Читаем без скачивания Сердце Земли (СИ) - Астахов Виктор

— Лиара! Берегись! — среди общего сумбура послышался раскат грома.

Рефлекторно эльфийка сместилась в сторону, едва-едва не став жертвой острых когтей. Шаг. Ещё шаг. Сверкающий зелёными переливами кристалл — овал идеальной формы. Лиара схватила его в ладонь.

Вспышка света. Темнота. Очертания далёкой горы. Зелёная тишина. Образ великого древа и беловолосой девы у его корней. Вспышка лазури. Беловолосая дева, чей лик сокрыт в тени. Зелёное око на месте луны. Крик. Треск. Голос девы в сознании Лиары: «Защити нас…»

***

Хтонцы взревели, будучи прижатыми к земле необъяснимой силой. Только что сияющая зеленью растительность окрасилась в иной оттенок и этим оттенком стала лазурь столь же яркая, как сияние лунных роз. Её касание окутало каждое живое существо в зоне досягаемости. Парящие камни трещали и гремели, сталкивались и превращались в пыль.

— Кус! Даза! — взревел орк, параллельно откидывая назад волшебника.

Нити лазурных лоз охватили каждого вопящего духа и их поверженные тела. Те, кто мог — бежали прочь, скрываясь в тени тоннелей. Те, кто остался — ревели от боли. Несомненно, то была магия, порождённая землёй, но далёкая от ритуалов друидов и прочих жрецов Силанны. То была пугающая сторона сего искусства — его тёмный аспект. Лазурь окутала всю растительность пещеры за исключением кристаллов алтаря — рук и глаз каменной девы, что сохраняли отблески зелёного сияния. Крики усиливались, превращаясь в рёв мольбы. Раздробленные камни носились вокруг подобно ревущим снарядам.

И в центре всего этого безумия он — сияющий лазурью кристалл, скованный в руках друидессы.

Крог стиснул зубы и ринулся вперёд, направляясь к Лиаре.

— Стой! Нельзя! — остановил орка Шеймус. — Ты ей не поможешь. Жди здесь! Не подпускай Ку’сиба.

Что было сил, маг сжал кленовое древко. Его уста произносили заклинание, а взгляд и навершие посоха вспыхнули пурпурным огнём. Лазурь продолжала охватывать новые участки пещеры. Хтонцы, угодившие в ловушку, затихли, ибо нашли свой покой в объятьях обезумевшей растительности. Вокруг волшебника образовалась пурпурная сфера — магический щит, ставший преградой от вьющихся подобно змеям лоз. Пыль раздробленных камней ускорялась в бешеном вихре, врезаясь в ткани щита. Непроницаемая магическая преграда сдержала поток, но никогда ранее Шеймус не встречал подобной силы.

Алтарь, некогда бывший последним оплотом зелёного света, дал брешь и спустя мгновение, оказался размолот в прах. Кристаллы драконьей крови, вложенные в статую и постамент, превратились в осколки. Костлявая ладонь надулась венами. Каждый шаг давался Шеймусу большим трудом. На его висках проступил пот, а голова наполнилась болью. Ритуал требовал от него слишком многого, истощая не только дух, но и тело.

Прекрасные, некогда сияющие подобно звездам, эльфийские глаза ныне пылали лазурным пламенем. Тело Лиары не пострадало, но её разум и дух растворились среди бесконечного потока энергии, о чём свидетельствовало полное безразличие к происходящему и спокойствие на фиолетовом лице.

— Лиара! — сдавленно воскликнул Шеймус и в то же мгновение припал на колени под страшным ударом, обрушившимся на сферу щита.

— Шеймус! — отчаянно взревел Крог.

Лишь чудом волшебнику удалось удержать защиту.

— Лиара! — продолжил маг. — Я знаю… ты слышишь меня! Ты… должна побороть… это! Ты… хранительница… камня! А не его раб! Останови это!

Лазурные лозы впились в поверхность щита подобно арбалетным болтам, что врезались в сталь доспеха. Маг удержал.

— Лиара… прошу! — голос волшебника затрясся, окончательно затерявшись среди треска окружающего безумия. — Мастер… верил в тебя! И я… я верю! Я знаю… ты можешь!

Уже темнеющим взглядом Шеймус разглядел лицо девушки, поражённое эмоцией. Лиара всё же услышала Шеймуса, но всё что она смогла — произнести в ответ одну беззвучную фразу:

— Прости.

«Значит всё? Сколько мгновений ещё смогу удерживать это? Хах. А я то, думал… всё закончиться по-другому…»

Темнота окончательно заволокла взгляд. Нос пошёл кровью. Шеймус более не мог держать щит, а посох стал его последней опорой. Позади, послышался голос Крога, характерный топот ног, ведущих орка на верную смерть и лишь одна фраза, достигшая слуха Шеймуса:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сражайся!

И Шеймус сразился. Из последних сил он собрал жалкие остатки энергии и превратил угасающий щит в оружие. Пурпурная вспышка озарила лазурную пещеру ярким огнём.

Настал момент тишины.

7

Широкие ворота подземной крепости — две створки массивных каменных врат, украшенные резным орнаментом змей и созвездиями инкрустированных аметистов. Недвижные изваяния из чёрного оникса, взирающие с парапетов башен в низины крепостных стен.

Послышался глухой скрежет. Камень неспешно отворял свои скрепы, движимый системой рычагов и тросов. Редкие огоньки ирад, люминесцентные грибы и, конечно же, сияющие кристаллы киса́р стали основными источниками тусклого света в темноте обитаемых подземелий.

Собравшиеся в стенах крепости создания — разношёрстые жители этих мест уже давно отвыкли от солнечного сияния лучей и дуновения ветров, не отягощённых земной сыростью. Сотни лет назад подземелье стало их домом, приняв как собственных пасынков, и они с благодарностью приняли сию материнскую опеку.

Камень замолчал. Внутри стен воцарилась тишина и немое ожидание. Первые шаги ступили в подземный чертог. Стройные ряды из многих десятков воителей, укутанных в плащи — их шаг отдавал твёрдостью обыкновенно не присущей воинам подземных твердынь. На лицах, сокрытых в тенях капюшонов и масок, показались блики радостных взглядов — взглядов солдат, что, наконец, возвратились домой.

Огромный минотавр — однорогий колосс, покрытый грубой чёрной шерстью, возвышался над рядами соратников. Топор в его руках — гигантская двуручная секира по прозвищу «Мено́г» превосходила в размерах едва ли каждого из присутствующих, а холодный безразличный взгляд медленно плавал по окружению. Каждый шаг Тарума отдавал вибрацией в почве, сколь силён и огромен он был. Но ни репутация минотавра, ни вся его стать не вызывали столько почтения, как фигура за которой следовал монстр.

Ухмыляющаяся чёрная маска укрывала лицо того, кто был истинным хозяином этих мест — того, кто в разы уступал Таруму в физической силе, но был неизмеримо более могущественен, чем устрашающий воитель из рода зверолюдей.

— Повелитель, — припал на одно колено укутанный в тёмную вуаль эльф. — Хвала Малассе! Вы, вернулись.

Тейн промолчал, но коротко поклонился слуге в знак согласия и взаимного уважения.

Бесконечные коридоры тьмы среди подземных лабиринтов Игг-Шайл наполнились бледными ликами. С самого начала времён подземелье стало домом для самых разных, порой, экзотических созданий и народа, созданного самой великой тенью.

Безликие — дети Малассы возвели Карас-Тау ещё задолго до начала Эры Седьмого Дракона, в одном из своих тайников на границе лесов Ироллана и каменных залов Гримхейма. Даже спустя сотни лет после того, как дети Малассы покинули Карас-Тау, а его стены наводнили эльфийские беженцы, переименовавшие поселение в Иш-Кол — «Стены Шёпота», оно всё же сохранило черты своей первозданной архитектуры, возведённой руками коренных обитателей.

Вьющиеся подобно змеям строения создавали целую паутину улочек неимоверно узких даже по меркам эльфийских горожан. Безликие не нуждались в пешем перемещении, а потому эльфам пришлось проделать немалую работу по благоустройству поселения и познания тайн, хранящихся за его ониксовыми стенами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Колоссальная башня Ристао́ст, не менее трёхсот футов высотой, служила опорой для верхнего свода пещеры и являлась сердцем Иш-Кол будучи выточенной прямиком в скальной породе — гигантском каменном столпе. Как и сотни лет назад из недр башни слышался шёпот молитв первородному дракону тьмы. Но в отличие от тех времён исходили они из уст эльфийского народа.