая пресса. (Хотя есть сообщения и о том, что Кох сумел выехать в апреле 1945 г. в Швецию.[141] Во всяком случае, на интернетовском сайте «Военная литература: Вторая мировая война: Битва за Берлин, Красная Армия» опубликован документ № 205 «Из протокола допроса личного референта Геббельса по вопросам науки и культуры В. Хейрихсдорфа» от 4 мая 1945 г. Отвечая на вопрос о местонахождении видных нацистов, Хейрихсдорф упомянул высших руководителей Третьего рейха – Геринга, Гиммлера, Геббельса, Бормана, Риббентропа, Лея, Розенберга и почему-то лишь одного единственного гауляйтера – Коха. Принимая во внимание отсутствие в этом перечне имени Кейтеля, можно предположить, что о нем допрашивающий просто не задавал вопросов, потому что он уже был задержан. А вот о Кохе, нацистском лидере гораздо меньшего ранга, он почему-то спросил. Из этого следует, что либо Коха усиленно искали, либо проверяли, что известно в Германии о его исчезновении.

Непонятно также, зачем Кох вернулся в оккупированную Германию, почему после опознания и ареста в 1949 г. в Гамбурге (английская зона оккупации) англичане через год передали его не СССР, а Польше, почему суд над ним начался лишь через 8 (!!!) лет после этого, почему, после того как его приговорили к смертной казни, он прожил еще 27 (!) лет и умер от старости.

Это может означать лишь одно: по каким-то причинам его тронуть не могли! Даже после смерти Сталина и ликвидации Берии! Столь велика была тайна, которой он владел. Вполне возможно, что это и была тайна контактов высшего руководства СССР и Германии, которые осуществлялись до и во время Великой Отечественной войны. Не исключено, что все составляющие особый секрет этих контактов письма, договоры, протоколы, планы, стенограммы переговоров и телефонных разговоров, а также имеющие к ним отношение фотоснимки хранились именно в Кёнигсберге у Коха, который сам начинал эти контакты и был активным участником многих из них (возможно, даже вместе с полным комплектом документов по послерапалльскому советско-германскому военному и военно-техническому сотрудничеству). Эти документы, назовем их условно «Восточный архив Э. Коха», во время стремительно развивающейся Восточнопрусской операции в январе 1945 г., скорее всего, были вывезены из Восточной Пруссии морем (для самолета их объем был слишком велик) и до сих пор хранятся где-то, возможно, вместе с Янтарной комнатой, отчего ее никак и не могут найти уже столько лет.

Дело в том, что вывезенная в октябре 1941 г. немцами из захваченного ими Петергофа, якобы для личного музея фюрера в Линце (Австрия), Янтарная комната до указанного места назначения почему-то так и не дошла, а обосновалась в Кёнигсберге. Уже 14 ноября того же года она была показана высшим чинам рейха в одном из помещений кёнигсбергского Королевского замка, из чего следует, что Э. Кох не умыкнул это сокровище, а имел на это согласие фюрера. Возможно, что вначале Янтарная комната задержалась в Кёнигсберге для реставрации – восстановления панелей и элементов, поврежденных или утраченных при демонтаже и транспортировке, а может, для приведения ее в первозданный вид, в котором она была подарена в 1716 г. прусским королем Фридрихом-Вильгельмом I русскому царю Петру I (известно, что она была существенно доработана при Елизавете I). Это тем более вероятно, что именно вблизи Кёнигсберга, в Пальмникене (ныне пос. Янтарное), находится самое крупное в мире месторождение янтаря.

Однако по неизвестной причине Янтарная комната задержалась в Кёнигсберге до приближения советских войск, хотя с февраля 1944 г. (якобы из-за того, что в замке произошел пожар, слегка повредивший ее панели) считалось, что она демонтирована, упакована в ящики и спрятана в одном из самых потайных подвалов замка. По имеющимся сведениям, последним эти 80 ящиков видел офицер вермахта Георг Штайн 28 января 1945 г. Значит, в этот день их в очередной раз грузили либо, чтобы отправить в другой подвал-хранилище, либо для транспортировки. Затем следы Янтарной комнаты теряются. Правда, в показаниях директора кёнигсбергского музея, в котором она хранилась, доктора Альфреда Роде советскому коменданту города говорилось, что до 5 апреля 1945 г. ящики с имуществом Янтарной комнаты все еще находились в Королевском замке, но вполне возможно, что это была попытка пустить ее поиски по ложному следу.

