Читаем без скачивания Великий маг - Юрий Никитин

Он оскалил зубы, рыкнул:

– В современной семье.

– Что?

– Вообще в семье сегодняшнего дня, – повторил он, – не только в юсовской, как вы изволили…

– Да-да, верно, – согласился я. – Просто в юсовской это проявилось раньше, чем в других. И сильнее, шире. Вообще юсовцы – люди прозаически положительные. Они хотят быть правыми по закону гражданскому и ничего не хотят слышать о законах нравственности. Теперь единственным орудием самозащиты юсовца является предельный цинизм. Вы перекроили мораль во всем мире! У нас в стране семейные отношения тоже строятся по «принципу Челлестоуна».

Он польщенно показал мне большие ослепительно белые зубы по двести баксов за штуку.

– Такого термина еще нет…

– Есть, – признался я. – Я сам его ввел. Хотите, покажу «Вестник Академии Наук», там моя статья об этом принципе? С моей легкой руки уже в двух работах этот термин приняли, используют. Честное слово! Правда, пока только у нас, в России…

Он оживился:

– Позволите взглянуть?

– Дам пару экземпляров, – пообещал я. – Мне сигнальных отвалили целую пачку. Обязательно пришлю.

Он потер руки.

– Прекрасно, прекрасно! Раздам коллегам, буду ссылаться на вашу работу. Тем более что в наших кругах вас очень ценят и опасаются. И следят за вашими работами, выступлениями, изучают ваши вкусы… что для вас, ессно, не новость.

Приблизился Живков, оглядел нас неодобрительно маленькими запавшими глазками, хрюкнул:

– Переквалифицировались в болтологию?.. А там, к вашему сведению, уже едять!

Мы двинулись в обеденный зал. Хоть он обеденный, но это оказался тот же зал, где вчера ужинали. Я вздохнул свободнее. Эти люди, что продемонстрировали мощь, могли для завтрака и обеда выстроить еще по одному зданию.

Челлестоун, подумал я, Соммерг, Лордер, Лакло, Живков, Ноздрикл – все из западных стран. Из них четверо – юсовцы. Хотя себя, конечно, гордо называют американцами, забывая, что Мексика, Канада, Аргентина, Куба, Перу и еще с десяток государств тоже в Америке. Или же таким образом их молча зачисляя в свои территории. Юсовость – ползучее растение, оно способно размножаться бесконечно и готово задушить своими побегами все, что встретит по дороге.

Что характерно, трое из этих «американцев» эмигранты, все еще говорят с акцентом. Лишь один, Челлестоун, «коренной», но и он, как прекрасно знаю, сын македонских эмигрантов, переселившихся в Юсу полста лет тому…

Все четверо постоянно смайлятся, в наших инфоприемах это называется «снятие защиты противника». Лакло и Живков улыбаются не так по-идиотски, они ж европейцы, еще сохранили остатки культуры и достоинства.

Стол был накрыт, как для королей, да что там королей, короли здесь и близко не лежали. Для императоров! И молчаливые официанты, застывшие в ожидании под стенами, похожи не то на отставных фельдмаршалов, не то на нобелевских лауреатов по литературе и разным искусствам.

Кристина даже стала меньше ростом, подавленная великолепием, роскошью, что не кричит о себе, но чувствуется даже в каждом изгибе подлокотника кресла, над проектированием которых мучались целые дизайнерские институты.

Юсовцы трудились над завтраком, как будто только что высадились с их ныне знаменитого «Майфлауэра», а Лакло и Живков то ли больше подумывали про огуречный рассол, то ли все еще помнили о западноевропейских манерах, поглощали пищу сдержанно. Именно поглощали пищу, а не жрали, хавали, лопали, как вот сейчас Челлестоун…

Все верно, когда на неведомый континент прибыли первые переселенцы, они были истощены, измучены, болели всеми болезнями. С жадностью набросились на стадо диких индюшек, перебили и устроили пир – с того дня в их народе установился праздник, на котором подают именно индюшку.

Они жадно рубили ничейный лес, пахали ничейную землю, строили дома, какие хотели, а не по эскизу феодала. Добывали еду охотой, огородничеством, разводили скот, возводили первые заводы и фабрики. Изголодавшиеся, они делали свою жизнь все сытнее, богаче и богаче. И вся их жизнь была направлена на то, чтобы стать богаче. А жилища сделать крупнее, просторнее, наполнить их дорогой мебелью и дорогими вещами. Они уже догнали и обогнали соседей из тех стран, откуда бежали от нищеты и голода, теперь соревновались друг с другом.

Им никто не мог подсказать, что человеку мало одних только вещей… кто мог подсказать, если переселялись только такие же: из низов, неграмотные, простые, у которых и потребности были только самые элементарные? И вот выросла целая цивилизация простых и очень даже простых людей, трудолюбивых, как муравьи, и ровно столько же, как и муравьи, смыслящих в философии, искусстве, и вообще столько же размышляющих о смысле бытия.

Понятно, что на их земле ни одно философское учение… как и вообще учение, возникнуть не могло. А из того великого множества, что возникало в Старом Свете, в их новом мире простых людей прививались только те, которые оправдывали их полуживотное существование. Потому работа австрийца Зигмунда Фрейда у себя на родине осталась почти непризнанной, ибо в Старом Свете знают ценности повыше, зато в Новом приняли на ура: человек – свинья, у него ничего нет, кроме свинских инстинктов, а все эти любови, чести, достоинства и прочий бред – химера, дурь, дым…

Глава 4

Я закончил завтрак почти одновременно с Живковым. Нас опередил Лакло, но даже он сложил нож и вилку, давая сигнал официантам, в то время как грубый Челленстоун просто отодвинул блюдо на середину стола и ухватил горсть салфеток. Кристина в растерянности наблюдала, как он вытирает залитые жиром пальцы, что-то новое в правилах этикета, а Челлестоун заметил ее взгляд, проревел с медвежьим оптимизмом:

– Хор-рошо?..

Она судорожно кивнула.

– Да, завтрак… чудесен. И вообще здесь волшебно!

– Волшебно, – сказал он. – Это еще что!.. Весь мир стал волшебным. И кто его таким сделал? Мы – западная цивилизация!..

Это было грубовато, все отводили взгляды, даже Кристина чуток опешила, а Челлестоун обвел весь зал победным взором.

Лакло бросил ехидно:

– Особенно волшебно, что эти замки были построены, когда западной цивилизации… в смысле, Америки, еще не существовало.

Челлестоун отмахнулся, как медведь от мухи.

– Здесь были одни камни, когда мы купили этот остров. Простое нагромождение глыб, называемое старинными замками. Это уже наши инженеры все отреставрировали, почистили, провели электричество, поставили кондишены. Даже те железные рыцарские статуи в полный рост – красиво, верно? – с завода в Иллинойсе, что производит такие рыцарские доспехи по двести штук в неделю для чокнутых на старине. Правда, наши делались по спецзаказу, но это тоже плюс в пользу нашего пути. Не только для брюха, как тут кое-кто на меня косо посматривает, но и для души!.. А что делалось у вас, за железным занавесом?..