Читаем без скачивания Бабочки в жерновах - Ирина Астахова

Он уже выискал в толпе Верэн, неуверенно топтавшуюся чуть поодаль. Белое платье Куколки говорило о том, что девушка так до сих пор и не вспомнила о себе прежней. И это только к лучшему. Келсе здесь никто не обрадуется.

- Свободных коттеджей у нас хватает, вообще-то. Подберем что-нибудь, - пожала плечами Лив и уточнила осторожно: - А ты намерен остаться с нами?

Для человека, который вот прямо сейчас стремительно наживал себе врагов, Лэйгин был поразительно беспечен. Любой другой уже прикидывал бы, как половчее унести ноги с проклятого острова, пока ему тут не устроили персональный Последний День, а этот планы строит! Хотя… Стражница задумчиво нахмурилась. Морские и подземные! В этом действительно что-то такое было. Что-то привлекательное, да.

Лив позволила ему галантно взять себя под руку. Отличный знак. Ланс придал собственной помятой физиономии лирическое выражение: задумчиво вздохнул, закусил губу. Именно так, по его мнению, обязан был выглядеть романтичный герой, обретя наконец тихую гавань.

«Это Эспит-то – тихая гавань? Скорее уж скорпионье гнездо», - напомнил он себе.

Ни бранящиеся из-за проигранного пари островитяне, ни те взгляды, которыми они при этом друг дружку одаривали, не сподвигали думать, что внезапное прозрение о первой жизни кого-то коренным образом изменило. Благодарить Ланса Лэйгина тоже никто не торопился. Не за что. Он принес островитянам новые заботы и проблемы, усложнил и без того непростые отношения. И все же, именно здесь, на этом маленьком островке имелось всё то, что требовалось ему для… жизни.

- А почему нет? Это же Калитар, - и улыбнулся своим мыслям. - Осмотрюсь, заберусь в пещеры уже в здравом рассудке и твердой памяти, попробую систематизировать материал. Мне ведь все равно никто, кроме эспитцев, не поверит. А жить, как прежде, но где-то вдали, после того как своими глазами... ну, хорошо, не глазами, а разумом видел Последний День Калитара, уже не получится, - честно признался мурранец.

Промолчал он лишь о том, что в отсутствии Рыжего Берта у него появится шанс подружиться с Лив. А возможно, и не просто подружиться. Со временем.

- Попробуй писать романы, - посоветовала Лив, определившись, наконец, со своим отношением к будущему соседу. В целом отношение было положительным. В конце концов, привлекательными молодыми мужчинами на островке с населением в полсотни человек никто разбрасываться не будет. Даже сограждане, когда остынут и осознают перемены, оценят. Особенно зимой.

- Литераторов у нас еще не случалось, да и в моде они нынче, - стражница немного развила свою мысль, уже набрасывая в уме аргументы для островитян, первым из которых был призыв к практичности. Эксцентричный авантюрист, поселившийся на загадочном острове в башне… нет, лучше все-таки не в башне, тесновато в башне-то будет… а, скажем, на старом маяке, и обретший покой и вдохновение под крики чаек и шум моря среди рукописей… Это ж какая приманка для туристов! А романтика какая!

- Может, и приживешься, - заключила она, - Поживем - увидим.

- Роман написать? А что, это выход.

Заключительный день Летнего Фестиваля прошел ни шатко, ни валко и, что весьма печально, без прежнего куража и азарта. Приятного удовлетворения от удачной охоты, когда отчаявшаяся жертва сама отправляется в пещеры, не получил в этот раз никто. Скорее всего, Охоты больше не будет никогда. Они получили вожделенный ответ, оказавшийся омерзительно простым.

«Сами виноваты», - сказали морские и подземные, явив эспитцам видение их калитарской жизни.

Не наказаны, не прокляты, не осуждены на вечные страдания жестокими судьями, а всего лишь нагрешили и не расплатились пред морскими и подземными по счетам.

- А Берт, стало быть, сбежал. Очень вовремя, - прошипела Кат Нихэль и сделала пальцами узнаваемый жест, будто отрезала нечто висящее.

Лисэт, вдоволь налюбовавшись на печальное и злое личико Танет, выпила по рюмочке с госпожой Матэи. Вот уж кого порадовали божественные откровения. Не зря на Эспите нет детей, ох не зря! Котики ей как-то ближе, а кровожадность натуры замечательно утоляется статуэтками.

- Как думаешь, Ведьма, стоит ли мне сделать новую коллекцию? С мышатками?

- Сделай, - согласилась та. - Мышаток будет еще жальче.

- Тогда надо будет продавать их на 3 орика дороже, - оживилась госпожа Матэи.

- Мне процент за идею – не забудь.

Бегство Рыжего подтолкнуло Лисэт к решительному поступку. Если контрабандисту можно, если он не боится, то и ведьме стоит попробовать.

«Пусть, для начала, это будет Дайон, - размышляла она. – Со швейной машинкой и лицензией – не пропаду». Оставалось только поговорить с Диной…

«Да сколько же можно? Хватит уже!» - тут же поправила себя Лисэт и отправилась на поиски матери.

А Дина же, как на зло, словно сквозь землю провалилась. Ни возле Хила, ни поблизости от лорда Тая старшую ведьму не видели. Все только руками развели.

- А может, наша мамочка того… - хихикнул нервно Гар.

- Чего того?

- По примеру Эвита… это самое…

Намек получился прозрачнее некуда, и на какое-то мгновение Лисэт забеспокоилась. Но вовремя опомнилась. Дина слишком любила свою телесную оболочку: боялась самой ничтожной боли, самого безобидного вмешательства. Дюжину раз помирала от гнойного воспаления в зубном корне, не рискуя обратиться к зубодеру. Нет, Дина вешаться точно не станет.

- Было бы отлично, но не с моим счастьем, - буркнула младшая Тэранс.

Но мать всё же сумела удивить дочку. Она не только опередила Лисэт, но и проявила ещё большую решимость изменить жизнь.

Подойдя к порогу коттеджа, молодая женщина остолбенела. Её вещи – два кожаных саквояжа, чемодан, вешалка с платьями, несколько вазонов с цветами и… швейная машинка дожидались хозяйку на улице. Дверь же была закрыта изнутри на засов.

- Дина, ты меня выгоняешь из дому? – громко спросила Лисэт, подозревая мать в очередной хитроумной интриге.

- Да. Убирайся вон, - ответствовала та.

- Вот так просто? Вдруг? После стольких лет…

- Рабства, ты хочешь сказать, потаскуха? – прорычала в замочную скважина Дина. – Исчезни с моих глаз, дай мне просто пожить.

- Как здорово ты придумала! Надо же! Испоганить мне очередную юность, попить столько крови, и теперь, когда расплата не за горами, решила улизнуть? Не выйдет!

Младшая ведьма кричала во весь голос, надрывая связки, и бессильная ярость её уже закипала в крови, когда вдруг все существо Лисэт пронзила острая мысль: «Что ж ты делаешь, сумасшедшая? Что ты творишь? Ты хочешь пожертвовать свободой ради мести? В который раз? В шестисотый?»