Упоминал о Янтарной комнате во время допросов после задержания и бывший гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. Он заявил, что знает место ее нахождения и готов рассказать о нем в обмен на свободу (это предложение он неоднократно повторял во время своего в общей сложности 36-летнего заключения). В своих показаниях он упомянул название судна «Вильгельм Густлофф». Исходя из этого, некоторые считают, что ящики с панелями Янтарной комнаты были погружены именно на этот корабль в числе других вывозимых на нем ящиков с ценностями и важными документами и погибли с ним в водах Балтийского моря 30 января 1945 г.

Однако возможен и другой вариант ее отправки, описанный в статье М. Ершова «Сто жизней Янтарной комнаты»:

30 января 1945 года у одного из пирсов кёнигсбергского порта стояло еще одно судно под названием «Вильгельм Густлофф». Ледокол отбуксировал этот пароход в Пиллау (нынешний Балтийск. – А. О.), откуда он ушел на запад, и затем след его затерялся. Может быть, именно этот «Густлофф» имел в виду хитрый Эрих Кох? (упоминая его в своих показаниях. Может, это и был тот ранее упомянутый буксир, на котором Э. Кох пересек Балтийское море и оказался в оккупированной немцами Дании? – А. О.). Может быть, именно это судно приняло на борт драгоценный груз, который в гитлеровской Германии оценивали в миллион марок (а сегодня в некоторых публикациях сообщается, что уже в четверть миллиарда долларов. – А. О.)? Увы, ни положительного, ни отрицательного ответа на поставленные вопросы нет. Еще были предположения, что Янтарную комнату отправили за океан или в укромный уголок Европы на подводной лодке. Однако погрузить и разместить восемнадцать (почему-то лишь 18, а не 80, как указывал П. Штайн. – А. О.) крупных ящиков в столь ограниченном пространстве практически невозможно!

Александр Маринеско – советский Подводник № 1

Родился 2(15) января 1913 г. в Одессе. Плавал матросом на судах пароходства. В 1933 г. окончил Одесский морской техникум и плавал помощником капитана на пароходе «Красный флот». Однажды осенью того же года, когда Маринеско стоял на вахте, в районе Скадовска произошел случай, круто изменивший его судьбу. Маринеско обнаружил на горизонте точку, оказавшуюся терпящим бедствие торпедным катером, на котором находилось высокое военно-морское начальство. За это он получил благодарность командующего Черноморским флотом и месячный оклад от пароходства. Через несколько дней после этого он был призван на флот и по окончании годичных курсов комсостава РККФ в ноябре 1934 г. назначен командиром БЧ-1-4 на подлодку типа «Щ» Балтийского флота. 16 июля 1938 г. лейтенанта А. Маринеско по неизвестной причине увольняют с флота (причиной увольнения, скорее всего, послужили аресты, возможно, спасенного им в 1933 г. командования Черноморского флота: комфлота И. К. Кожанова – 5.10. 37 г. и начштаба флота К. И. Душенова, в момент ареста – 22.5.38 г. – командующего Северным флотом). Однако через три недели, 7 августа, Маринеско восстанавливают на службе, а в ноябре ему присваивают звание старшего лейтенанта. Он становится помощником командира подводной лодки, а через полгода командиром подводной лодки-«малютки» М-96, на которой в звании капитан-лейтенанта встречает войну. За потопление в августе 1942 г. немецкого транспорта «Хелена» (7 000 т) А. Маринеско был награжден орденом Ленина. Осенью 1942 г. М-96 совершает новый поход и высаживает в глубоком тылу врага диверсионную группу. В конце того же года Маринеско присваивают звание капитана 3-го ранга. 14 апреля 1943 г. его назначают командиром средней подлодки С-13. В октябре – ноябре 1944 г. С-13 под его командой совершает боевой поход, в котором топит немецкий транспорт «Зигфрид» (5 000 т), за что Маринеско получает орден Красного Знамени. 22 декабря 1944 г. С-13 возвратилась на базу в Ханко после докового ремонта в Хельсинки для подготовки к боевому походу в южную часть Балтийского моря. 11 января (по некоторым источникам, 9 января) 1945 г. С-13 под командой Маринеско выходит из Ханко в боевой поход и 30 января в Данцигской бухте тремя торпедами отправляет на дно немецкий лайнер «Вильгельм Густлофф» (24 500 т), а 10 февраля двумя торпедами топит транспорт «Генерал фон Штойбен»(14 660 т) и 15 февраля возвращается на базу в Турку, получив на это приказ командования (якобы в связи с тем, что туда перебазировался дивизион подводных лодок).