Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

История реальна. Я много лет ходил в этот сортир. С удовольствием.

Да, мы такие.

Мы добрые люди. Но не надо нас злить, вот что я вам скажу. Вы можете играть в толерантность, но, если что, я вам всем, суки, глотки перегрызу.

Лично.

Такая вот у меня жизненная философия.

Я не пацифист ни разу. Совсем.

Не люблю козлов. Козёл – символ дьявола. Символ потустороннего. Но мы же на стороне добра, верно?

«Наше же жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа» (Филип. 3:20).

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧИТА. СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. 5 августа 1921 года

Русские немцы. Вы даже не представляете, сколько их на самом деле и какую роль они играют в жизни России.

Две мировые войны. Да, мы были злейшими врагами. Мы ненавидели один другого (чуть не написал «друг друга»). Воевали столько раз между собой, что и не вспомнить. Но что такое «воевали»? Мало ли кто с кем и когда воевал? Вот, те же немцы воевали с французами несметное количество раз. Даже, когда никакой Германии не существовало в принципе. Про Столетние войны и говорить нечего. Та же Франция с Англией воевали долго-долго. Очень.

Но не об этом я. Немцы в России очень давно. Кто-то говорит о временах немки Екатерины Великой, кто-то о временах Петра Великого, кто-то о временах Ивана Грозного или Ивана Третьего, собственно, и создавшего нынешнюю Россию. Немцы были всегда, всю нашу историю. Да, в немцы записывали всех нерусей-европейцев. Кто-то прибывал в Россию за длинным рублем. Кто-то видел перспективу. Во времена Петра и Екатерины многие оставались в качестве военнопленных и проникались духом России. Как и во времена наполеоновских войн оставались многие, в том числе и французы с немцами.

Россия никого не отторгала. Никогда.

Вот и сейчас я слушал немца генерала графа Келлера, «первую шашку России», убеждённого русского монархиста, верного сына Отечества, а заодно и главнокомандующего Объединённой Дальневосточной группой войск. Слушал, разумеется, о ходе наших операций, о японцах, о китайцах с корейцами, о прочих вопросах и проблемах, с которыми сталкиваются наши войска во время операции.

А я кто? Не немец? Пусть с датской кровью. Но русский – это не кровь. Русский – это русский. Это состояние души. Мы идем вперед. И мы всех победим. Нравится это кому-то или нет.

– В связи с этим, государь, вопрос ремонтной базы встает очень остро. К сожалению, наши ремонтные части и части обеспечения не успевают двигаться вслед наступающим передовым войскам. Ввиду этого часть техники приходится бросать по пути следования в ожидании прибытия техслужб, что весьма ощутимо замедляет наше продвижение. В Маньчжурии нет никакой возможности осуществлять ремонт и обслуживание техники.

Хмуро отвечаю:

– А мы этого не знали, Фёдор Артурович, да?

Келлер промолчал, переведя доклад на другую тему:

– Государь! Всё это так, однако и японцы в затруднительном положении. В куда более затруднительном. чем мы. Впрочем, им легче в плане того, что плечо поставки у них куда более короткое, чем у нас, у нас же, даже с учетом того, что мы накопили запасы…

– Фёдор Артурович, давайте обойдемся без показного бодризма. Война ещё не началась, а у нас уже бардак. Я вас назначил главкомом операции вовсе не для того, чтобы вы мне рассказывали бодрые сказки. Я вам прощу многое. Даже, возможно, всё. Но я не прощу очковтирательства, лжи, желания не огорчить государя плохой вестью. Я сам, если вы помните, боевой генерал. Я прошел войны, выиграл много битв и знаю точно, что нет ничего хуже, чем дезинформация руководства. Итак, что у нас на самом деле?

Граф кивнул.

