Читаем без скачивания Великий маг - Юрий Никитин

На меня посматривают с неослабевающим интересом. Даже с некоторой жгучей заинтересованностью. Это для соседей по дому я – мужик с собакой, для читателей – преуспевающий писатель, а эти знают меня как человека, который вроде бы никому не принадлежит и никому не служит, что в нашем мире крайне непонятно, политическая ориентация тоже не вполне четкая, но за последние три-четыре года нанес несколько сокрушающих ударов, причем – по правым и левым, противники повержены, превращены в прах, однако пользоваться плодами победы почему-то не стал…

На Кристину посматривают тоже заинтересованно, но, понятно, не из-за женских прелестей. Их тоже сопровождают длинноногие секретарши, референтши и прочие помощницы, но стараются держаться в сторонке, тихие такие незримые слуги, однако Кристина несколько в ином статусе. Это заметно. Значит, может оказаться добавочным рычагом давления на меня или хотя бы ключом к моим вкусам, наклонностям, тайным страстишкам.

Лакло говорил темпераментно, достаточно громко, чтобы его услышали и за нашим столом:

– Стараясь уничтожить культуру европейских стран, да и не только европейских, они уничтожают остатки того, что было в этом народе хорошего, сильного, здорового. Ведь бивисы прежде всего гробят юсовцев, а уж потом добираются до нас! Дети юсовцев не хотят учиться, не хотят работать, у них не привиты никакие ценности, зато они хорошо знают о своих правах балдеть, оттягиваться, кайфовать, расслабляться, а любые посягательства на эти права объявляются вообще посягательствами на свободу личности.

Я слушал его, эти «до нас», где он себя или свою страну зачисляет в группу пострадавших от экспансии Юсы, еще чуть – и уже он будет выглядеть борцом с наступающим Злом, а я с усмешком подумал, что все мы, инфисты, прибыли на этот симпозиум, как слесари-водопроводчики, – со своим набором инструментов. И пользуемся им точно так же, как слесарь гаечными ключами. К примеру, у любого человека, как у мотора, есть сильнейший защитный кожух, без которого он чокнулся бы уже от одной только рекламы. Но у спеца по инфовойне есть ряд отверток, которыми снимает кожух. Самый простой, это ссылка на какой-нибудь авторитет: «Академик Сахаров сказал, что…» А если до этого долго и старательно вдалбливать, что «Сахаров – это совесть нации», то, понятно…

Прекрасный инструмент – смещение акцентов. То есть, хреновые новости придерживаются, а сообщается только об успехах. Или хреновость подается шепотом, скороговоркой, а об успехах – с литаврами.

Присоединение к будущему – старый заезженный прием, но он работает прекрасно, ибо нам всем страстно хочется этого будущего. И стоит сказать, что вот сейчас Госдума принимает закон, который позволит поднять экономику и сделать нас самой богатой страной в мире, как уже начинаешь чувствовать себя живущим в самой богатой стране мира и уже почти благодарить правительство, что вот уже сделало страну самой богатой…

Растянутость во времени, когда достаточно протянуть с подпиткой новости всего девять дней, как она исчезнет. Но дурачье часто старается отрицать свою вину много и многословно, в результате чего о ней узнают даже те, кто никогда бы не услышал. Когда началась перестройка и дерьмократы ринулись рушить памятники и символику советской эпохи, в надежде, что враги из-за океана бросят в протянутую руку доллар, то иные хитрые хозяйственники начали тянуть время: то бульдозера нет, то вход без ордера воспрещен, то сперва уберите хулиганье, что грозят бить окна мирным гражданам… Тянули, хотя надежды на восстановление советской власти уже не было. И что получилось? Прошел первый энтузиазьм, общечеловеки увидели, что жрать и при новом строе надо, а из-за океана за такую преданность лишь похлопали по плечу, но кормить не стали, надо работать. И вот советской власти давно нет, но памятники стоят, серпы и молоты в бронзе на стенах остались, как и прочие рабоче-крестьянские атрибуты, у человечиков другие заботы, памятники и документы сохранены, ходим мимо красных звезд на чугунных оградах, и уже по фигу – масонские, жидовские или китайские символы…

На мне уже опробовали «пробные шары», «нога в дверях», «изменения масштабов», сейчас вроде бы разыгрывают «моделирование доверия» и «присоединение к оппоненту», что должно обезоружить, внести растерянность, а затем последует «наращивание доверия»…

Лакло, чья мощь больше от природных дарований, чем от умелого применения высоких технологий, внезапно предложил:

– А давайте создадим музей?.. А что? Должны же мы уважительно относиться к предшественникам! У нас их не так уж много, кстати. Зато какие… Древними героями-силачами были Демосфен, Цицерон, братья Гракхи, Моисей…

– Моисей был косноязычен, – прервал Лордер холодно. – Его шепелявое бормотание понимали немногие.

– Но Господь дал ему толкователя Аарона, – отпарировал Лакло. – Тот ходил за Моисеем неотрывно, все записывал, все его слова произносил громко и четко! А нам сейчас какая разница, каким был голос Моисея?

Соммерг сказал задумчиво:

– А под стеклом вместо старинных мечей и пищалей будут храниться убийственные, в прямом смысле, аргументы и доводы?.. Знаете ли, в этом что-то есть. Глупо, когда в Генштабах изучают тактику Ганнибала, разгромившего римлян при Каннах, но оружие Далилы вполне стреляет и сейчас… Не так ли, Владимир?

Я вздрогнул, не сразу понял, что спрашивают меня, развел руками:

– Не смущает, что первым проигравшим сражение будет Господь Бог?.. Сатана выиграл с блеском, вчистую.

Соммерг задумался, а Лакло сказал оптимистически:

– Наоборот!.. Это пример, что можно сбить с копыт даже такого противника. Надо только так же умело подобрать аргументы, выбрать удобный момент… Бог либо лег спать, либо гулял в другом конце сада, а Сатана к тому же умело выбрал самую слабую точку обороны, ведь женщина, как известно, податливее, любопытнее… Эх, Владимир! Я всегда с наслаждением читал ваши романы. Они просто… ну, пальчики оближешь!

– Вы читали? – спросил я, в самом деле удивленный.

– Конечно!..

– Как? Обо мне в прессе ни строчки…

– Потому и заинтересовались. Читатели в восторге, критики и эстеты на своих тусовках ядом захлебываются. Все сразу понятно! Есть четкое правило: когда на свет появляется гений, узнать его можно по тому, что все тупоголовые объединяются в борьбе против него!

Челлестоун кивнул.

– Он прав, хоть не человек, а какое-то Лакло. И вообще француз. Это правило действует во все века. На слуху да в прессе одни имена, а мир переворачивают идеями совсем другие.

Я насторожился, а вслух пробормотал вроде бы смущенно: