Читаем без скачивания Буря мечей. Книга II - Джордж Мартин

— Всех ли мы выслушали? — спросил лорд Тайвин свою дочь, когда Варис вышел из зала.

— Почти, — ответила Серсея. — Прошу вашего разрешения представить завтра суду последнего свидетеля.

— Хорошо.

А, чтоб вам, в ярости подумал Тирион. После этой судебной комедии казнь будет почти облегчением.

Вечером, когда он сидел на окне и пил вино, за дверью послышались голоса. Сир Киван явился за ответом, подумал Тирион, но вошел к нему не дядя.

Тирион встал и отвесил принцу Оберину насмешливый поклон.

— Разве судьям разрешается посещать подсудимых?

— Принцам разрешается все. Так я по крайней мере сказал вашей страже, — ответил, садясь, Красный Змей.

— Мой отец будет недоволен.

— Довольство Тайвина Ланнистера никогда меня особенно не заботило. Что вы пьете — дорнийское?

— Борское.

— Красная водица, — скривился Оберин. — Вы его правда отравили?

— Нет. А вы?

— Острый язык — это свойство всех карликов? — улыбнулся принц. — Кое-кто всерьез намерен его вырезать.

— Вы не первый, кто говорит мне об этом. Возможно, мне самому следовало бы его вырезать — слишком много хлопот он мне доставляет.

— Я заметил. Пожалуй, я тоже выпью выжатого лордом Редвином виноградного сока.

— Как хотите. — Тирион налил ему вина. Принц прополоскал им рот и проглотил.

— Ладно, сойдет. Завтра я пришлю вам нашего крепкого дорнийского. Знаете, я нашел ту белокурую шлюху, о которой говорил вам.

— Значит, вы побывали у Катай?

— У Катай я спал с одной чернокожей, Алаяйей — так ее, кажется, зовут. Она превосходна, несмотря на исполосованную спину. Но шлюха, которую я упомянул, это ваша сестра.

— Она уже спала с вами? — ничуть не удивившись, спросил Тирион.

— Нет еще, — засмеялся принц, — но переспит, если я соглашусь на ее цену. Она даже на брак намекала. Ее величеству нужен новый муж — кто же лучше подходит для этого, чем принц Дорнийский. Эллария полагает, что надо соглашаться. Одна мысль о Серсее в нашей постели делает эту негодницу мокрой. И при этом нам даже карликов грош платить не придется. Все, что нужно от меня вашей сестре, — это одна голова, чуть больше обыкновенной и лишенная носа.

— И что же? — спросил Тирион.

Оберин, поболтав вино в чаше, начал издалека:

— Когда Молодой Дракон в стародавние времена покорил Дорн и взял Солнечное Копье, он поставил над нами лорда Хайгарденского. Этот Тирелл со своей свитой разъезжал от замка к замку, выискивая мятежников и заботясь о том, чтобы мы не вставали с колен. Нагрянув в очередной замок, он жил там, как у себя дома, около месяца, а потом перебирался в следующий. Он выгонял хозяев из собственных покоев и спал в их постелях. Однажды он улегся под тяжелым бархатным балдахином, а рядом висел шнур от колокола на случай, если ему понадобится женщина. Этому лорду Тиреллу очень нравились дорнийки, и кто его за это упрекнет? Он дернул за шнур, и балдахин вдруг раздался, и на лорда упали сто красных скорпионов. Его смерть послужила искрой, пожар от которой охватил весь Дорн, за две недели сведя на нет все победы Молодого Дракона. Мы встали с колен и вновь обрели свободу.

— Я знаю эту историю. Что же из нее следует?

— Да ничего. Если бы я нашел такой шнур у собственной постели и вздумал за него дернуть, я предпочел бы увидеть скорпионов, нежели королеву во всей ее прекрасной наготе.

— Тут мы с вами сходимся, — усмехнулся Тирион.

— Еще бы. А ведь мне есть за что благодарить вашу сестру. Если бы не ее обвинение, вместо вас, возможно, судили бы меня. — Глаза принца искрились весельем. — Кто же лучше разбирается в ядах, чем Красный Змей Дорнийский? У кого больше причин держать Тиреллов подальше от трона? Если следовать дорнийскому закону, после смерти Джоффри Железный Трон должен был бы перейти к его сестре Мирцелле, которая благодаря вам помолвлена с моим племянником.

— Дорнийский закон здесь неприменим. — Тирион был рад отвлечься от собственных забот, чтобы обсудить вопросы престолонаследия. — Мой отец коронует Томмена, можете не сомневаться.

— Если он коронует его в Королевской Гавани, это не значит, что мой брат не сможет короновать Мирцеллу в Солнечном Копье. Неужели ваш отец завяжет войну с вашей племянницей от имени вашего племянника? Или ваша сестра? — Принц пожал плечами. — Возможно, мне все-таки следует жениться на Серсее при условии, что она поддержит свою дочь против своего сына. Как вы думаете, пойдет она на это?

Никогда, хотел сказать Тирион, но это слово застряло у него в горле. Серсею всегда возмущало, что ее отстраняют от власти по причине ее пола. Если бы дорнийский закон применялся у них на западе, она была бы полноправной наследницей Бобрового Утеса. Они с Джейме близнецы, но Серсея явилась на свет первой. Поддержав право Мирцеллы, она поддержала бы собственное право.

— Не знаю, кого выбрала бы сестра — Мирцеллу или Томмена, — признался Тирион, — да это и не важно. Отец все равно не позволит ей выбирать.

— Ваш отец не вечен.

Оберин сказал это так, что у Тириона стали дыбом волосы на затылке. Он снова вспомнил Элию и то, что сказал ему принц, когда они ехали через покрытое пеплом поле. Ему нужна голова, отдавшая приказ, а не только рука, державшая меч.

— Неразумно вести столь крамольные речи в Красном Замке, мой принц. Маленькие пташки могут услышать вас.

— Пусть их слушают. Разве это крамола — сказать, что человек смертен? Валор моргулис, как говорилось в старой Валирии: все люди смертны. И Рок, постигший их, доказал истинность этих слов. — Дорниец подошел к окну и посмотрел в ночь. — Я слышал, свидетелей у вас нет.

— Я надеялся, что один взгляд на мое славное лицо убедит вас всех в моей невиновности.

— Ошибаетесь, милорд. Жирный Розан полностью убежден, что вы виновны, и намерен добиться вашей смерти. Он уже с полсотни раз напоминал нам, что его драгоценная Маргери тоже пила из той чаши.

— Ну а вы? — спросил Тирион.

— Люди редко бывают такими, какими кажутся. У вас вид до того злодейский, что я уверен: вы ни в чем не виноваты. Однако вас вероятнее всего осудят. Правосудие по эту сторону гор торжествует не часто. Элия, Эйегон и Рейенис так его и не дождались, почему же оно должно осуществиться в вашем случае? Быть может, настоящего убийцу Джоффри сожрал медведь — в Королевской Гавани это, похоже, не редкость. Хотя нет, я перепутал — тот медведь обитает в Харренхолле.

— Вот мы, значит, во что играем? — Тирион потер нос. Что он потеряет, если скажет Оберину правду? — В Харренхолле действительно есть медведь, и он в самом деле сожрал сира Амори Лорха.

— Как печально для сира Амори — и для вас тоже. Неужели все безносые так плохо лгут?