Читаем без скачивания Великий маг - Юрий Никитин

Живков сел за мой стол, глаза хитро поблескивали.

– А что-то вы, дорогой Владимир-сан, притихли в последнее время…

– Разве?

– Притихли, – повторил он со знанием дела. – Случилось что?

– Да нет, вроде бы… А почему такой вывод?

– Да многие из нас сразу отметили ваше первое появление на поле боя. Мы все, надо признаться, больше продукты воспитания, обучения, тренировки, упорной работы, чем вот так… удачное сочетание генов, хромосом и среды обитания. А если бы вам еще такую же нагрузку в обучении, какую прошли мы…

Он заколебался, взглянул нерешительно.

– Что-то не так? – спросил я.

– Да только сейчас пришла в голову мысль, – признался он. – Может быть, вы только потому и проявили такой оригинальный и сокрушительный стиль, что не прошли обязательного обучения? Обучение только сгладило бы ваши блистающие грани?.. Не знаю. Но вас заметили все специалисты в нашей области. К вам начали присматриваться, подбирать ключи. Даже знаю, что в Штатах создали специальную диверсионную группу, которой поручено ликвидировать вас, но ее пока придерживают.

– Надеются перевербовать?

– Нет, специалистам дано указание найти контрдоводы. Убийство противника – признак слабости. В их стране гордятся победами в информационной войне, хотя эти победы, мы все понимаем, пахнут гаденько. Мы же все знаем, да и они понимают, что победили ваш строй не доводами в идеологии, а рассказами о богатстве своих жителей, вкусной еде, красивых одеждах, свободе секса, свободе извращений, порнографии… Мы же все понимаем, что это грязненькие методы! И хотя с легкой руки вашей императрицы говорят, что победителей не судят, но… только потому, что победители сами захватывают места судей. Но недовольство растет, они это понимают, стараются как-то сгладить, однако изменить курс своего авианосца не в состоянии. В последнее время их аналитики указали на вас, как на быстро восходящую звезду. Даже как на силача, который еще не вошел в полную мощь. Но я заметил, что вы резко сбавили свой темп…

Я пробормотал:

– Да нет, не заметил…

– Молодость, – сказал он благожелательно, но и с осуждением. – Вот, глядя на меня, можно почти со стопроцентной уверенностью сказать, что выдам в следующем году. А вот о вас такое сказать пока нельзя…

– Почему?

– Молодость… Ведь вы, несмотря на ваши сорок… вам еще нет сорока?.. еще можете дико полюбить женщину, что поменяет вашу жизнь… можете вдруг увлечься восточной, южной или какой-нибудь еще оккультной философией, буддизмом, йогизмом, можете внезапно отказаться от науки и уйти в монастырь… Словом, еще не миновали опасный возраст смены пути… Не выбора пути, тот выбирают намного раньше, а именно смены… А как только стало меньше вашей активности, я сразу понял, что просто балдеть и оттягиваться – не в вашем стиле…

Он улыбался, вокруг глаз собрались мелкие морщинки, похоже на кожу на куриных лапках, вроде бы даже припорошены пылью дальних странствий.

– Я… гм… сосредотачиваюсь, – ответил я, перефразируя знаменитые слова Горчакова. – Осматриваюсь.

Он сказал шутливо, но в голосе прозвучала серьезная нотка:

– В добрый час. Но только потом, набравшись сил, не разрушьте наш мир… полностью.

Я смотрел ему вслед и вспоминал характеристику, которую сам же ему и дал, познакомившись с его методами. Самый работоспособный!

Самый загруженный. Самый информированный. Институт Живкова крупнее институтов Челлестоуна и Соммерга, вместе взятых. У него не институт даже, а сеть научно-исследовательских центров, что собирают информацию по всему свету и как можно быстрее составляют по каждому краткое «мнение потребителя».

Потребитель его информации – самый массовый. Это человек не шибко умный, но стремящийся выглядеть умным и перед другими, и даже перед собой. Для этого человека Живков готовит несколько «разных» вариантов отношения к тому или иному событию, «разных» оценок.

Массовый человек не любит и не умеет думать. Он охотно выбирает из высказываний экспертов те, которые кажутся ему наиболее верными, и уже пользуется, как собственными. Тем более что они четкие, образные, отграненные, афористичные. Когда их произносишь, так и чувствуешь себя частицей Великой Культуры, Великой Цивилизации, что несет свет в дикарские страны Востока, России, Белоруссии…

А то, что эти разные мнения готовит один и тот же человек, который следит, чтобы диапазон был не слишком велик… ну, кто пустит простого человека за кулисы? Да не захочет простой туда смотреть, чтобы не развеять иллюзии о себе, таком умном, возвышенном и мыслящем абсолютно самостоятельно!

Неслышные, как призраки, официанты разнесли прохладительные напитки. Мы все наслаждались покоем, любовались лазурным морем, только возле Лакло весело хохотали трое хорошеньких женщин, юных, чистеньких, блистающих свежестью.

У самой кромки воды носится, как молодой олененок, Кристина, повизгивая, подставляя руки навстречу накатывающейся волне, взгляд устремлен к горизонту, где медленно перекатываются огромные лазурные волны. Широко распахнутые серые глаза буквально поглощают этот удивительный мир, так непохожий на серые будни нашего Севера.

Я же тихонько тянул через соломинку сок и украдкой рассматривал инфистов. Здесь собрались в самом деле настоящие. Народ в основном видит павлинов и павлинчиков, что не слезают с экранов жвачников, глубокомысленно и туманно рассуждают о великих информационных битвах, новых технологиях пиара, методах внедрения информации в сознание, сыпят терминами…

Но мы-то знаем, что на всем земном шаре от силы миллион человек понимает, что такое информационные войны, десять тысяч из них могут что-то делать, павлины в их число не входит, а из десяти тысяч не больше двух сотен человек в состоянии делать собственные разработки. Здесь же семеро из числа тех, чьи имена десять тысяч произносят с восторгом, две сотни – с завистью.

Конечно, семь миллиардов человек о нас и не слыхали, зато знают, на сколько метров плюнул вчера на чемпионате мира по плевкам знаменитый Джон Стоун, с кем подралась кинозвезда Шерон Гир. Правда, нас это не колышет, ибо в нашей власти смести с лица Земли соревнования по плевкам и заменить их, скажем, состязаниями в беге задом наперед.

Но – зачем? Никто из нас не рвется менять шило на мыло. Разве что неутомимый Лакло готов тратить силы и время на такое занятие. Нет, если уж менять, то менять. Всю основу на фиг. Менять даже… нет, об этом говорить еще рано. И стены имеют уши. А всякие аналитики умеют читать не только по губам, но и по выражению лица, складкам на лбу, движению бровей…

На меня посматривают с неослабевающим интересом. Даже с некоторой жгучей заинтересованностью. Это для соседей по дому я – мужик с собакой, для читателей – преуспевающий писатель, а эти знают меня как человека, который вроде бы никому не принадлежит и никому не служит, что в нашем мире крайне непонятно, политическая ориентация тоже не вполне четкая, но за последние три-четыре года нанес несколько сокрушающих ударов, причем – по правым и левым, противники повержены, превращены в прах, однако пользоваться плодами победы почему-то не стал…