Читаем без скачивания НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Заканчивая интервью, господин Витцель сказал:

– Позже от УПА я получил орден.

– А орден у Вас сохранился?

– Да!

– Можете ли Вы его показать?

– Думаю, не стоит…[153]

Полученный группой в ходе зафронтового рейда диверсионный опыт без внимания не остался. Упоминаемый зондерфюрер Марсель Цинк утверждал: Кирн стремился применить его как можно шире. С возвращением его в Краков «FAK заработал в полную силу». Активизировала работу школа радистов (имела условное наименование «Шилль», только в январе 1945 г. ее стены покинули 150 воспитанников); под руководством фельдфебеля Феля и обер-лейтенанта Вольфа развернули деятельность агентурные украинское и польское отделения. По словам Цинка, покидая советский тыл, Кирн взял с собой «Остапа, украинца, который встретил его на противоположной стороне линии фронта…». Он был назначен начальником украинского лагеря (готовил диверсантов широкого профиля. – Авт.)… При FAK 202 под командованием капитана Баумана начала действовать и «техническая рота», а также «хозяйственная школа Юг». Их задача состояла в проведении массовых диверсий. В помощь им из подразделений Армии Крайовой был сформирован специальный «Польский легион» (850 человек) во главе с гауптштурмфюрером СС Фуксом. Ему пришлось «потрудиться» на территории Германии в тыловых армейских районах союзников.

Будучи уже майором, в последние месяцы агонии нацистского рейха Кирн стал одним из подручных группенфюрера Ганса Прютцмана в формировании «Вервольфа». Данный факт подтверждает и Фрайгер Рут: «Один из факторов активности “вервольфов”, – писал он, – заключался в том, что фельдмаршал Фердинанд Шёрнер … был фанатичным нацистом и всячески помогал эсэсовцам в формировании партизанских отрядов. В январе 1945 года фронтовая разведка выделила подразделение капитана Кирна, который по просьбе Гиммлера вызвался обучать “вервольфов” тактике партизанских действий. Та же фронтовая разведка в изобилии предоставляла “вервольфам” оружие, боеприпасы и медикаменты».

Видя неудачи на фронтах и предвидя поражение рейха в войне, некоторые военачальники Вермахта приступили к организации из личного состава подчиненных соединений и частей диверсионно-разведывательных групп и небольших (в составе 25—150 человек) вооруженных формирований («соединений»). Особо преуспел в этом фельдмаршал Шёрнер (в 1944 г. командующий группой армий «Южная Украина», затем «Север», а в 1945 г. – «Центр»). По его распоряжению на базе фронтовой разведывательной команды FAK 202 было сформировано упоминаемое подразделение «Шилль», насчитывавшее около 140 диверсантов и разведчиков. Дислоцировалось последнее в Бад-Райнерце (Силезия). Возглавил его некий капитан Левен. Аналогичные формирования под кодовым названием «Лютцов» и «Шиллинг» начали действовать на территории Чехословакии, затем Германии.

Создаваемые с участием Шёрнера «соединения» получали произвольные названия, в частности, «Шилль» – от фамилии германского офицера, который во времена франко-прусской войны вел борьбу партизанскими методами в тылу противника, «Шиллинг» – по имени своего командира и т. д. В зависимости от характера выполняемых заданий, в составе каждого подразделения имелись отдельные группы от 6 до 15 человек каждая, с обязательным наличием радиста.

В задачу «соединений» и их групп входили: разведка переднего края и ближайшего тыла противника; уничтожение крупных, средних и мелких стратегических и тактических объектов (железнодорожных мостов, линий связи, подрыв воинских эшелонов и различных складов и т. д.); убийство советского командного состава.

Для практического осуществления указанных и других задач диверсионно-разведывательные группы проникали через линию фронта пешим порядком или забрасывались с помощью авиации. Нередко диверсанты в тылу советских войск оборудовали опорные базы, использовали старые шпионские связи, при возможности вербовали информаторов. Отправляемые группы зачастую сопровождались агентами из числа абверовского резерва. Соответствующей была их экипировка в виде форменной советской одежды и гражданского платья.

