Читаем без скачивания Эхо шторма. Обитель отверженных магов - Яна Кели
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взгляд Аи скользнул по скрещенным рукам Левина, а потом по пальцам с кольцами. Солнце скрылось, но камни все равно блестели. И были слишком красивы, слишком чисты для этого мрачного грязного места. Чего ради стоило брать их сюда?
Ая хотела было уйти, возвратиться в начало или где там остальные, но Левин окликнул:
— Будь тут, раз пришла.
И она стояла. Наблюдала, как сотрудники ходили туда-сюда, продолжали что-то грузить. Ничего интересного.
А потом снова поднялся ветер, пакеты зашелестели.
— Тащите к остальным, — сказали сзади.
Послышался чей-то крик.
— Этот еще дышит!
Левин встрепенулся, с лица слетело притворно-расслабленное выражение.
Через несколько мгновений из распахнутых ворот ангара на носилках потащили кого-то…
Мальчик. Лицо неестественного серого оттенка, на нем какое-то пятно, словно испачкан, черные кудряшки растрепаны. Но было заметно, какой юный, как длинные ресницы опущенных век загибались и тянулись к небу. Лежал без чувств, а рука безвольно слетела и качалась.
Ая похолодела, провожая взглядом процессию, и только заметила, что в конце дороги стоял автомобиль медиков. Потом перевела взгляд на безмолвные черные мешки.
То, что нашли здесь.
В горле встал ком, стало трудно дышать.
Так значит, все это были… люди?
Часть 4
Глава 30. Жизнь
Ая двигалась в чем-то вязком. Точнее, пыталась — субстанция была такой плотной, что нечем дышать. Ая не знала, сколько времени она уже находится там, но ясно понимала, что задохнется, поэтому дергалась изо всех сил. Но тщетно, каждый рывок лишь погружал глубже.
Вдруг в зеленовато-желтой пелене высветилось чужое лицо. Маленькое, юное. Мальчик потянулся и вцепился в пульсирующую руку Аи. Бледный, он открыл глаза, и два синих кристаллика позвали за собой.
«Нет, нет», — говорила Ая одними губами, звуки тоже вязли, не достигали ушей. Она не хотела, упиралась, барахталась изо всех сил. Все тщетно, ее утягивало…
Краски сгустились вместе с воздухом. Ая очнулась в темноте. Вздохнула с облегчением, никакого болота, просто привиделось.
Что-то подсказывало: нужно идти. Но Ая не знала, в какую сторону, никаких опознавательных знаков, и темно, слишком темно.
Что-то сзади пробежало холодом по плечам. Ая обернулась: никого. И тут ее обхватили. Ая задергалась, прошептала: «Отпусти». Но ее держали, не властно, нет, просто поддерживали. Почему?
Ая опустила глаза и увидела: под ногами зияла пропасть. Она была чернее, много чернее всего вокруг. Голодная, пульсирующая, она жаждала свою добычу.
Нельзя было двигаться, нельзя падать! Ая часто дышала, а кто-то все еще сжимал ее, казалось, сейчас сломает, раскрошит на куски. Но вместо этого ледяные пальцы стали медленно стекать по плечам, застывая восковыми каплями.
Кожу обожгло. Ая вскрикнула.
Это был просто кошмар. Она лежала на земле, взгляд упирался в ночное небо — это уже больше походило на правду. Но почему она на улице? И где?
И само небо смущало, оно казалось каким-то неправильным, звезды походили на пыльцу, прилипшую к глади воды. В этой зеркальной поверхности плыла бледная тень. Не зная зачем, Ая попыталась поймать, коснуться ее. Слишком легко оказалось дотянуться до прохладного тумана с очертаниями девушки.
Глаза отраженья открылись. Огненная синева стягивала плотным кольцом два черных тоннеля. Появилось отчетливое желание войти. Погрузиться глубже, еще глубже. И это тоже было неправильно. Ая не хотела, но взгляд сам собой упал внутрь знакомых зрачков.
Там, на дне, змеилось множество лестниц, сломанных, искореженных, пустых. Ржавый метал не выдерживал шага и с жутким треском расходился, стремясь заглотить… Ая застыла, держась за перила, и в тревоге обернулась: ее снова нашли!
«Магия может убить», — громом раскатилось по угнетающе высоким бетонным скалам.
Ая проснулась, все плыло, кругом одинаковые комнаты, погруженные в полумрак. Кажется, в глазах троилось. И она была такой уставшей, словно бежала очень, очень давно. В теле совсем не было сил, невозможно даже подняться. И что-то придавливало к стене, мешало уйти. Ведь Ая просто хотела уйти, она все рассчитала, не должна была попасться. Почему так получилось? Почему приходилось играть в эти игры?..
Ее запястья обреченно висели. Она смотрела на обвивающие их ручейки вен, представляла, как из них уходит жизнь. Как рука становится белой, словно снег, и течет, течет, превращаясь в реку…
Что-то вспыхнуло. По голубым дорожкам пробежало такое же пламя, будто кто-то поднес спичку к разлитому бензину. В руках заискрилась жизнь.
Реки действительно могли течь.
Ая в изумлении подняла голову. В небе над зубастыми руинами загорелась бледно-голубая полоска растущей луны.
Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы понять: это всего лишь тусклое сияние лампы. В холле больницы царил полумрак, только несколько прямоугольников на потолке излучало слабый холодный свет. Видимо, было уже совсем поздно. Но это все то же место, пахнущее уколами и стерильными перчатками. Слишком обычное.
Теперь Ая точно проснулась. Тело было не то чтобы радо подобранному местечку — она свернулась комочком на одном из сидений и дремала, зарывшись в кофту. Видимо, упала в сон глубже, чем планировала. Губы и левая половина лица онемели, выползшие из капюшона волосы обвивали лицо, а ноги, поджатые под подлокотник, уже, казалось, не разогнутся.
Знакомое зудящее чувство заставило поскрести руку. Ая поняла, что делала это бессознательно, даже когда отключилась. Кожа уже по-настоящему болела от невротических побуждений. Появилась злость, будто невидимые следы виноваты: отравили ее, вызывая мучительные сны!
«Ничего там нет, нужно себя контролировать! Чертова Гадюка», — Ая заставила себя прекратить и встала. Рядом посапывала Наиль. Никого больше, наверное, все разошлись. А он?
Медленно, чувствуя себя побитым псом, Ая побрела по коридору. Она могла бы слепо тыкаться в палаты, но знала, куда нужно.
Заглянула.
Из окна падал свет ночной улицы, в нем мужчина был лишь темным силуэтом. Но все же часть скулы и подбородка охватывало лиловое пятно, это был живой человек, не тень. И положив руку на матрас, он смотрел на безвольно лежащую фигурку под одеялом. Только смотрел.
На какое-то время Ая так и зависла, ожидая, вдруг что-то произойдет. Может, она станет свидетелем преступления? Но Левин даже не поднимал головы, будто спал или был жутко сосредоточен.
Что-то заставило двинуться. Осторожно, словно кошка, Ая тихо ступала, боясь то ли разбудить мальчика, то ли обратить на себя внимание мориона.
С каждым шагом она понимала, что уже не повернет назад, слишком близко, деваться некуда. Поэтому неминуемо оказалась с другой стороны больничной койки.
