Читаем без скачивания Запретные мечты - Дженнифер Блейк

– Нет!

Сирена вскочила на ноги с залитым краской лицом.

– Да! Если только ты не предпочитаешь начать здесь, прямо сейчас!

Натан окинул ее каким-то подчеркнуто дерзким взглядом. Он еще ни разу не смотрел на нее так, даже в тот день, когда Сирена пела на сцене «Эльдорадо».

– Миссис Энсон может в любую минуту позвать нас на ужин, – сказала она, сжав губы.

– Она может и подождать. – Он сделал шаг в ее сторону.

– Ты пожалеешь об этом, – Сирена отступила назад.

– Когда-нибудь, возможно, да. Но не сегодня.

– Завтра ты возненавидишь себя, и я себя – тоже.

Сирена подняла руку.

– О, Натан, пожалуйста. Со временем я, наверное, смогу полюбить тебя. Я твоя жена… и я хотела бы забыть Варда. Я о многом хочу забыть.

Она приблизилась к столику в стиле ренессанс. Натан стоял прямо перед ней. Подняв руку, он коснулся пальцем скатившейся с ее ресниц слезы и поднес руку к губам.

– Сирена, милая Сирена, – сказал он тихо, – ты играешь не по правилам.

– Это нечестная игра, – ответила она.

– Наверное, нет. Ну, хорошо. Мое первое предложение, наверное, лучше. Сейчас мы пойдем ужинать. Я скажу миссис Энсон, чтобы она собирала наши вещи, и вещи Шона и Мэри тоже. Я постараюсь нанять для них отдельный вагон. А пока мне нужно еще немного поработать на шахте. Как только подъемник запустят, мы сразу уедем. Но предупреждаю, только смерть сможет помешать мне сделать тебя моей настоящей женой, когда мы отправимся к морю.

21.

«Это совершенно невозможно», – заявила экономка. В такой короткий срок просто нельзя собрать одежду и необходимые вещи для пятерых человек и грудного ребенка, надеть на мебель чехлы, убраться в кладовой и сделать еще сотню других дел, прежде чем запереть дом. Она, конечно, постарается, но пусть хозяева ее не обвиняют, если им не удастся уехать в назначенный день. У нее с Доркас всего две пары рук. Кучера Джека и его помощника, конечно, тоже можно привлечь к сборам, но от их помощи будет мало пользу. А ведь нужно еще предупредить поставщиков, чтобы они больше не приносили воду, молоко и масло, поговорить с мясником, да мало ли что еще может понадобиться сделать. Впрочем, с этим может управиться и помощник Джека. А если мистер Бенедикт захочет взять с собой и экипаж с лошадьми, тогда сборы продлятся еще больше. Но мистер Бенедикт решил не брать коляску. Значит, двух мужчин можно оставить приглядывать за домом, стало быть, для них тоже нужно приготовить все необходимое.

Сирена возражала против того, чтобы миссис Энсон и Доркас ехали с ними. Ей лично не требовалась прислуга.

– Но кто же тогда, – благоразумно спросил Натан, – будет готовить для нас в дороге? Кто будет следить за багажом на корабле и в гостиницах Европы?

Ни один богатый человек не станет путешествовать без прислуги. Она что, сама будет спускаться в прачечную за парой чистых наволочек, словно какая-нибудь служанка? Чушь!

Решив наконец все проблемы, невнимательно выслушав жалобы миссис Энсон и отдав ей последние распоряжения, Натан отправился на шахту. Спускаясь с веранды, он помахал Сирене рукой и уехал. Глядя на удаляющуюся коляску, Сирена улыбнулась.

С надменным хладнокровием Натан отдавал приказания и ждал их исполнения. Он поступал так, как было удобно ему, не заботясь об удобстве других. То, что ему не удавалось изменить, он обходил или забывал, как будто этого никогда не существовало. При всей его доброте и благородстве, Натан иногда становился совсем бесчувственным. Проявляя щедрость, он не забывал о своей собственной выгоде, он добивался того, что ему нужно, любыми средствами. Эта черта свойственна очень многим, но далеко не все располагают средствами и властью, чтобы проявлять ее на деле. Сирена вернулась в дом, охваченная унынием.

Миссис Энсон, облеченная доверием Натана, успевала всюду. Она сновала по дому, распоряжалась и придирчиво следила за сборами. Сирена хотела предложить ей свою помощь, но потом передумала. Она знала, что экономка этого не оценит и еще, чего доброго, обрадуется, подумав, что Сирена унижается перед ней.

Но ей было просто необходимо чем-то заняться, найти дело, которое нельзя поручить кому-нибудь еще. Ей захотелось приносить пользу, но сейчас она не знала, к чему приложить силы.

Сирена прошла в гостиную и села за письменный стол. Взяв плотную кремовую бумагу, она придвинула поближе серебряную чернильницу, обмакнула в нее перо и задумалась.

Как сообщить Варду, что она уезжает с Натаном? Как объяснить? Не могла же она написать напрямую, что защищает таким образом его, Варда, хотя причина ее согласия заключалась не только в этом. Поймет ли Вард, что у нее есть чувство ответственности и долга? Догадается ли, почему ее желания столь внезапно изменились, если она сама не все понимала? Она не может любить сразу двух мужчин, но ласки Натана не вызывают в ней отвращения. Он, конечно, не может пробудить в ней такие чувства, как Вард, но, если бы она не знала этого заядлого игрока, она, наверное, была бы счастлива с мужем.

Стоит ли ей признаваться во всем Варду? Заслуживал ли он ее откровения? Да и зачем посвящать его во все дела? Она уезжала. Она рассказала Натану об их встречах и о трагедии, стоявшей за ними. Она наконец-то освободилась от него, и он больше не мог ее обидеть. Что еще ему нужно знать?

Снова обмакнув перо в чернила, Сирена начала писать. Поставив подпись, она положила листок в конверт и заклеила его. Покончив с этим, Сирена отправилась на поиски помощника конюха, чтобы вручить ему послание. Час спустя, увидев, как тот сел в повозку и направился в город, Сирена облегченно вздохнула. Глубокий вздох помог ей справиться с болью в груди.

К полудню в доме царил полнейший хаос. С полок были сняты дорогие безделушки. Некоторые из них предполагалось взять с собой, чтобы придать жилой вид комнатам, где им предстоит поселиться. В коридоре на верхнем этаже возвышалась груда саквояжей. В спальне Сирены тоже стоял огромный саквояж. Мебель покрыли чехлами, за исключением той, которая стояла в кабинете Натана. Но и там вывалили на столы все книги, чтобы убрать их в коробки. Малыш, почувствовав приближение перемен в его мирке, капризничал и плакал без причины. Мэри, напуганная предстоящим путешествием, но не хотевшая потерять место и заработок, еще больше ушла в себя и разговаривала только с Шоном. Доркас с горящими от возбуждения глазами носилась по дому, выполняя указания матери. Кучер, который с превеликим удовольствием ретировался, пригнав повозку для багажа, теперь ворчал, таская коробки вверх и вниз по лестнице.

В этой суматохе никто и не заметил, как к дому подкатил экипаж. О посетителе узнали только после того, как он негромко постучал в дверь. И если бы Доркас не проходила в этот момент по холлу с горой книг, этот стук так никто бы и не услышал. Доркас знала, что джентльменов обычно просят подождать в гостиной, но сейчас там царил жуткий беспорядок. Растерявшаяся девочка помчалась наверх к матери, оставив гостя в холле. Миссис Энсон нашла Сирену.