В начале 1945 г. Шёрнер отдал приказ: личному составу «соединений» перейти на нелегальное положение, связаться с представителями нацистского движения сопротивления и приступить к активной диверсионно-разведывательной и террористической деятельности на немецкой территории, занятой советскими войсками. По его же распоряжению в некоторых районах рейха началась закладка специальных укрытий с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами, продовольствием и т. д. Часть тайников вскоре была обнаружена, другие таятся под землей доныне.

Личная судьба Шёрнера сложилась следующим образом: покинув 7 мая 1945 г. находившиеся под его командованием войска, 15 мая подвергся аресту американцами в Санкт-Иоганне (Австрия). Был выдан советским властям. Вместе с Эвальдом Клейстом стал вторым немецким фельдмаршалом, оказавшимся в советском плену. Содержался в Бутырской, Лефортовской и Владимирской тюрьмах. В 1952 г. Военным трибуналом войск МВД Московской области осужден к 25 годам заключения в лагерях. В январе 1955 г. возвратился в ФРГ, где в 1957 г. был осужден на 4,5 лет тюрьмы за казни немецких солдат без судебного разбирательства. Умер (1973) на 84 году жизни.

Вернувшись из советского тыла и стремясь определить в сложившейся ситуации свою дальнейшую судьбу, Кирн начал с главного: пытался уяснить преимущества сдачи в плен американцам. Под его личным контролем в FAK 202 была спланирована операция по изучению отношений между советскими и американскими войсками, в том числе о взаимодействии по охране тыла. Специально подготовленная группа должна была проникнуть на позиции союзников и «вместе провести несколько часов, наблюдая возникшие отношения». В расположение американцев диверсанты планировали прибыть в форме Красной Армии на трофейных Т-34 и бронетранспортере. По независящим от них причинам замысел остался нереализованным…

6 мая 1945 года остатки личного состава FAK 202 из Гросс-Влоссека двинулись в северо-западном направлении навстречу американским войскам. По утверждению зондерфюрера Цинка, Кирн, его помощник лейтенант Цандер, группа диверсантов и присоединившиеся 10 оуновцев во главе с упоминаемым Остапом «на машине отправились в Рейнерг. У них было намерение опять пройти в советский тыл, и там с помощью УПА продолжить войну против Советского Союза. Настоящие планы капитана Кирна мне были неизвестны. Одно знаю, что по инициативе 1Ц штаба фронта, в конце апреля, а может, в первых числах мая, он был в контакте с американцами и вел с ними какие-то переговоры. Так как Цандер и Кирн блестяще говорили по-английски (до войны Кирн долго скитался по Индии или Австралии и Англии), то они оба все это проделывали без переводчиков…».

Во время встречи с Витцелем Дитрихом (Кирном) ему было 90 лет. Выглядел он бодрым и деятельным. Дальнейшая его судьба, к сожалению, нам не известна, как неизвестно и то, чем он занимался после окончания той страшной войны, в которой ему пришлось принять активное и непосредственное участие. Он был одним из многочисленных «винтиков» в поединке на невидимом фронте, о котором, спустя даже многие годы, сказано еще далеко не все.

«Пятая колонна»: раунд последний

Приказ о подготовке стратегической операции Вермахта на Восточном фронте в районе Курска Гитлер подписал 15 апреля 1943 г. «Я решил, – гласил его первый пункт, – как только позволят погодные условия, провести в качестве наступательного удара этого года операцию «Цитадель». Посему данному наступлению придается особое значение. Необходимо осуществить его быстрым и решающим успехом. Оно должно передать инициативу на эту весну и лето в наши руки».

«Конечная цель операции, – делился воспоминаниями после войны Курт Типпельскирх[154], – состояла в ликвидации выступа и в выходе на линию восточнее Курска. Для наступления с других фронтов почти целиком были сняты все резервы и значительно увеличен фронт соединений, оставшихся в обороне. В результате удалось создать две группировки из пятнадцати танковых и двадцати трех пехотных дивизий. Это наступление, которое первоначально планировалось предпринять внезапно сразу же после окончания периода весенней распутицы, и которое было одобрено со стороны командиров, можно было бы считать оправданным, если бы первоначальный замысел был осуществлен до конца. Но в действительности, главным образом по техническим соображениям, поскольку Гитлер упорно настаивал на применении 300 новых танков «Тигр» и «Пантера», наступление было отложено до июля. Таким образом, несмотря на все меры предосторожности, момент внезапности обеспечить не удалось. Поэтому русские успели весьма основательно укрепить этот участок фронта».