– Да, государь. Проблемы имеются. У нас слишком много техники. Если с артиллерией мы еще так-сяк успеваем обслуживаться, то вот с танками, самолётами и прочим у нас беда. Технически грамотных специалистов у нас мало. Да, в местах производства мы как-то решили вопрос, там есть и инженерные кадры, и мастера, и квалифицированные специалисты низового уровня, однако даже в Харбине с этим имеются трудности. Что уж говорить о полевых частях…

Потираю переносицу. Вот что нового я услышал? Мы столько времени готовились к этой войне. Ни чёрта мы не готовы. Опять. Опять…

Какого хрена, попаданец? Ты же всё знаешь? Ты же боевой генерал! И у тебя снова бардак.

Снова.

Начштаба группировки генерал Ханжин молчал, но по его лицу было всё понятно и без слов. Мы готовились. Но ни фига не подготовились.

И это мои лучшие генералы.

Уверен, что у японцев такой же бардак.

Немцы. Вы полагаете, что у немцев сплошной ordnung über alles? А вы почитайте какой хаос творился в германской армии в обеих мировых войнах. Все армии мира одинаковы.

Но мы всё равно победим. Не сомневайтесь.

– Что скажете, Михаил Васильевич?

Генерал от артиллерии Ханжин бодро доложил:

– Идёт сближение сил. Огневого соприкосновения пока нет, но стороны занимают исходные позиции, стремясь оседлать означенные высоты первыми.

Киваю. Формальный и официальный язык войны. Где-то там, в поту, срывая ногти, ломая ноги лошадям и уничтожая технику, рвутся навстречу друг другу две армии, но в отчетах лишь «сближение сил». Как и всегда.

Можно представить фронтовые дороги, усеянные трупами лошадей, сломанной техникой, да и умершими солдатами. Похоронные команды, конечно, пока собирают людей. Пока собирают. Пока успевают. Ремонтные команды эвакуируют технику. А лошади… Оттащат их в лучшем случае в сторону. Вот и всё.

Это война.

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

ЧЕРНОГОРИЯ, ЦЕТИНЕ, КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ. 5 августа 1921 года

Старость не радость. Боевые раны болели. Утроба, ятро и иные уды[382] как после буйного веселья ныли. Старость знает, что жив, пока болеешь. А ведь вчера он вовсе не пил ракии. Погода зримо не изменилась. Но он знал, что просто наступила осень.

Он прожил хорошую жизнь. Был счастлив как воин, как муж и отец. Дядя передал ему гордую и непокорную маленькую страну и этот багряный дворец с белыми колоннами. И он не подвел. Страна при нем не склоняла головы и не опускала меча. Он выбрал верных союзников и оставался верен себе и им. Страна за шестьдесят лет его правления стала вдесятеро больше. Он сделал всё, чтобы его дети были счастливы, сохраняя достоинство. Сначала великокняжеское, а потом королевское. Его соратники даже предлагали ему достоинство царское. Но императорами пусть будут его внуки и правнуки. Пусть они как он сами берегут и куют свои короны.

Конечно, на его пути и у его детей было много горя. Половина дочерей – вдовы. А наследник никак не подарит ему внука или внучку. Но у второго сына есть замечательный сын. И как ранее его старшие дочери, учится он сейчас с детьми великого ромейского императора в далекой России. А им, Петровичам, привычно отдавать племянникам престол свой. Он и сам так получил своё княжество и господство.

Длинная была жизнь. Наступает уже восьмидесятая его осень. Сердце заныло. Сегодня утром он понял, что эта осень – последняя. Он и так задержался, думал уйдет по весне. Но не мог же он оставить мужа своей любимой внучки – императора Михаила – перед великим испытанием? Не мог. Но проснувшись сегодня, он понял, что наступающую календарную осень он уже не увидит.

Утром он сразу велел вызвать наследника с женой. Они были недалеко, у моря, в Которе. Эх, не дала Юта Макленбургская, в православии ставшая Милицей, ему внука. Не сложилось смешать кровь Никлотовичей и Негошей. Но полно. Он сдал серебряный эфес своего королевского меча. Ему есть кому наследовать! И есть что им передать. Да так что все слышали и не забыли!

Прадед его Петар Первый оставил ему и всем черногорцам и брджанам[383] письмо заветное. С того век почти прошел. И муж его внучки научил и его старика пользоваться новинками этого века. Кинокамера с фонографом и радио уже ждут.