Читаем без скачивания Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917 - Владимир Иосифович Гурко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На совещании председательствовал князь Львов; слева от него разместились Алексеев с Брусиловым и Драгомировым; справа от Львова сидел я; далее Щербачев и совсем близко от него – Керенский. Генерал Алексеев говорил в первую очередь о разосланном нам проекте декларации прав солдата. Он сказал, что, хотя командующие и не исключают возможности регламентации прав нижних чинов, однако эти правила должны также определять обязанности каждого военнослужащего и права начальствующих лиц. Несмотря на то что Временное правительство не издало никаких инструкций об изменении существующих военных уставов и статутов, включая дисциплинарный устав, оно в то же время не распорядилось и об их постоянном и неукоснительном соблюдении. Пользуясь этим, агитаторы беспрестанно внушали солдатам, что революция, принесшая народу волю, также упразднила и все воинские обязанности, так как их выполнение ограничивает свободу личности.
В соответствии с нашей договоренностью, трое главнокомандующих, приведя поразительные примеры, яркими красками нарисовали картину того, как в армию проникают идеи новоявленного «пораженчества» и все шире ведется пропаганда, играющая на самых низменных, животных инстинктах солдат и уличной толпы. Когда очередь дошла до меня, я также привел некоторые поучительные факты. Я зачитал телеграмму, полученную мной от начальника штаба фронта генерал-майора Алексеева, в которой он сообщал о появлении какого-то агитатора, уполномоченного Исполнительным комитетом Совета. Под влиянием ведомой этим типом пораженческой пропаганды целая дивизия, которая должна была участвовать в подготовке наступления, на два дня совершенно вышла из повиновения своего начальника, причем агитатор проповедовал доктрину, своей одиозностью превосходящую даже последние решения Совета. Я пояснил, что, исходя из предположения о его самозванстве, отдал по телеграфу приказ об аресте этого субъекта, хотя и не был уверен, что местные начальники сочтут возможным его выполнить. Как выяснилось впоследствии, этот агитатор действительно получил от упомянутого комитета разрешение посетить фронтовую полосу. Изложив перед собравшимися свои представления о международном положении России в настоящий момент и в будущем, я перешел к ее нынешнему внутреннему состоянию. Отметив, что по-прежнему сохраняет силу старый лозунг «революция развивается», я посоветовал не заниматься одновременно двумя делами. Революции надо либо положить конец либо, во всяком случае, приостановить ее до окончания войны. В противном случае существует серьезная опасность ввергнуть Россию в пропасть, а вместе с нею – и саму революцию заодно со всеми ее завоеваниями. Если вожди российской политики не переменят тактику, то в ближайшем будущем станут свидетелями того, как те самые демократически настроенные слои населения, за интересы которых эти люди сейчас борются, проклянут их имена и самую память о них. Они не должны забывать, что человеку, который не в состоянии удовлетворить свои самые элементарные материальные потребности, свобода не требуется. От экономической разрухи, которая распространяется в стране, пострадает прежде всего демократия. В тот момент рабочие и солдаты, последние в основном крестьяне, объединившись, контролировали действия правительства, но придет время, когда эти социальные классы осознают, что совершили ошибку, так как их интересы часто различаются. Когда-нибудь две наиболее демократические силы общества начнут борьбу друг с другом.
Я напомнил, что был период, когда уже близкого к отречению государя обвиняли в том, что его внутренняя политика играет на руку германцам. Придет время, когда сидящие в этом зале – если не изменят вовремя своих политических взглядов – будут обвинены в том же самом грехе, причем со значительно большими на то основаниями. Кроме того, я заявил, что в случае, если предлагаемые теперь перемены в войсках будут реализованы в соответствии с проектом, у меня не останется никакой возможности выполнять возложенные на меня Временным правительством обязанности. Эти перемены принесут с собой такую дезорганизацию вооруженных сил, которые в настоящий момент мало-помалу возрождаются, что наша армия неминуемо станет легкой добычей врага. В результате произойдет большое кровопролитие, жертвами которого станут в первую очередь сами демократические элементы. Если участники совещания готовы нести ответственность за кровь, то это – вопрос их собственной совести. Я же, со своей стороны, не желаю брать на себя такой грех. Никогда при составлении планов боевых операций мне не доводилось уклоняться от принятия решений, которые могли бы привести к кровопролитию. В то же время я никогда не затевал дела, если знал, что кровь прольется безрезультатно. Заканчивая выступление, я заявил, что со всех трибун в стране раздаются тревожные голоса, предупреждающие, что Отечество в опасности; я же хочу пойти дальше и скажу, что Родина наша стоит на краю гибели, а сидящие передо мной вдобавок подталкивают ее к обрыву.
Вслед за мной говорил Алексеев, который в очень ясных выражениях потребовал от представителей Совета прекратить свою гибельную работу. Он заявил, что они привели армию в расстройство и обязаны теперь пойти к солдатам в окопы, чтобы пытаться исправить ими самими разрушенное. Безрассудно, сказал Алексеев, давать людям права, одновременно не налагая на них обязанностей. Он обращался к патриотизму членов Совета и просил от них реальной помощи для восстановления боеспособности армии, без чего все усилия командования окажутся тщетны. Он говорил, что обязанностью Советов является укрепление власти военных начальников, а не подрыв ее; что России придется заплатить слишком дорогой ценой за все, творящееся сейчас.
После того как Алексеев закончил, слово взял член президиума Совета Церетели. Он достаточно неубедительно пытался оправдать затяжной характер революции. Он говорил, что начать революцию проще, чем остановить ее; что Совет, со своей стороны, делает для этого все возможное, но им трудно выгребать против течения. Он заявил протест против резкости выдвинутых против членов Совета обвинений. Церетели отвечал генерал Алексеев. Затем попросил выслушать себя Керенский. Он произнес короткую речь, направленную на то, чтобы загладить все неровности, возникшие в ходе обсуждения.
Еще мне пришлось выслушать оригинальное выступление знакомого мне помещика одной из малороссийских губерний, высказанное, впрочем, не без иронии. Он сообщил, что в Киеве через несколько дней соберется съезд украинской Рады, на котором, вероятно, предполагается объявить об отделении Украины от России. Он сказал, что намерен выступить там с предложением, которое, по всей видимости, встретит всеобщее одобрение. Именно: новое государство должно начать свое политическое существование, не будучи обременено долгами, а потому в декларации о независимости должно быть заявлено, что Украина не принимает на себя ответственности по любым займам, заключенным русским правительством. На
