Читаем без скачивания Большая восьмерка: цена вхождения - Анатолий Уткин

В этот момент можно было объявить украинский язык вторым государственным языком, перенести столицу в Киев, подарить Кравчуку «шапку Мономаха», вспомнить о единой истории. Обделенные Богом молчали.

Накануне референдума, 27 ноября президент Буш принял пятнадцать деятелей украинской диаспоры. Два ближайших советника Буша разошлись во мнениях. Госсекретарь Джеймс Бейкер рекомендовал ожидать результатов выборов на Украине и даже выполнения обещания реализации статуса безъядерной державы. Министр обороны Чейни, напротив, полагал, что следует «ковать железо пока горячо» и крушить советскую мощь, пока бедные разумом не опомнились: следует немедленно признать независимую Украину. Буш постарался пройти средним путем, заверяя американцев украинского происхождения, что он «будет двигаться вперед на пути к признанию»438. В то же время, двумя днями позже из Белого дома поступило заявление, что после голосования американское правительство вначале пошлет на Украину своего комиссара.

Пресс-атташе Горбачева выступил с заявлением, что одиозная, явно пристрастная американская позиция накануне столь важных выборов является преждевременной и нежелательной, является удивительной «в свете настоящего уровня отношений между двумя странами, ввиду многочисленных официальных заявлений о том, что не будут занимать позиции, которые можно истолковать как вмешательство во внутренние дела СССР и до тех пор, пока республики не пришли к финальному решению439. Ах, как мы обидчивы! А кто довел государство до слабости, когда американское вмешательство стало безнаказанным, то есть возможным?

Ельцин воздержался от открытых комментариев, но его неудовольствие также было очевидным. Его министр иностранных дел Андрей Козырев в частных беседах требовал, чтобы Соединенные Штаты не спешили с немедленным признанием Украины. Официальные лица в Британии, Франции и Германии сообщили Москве, что с ними не совещались накануне вашингтонских высказываний Буша. И что они не действовали бы так поспешно440. Находясь под определенным давлением, Буш позвонил 30 ноября 1991 г. в Кремль Горбачеву, чтобы заверить того, что вышеприведенное заявление он намеревался сделать после подсчета голосов на Украине. Он заверил, что Соединенные Штаты не считают голосование на Украине «обрывом связей с союзом».

Буш не сдержал своего слова. Принимая своих советников 27 ноября 1991 г., он сказал, что решил признать независимость Украины. Это было за четыре дня до украинского референдума. Горбачев сказал, что, услышав об этом, «почувствовал себя опустошенным». Советский Союз отныне был мертв. Горбачев — Черняеву: «Как мог Буш сделать это?» Вокруг советники говорили Горбачеву, что Буш предал его. Горбачев, звоня Бушу, старался сохранить самообладание, но горечь его слов говорит сама за себя.

Ельцинский министр иностранных дел Андрей Козырев встретил экс-посла Джэка Мэтлока на международной конференции в Будапеште и выразил озабоченность украинским голосованием. «Это большая политическая проблема дома. Что нам делать?» Хороший вопрос американскому дипломату. «Я сказал ему, что у России нет выбора. Если Украина проголосовала за независимость, Россия должна это признать или вступить на путь долгой политической борьбы, которую Россия не может выиграть и которая нанесет России огромный ущерб. «Если они приняли решение, нет возможности остановить их», — указал я. — Будьте столь великодушны, как только можете. Не обращайтесь с ними так, как Горбачев с Прибалтикой. Обе страны должны сотрудничать в многих сферах, но это будет возможно только в случае признания Россией независимой Украины». «Я знаю, что вы правы, — ответил Козырев. — У нас действительно нет выбора». И затем добавил с гримасой боли: «Но не думайте, что это легко или что множество людей не чувствуют себя подавленными».

Мало кто из специалистов сомневался в итоге украинского референдума 1 декабря 1991 года. Мэтлок пишет, что до августа 1991 года «поддержка украинской независимости не была преобладающей, за исключением западных областей Украины. Когда я был в Киеве весной, большинство политических обозревателей думали, что народное голосование будет против независимости, если альтернативой будет союзный договор, уважающий украинский суверенитет. В конце концов, в марте (1991) большинство на Украине выступило за сохранение Союза»441.

Не было ничего удивительного в том, что ситуация после августа изменилась очень значительно. Украинская коммунистическая партия, приложившая огромные усилия для сохранения Союза, была запрещена. Огромное большинство населения, включая миллионы русских, не хотели связывать свое будущее с борьбой двух эгоцентриков в Москве.

1 декабря 1991 г. Леонид Кравчук всенародным голосованием был избран президентом Украины (61 процент голосовали за него). А 90 процентов населения проголосовали за независимость без всяких вариантов некого союза. Восемьдесят четыре процента избирателей пришли к урнам для голосования, и более девяноста процентов проголосовали за независимость и за Кравчука как президента. За это голосовала даже космополитическая Одесса и русский Крым. Ельцин через три дня признал независимость Украины — самый важный фактор в уравнении. Россия впервые на протяжении трех столетий отказалась от утверждения, что Украина — это просто часть России.

Апогеем поддержки идеи Союзного Договора было решение Верховного Совета РСФСР 4 декабря 1991 г., содержащее призыв ко всем республикам сохранить Союз. Пустые хлопоты.

Метался лишь Горбачев, призывавший Украину подписать договор, в который вошли бы, как минимум, еще семь республик Россия, Белоруссия, Казахстан и четыре среднеазиатские республики. С опущенными лицами Ельцин и Назарбаев также призвали Украину голосовать за Союз. Здесь-то и отлились Ельцину горбачевские слезы.

Но происходящее (понимали американцы) соответствовало внутренним планам Ельцина с середины ноября 1991 года: «Использовать отказ Украины войти в союз как оправдание своего (лживого) обещания не быть инициатором коллапса союза. Теперь он мог утверждать, что Украина, а не Россия положила конец Советскому Союзу. Украинские политические лидеры были рады играть свою роль. 5 декабря 1991 года парламент Украины аннулировал вхождение Украины в договор 1922 года о создании СССР, а на следующий день он проголосовал не подписывать союзный договор и создать собственные вооруженные силы»442.

Теперь американцы были готовы иметь дело с отдельными республиками не меньше, чем с центральным руководством. Когда Соединенные Штаты ратифицировали договор об обычных вооружениях и вооруженных силах в Европе (25 ноября 1991 г.), они уведомили об этом не только советских дипломатов, но чиновников министерств иностранных дел Украины и Белоруссии.

После оглашения результатов выборов американский Белый дом выступил с «приветствием» результатам демократических выборов. Американская дипломатия весьма неумело попыталась связать украинское голосование с путчем — «это плата за поражение путча, в крушении которого Борис Ельцин сыграл главную роль… Мы намерены продолжать наше сотрудничество с президентом Горбачевым и его правительством наряду с укреплением и расширением связей с президентом Ельциным и российским правительством». В обращении говорилось о посылке заместителя государственного секретаря Томаса Найлса в Киев и Москву. Вопрос об американской помощи Украине будет обсуждаться в соответствии с другими обязательствами Америки. Но США определенно помогут Украине в налаживании связей с международными организациями, они будут уважать границы Украины, ее обязательства по отношению к ОБСЕ, помогать украинским лидерам «реализовать свое желание достичь безъядерного статуса и создать ответственные планы в области достижения безопасности»443.

Как признает Раймонд Гартхоф, «достойно сожаления то, что президент Буш не подождал украинского голосования, провел в соответствующем духе встречу с американскими украинцами, что несомненно способствовало скороспелым, преждевременным и не всегда точным публичным заявлениям по крайне чувствительному вопросу»444.

Беловежье

На волне этих перемен Кравчук принял приглашение Шушкевича и Ельцина встретиться в Белоруссии. Перед отбытием он самым ясным образом обозначил свою позицию на пресс-конференции после принятия присяги. Украина согласна подписать соглашение, но она не войдет в какой-либо союз, имеющий центральный орган. Это играло против Горбачева и на данном этапе в пользу Ельцина.

Накануне Ельцин обсуждал ситуацию с Горбачевым, и они сошлись в том, что союз невозможен без Украины. Горбачев по-прежнему (и это отмечают американцы) занимался самообманом: украинское голосование за независимость есть ничто более как выражение желания быть на равных с другими республиками в будущем союзе. «Я уверен, что сегодня на Украине народ думает о союзе точно так же, как об этом думают народы всей нашей огромной страны».