Читаем без скачивания Психология человеческих возможностей - Петр Успенский

П. Д. Успенский

Психология человеческих возможностей

P. D. Ouspensky.

The Psychology of Man’s Possible Evolution

Вступительное слово издателя

Эти лекции, изначально названные «Шесть лекций по психологии», были напечатаны частным образом в 1940 году для Историко-психологического общества в Лондоне. Сто двадцать пять копий было отпечатано, пятьдесят из них переплетено, но продана не была ни одна. Лекции впервые были опубликованы в Нью-Йорке в 1950 году (через три года после смерти Успенского) издательством «Хеджлок Пресс Инкорпорейтед» под названием «Психология человеческих возможностей». Книга состояла из пяти лекций, так как вторая и третья из «Шести лекций по психологии» были объединены в одну, но сам текст соответствовал напечатанному в 1940 году в Англии. В 1954 году издательство «Альфред Кнопф Инкорпорейтед» выкупило публикацию у «Хеджлок Пресс» и в 1974 году выпустило второе издание «Психологии возможностей человеческого развития». В него вошли «Заметки о решении начать работу», которые с тех пор включаются вместе с двумя дополняющими их эссе («Заметки о работе над собой» и «Что такое школа?») в книгу «Совесть: поиск истины» (1979).

Данное издание включает дословную запись встречи Успенского с одной из групп в Лондоне, которая прошла 23 сентября 1937 года. Ответы, данные Успенским в ходе этой встречи, касаются некоторых сложностей понимания основных идей системы, принадлежащей к Четвертому пути, принципов и методов организации школ и важности правил. Первая запись этой встречи, проверенная и исправленная Успенским собственноручно, находится в памятной коллекции П. Д. Успенского в отделе рукописей и архивов библиотеки Йельского университета и опубликована в этой книге впервые (с разрешения библиотеки).

Введение

Несколько лет назад я начал получать от читателей письма. И во всех был один вопрос: чем я занимался после того, как написал свои книги в 1910 и 1912 годах? (Опубликованы на английском языке они были в 1920 и 1931 годах.)

Я никогда не мог ответить на эти письма – для этого пришлось бы сочинять новые книги. Но если писавшие мне люди жили в Лондоне, где, начиная с 1921 года, жил и я сам, я приглашал их прослушать курс лекций. В этих лекциях я пытался ответить на все вопросы и рассказать о том, что узнал после того, как написал две своих книги, и над чем работаю в настоящий момент.

В 1934 году я написал пять вводных лекций, дававших общее представление о моих исследованиях и темах, над которыми вместе со мной работали и другие люди. Объединить все это в одной или даже двух-трех лекциях было совершенно невозможно; поэтому я всегда предупреждал слушателей, что не имеет смысла слушать одну или две лекции, что только пять, а еще лучше десять лекций позволят им понять направление моей деятельности. С тех пор я не прекращал чтения лекций, постоянно исправляя их и переписывая.

В целом я удовлетворился таким выходом из положения. Пять лекций читались в моем присутствии или без меня; слушатели могли задавать вопросы; и если они старались следовать советам и указаниям, которые давались им и касались, главным образом, самонаблюдения и определенной самодисциплины, то очень скоро начинали понимать, чем я занимаюсь.

Конечно, я всегда осознавал, что пяти лекций недостаточно, и в последующих беседах развивал и дополнял уже предоставленные сведения, пытаясь показать людям их собственное положение относительно нового знания.

Я обнаружил, что большинству людей труднее всего было осознать, что они действительно услышали нечто новое, то есть нечто такое, о чем никогда не слышали прежде.

Себе они в этом не признавались, но каждый раз пытались все отрицать и переводить услышанное, каким бы оно ни было, на знакомый язык. И я, разумеется, не мог этого принять.

Я знаю, как нелегко осознать, что слышишь нечто новое. Мы так привыкли к старым мелодиям и заезженным мотивам, что давно уже перестали надеяться и верить в то, что возможно нечто новое.

И когда мы слышим новое, мы принимаем его за старое или считаем, что его можно объяснить и интерпретировать при помощи старого. Осознать возможность и необходимость совершенно новых идей – действительно сложная задача, и время от времени необходимо проводить переоценку всех ранее усвоенных ценностей.

Я не могу гарантировать, что вы сразу услышите новые, то есть неизвестные вам прежде идеи, но если вы проявите терпение, то очень скоро начнете их замечать. И тогда я желаю вам не упустить их и попытаться не толковать их по-старому.

Нью-Йорк, 1945 год

Первая лекция

Я буду говорить об изучении психологии, но должен предупредить, что подразумеваемая мной психология весьма отличается от той, что вам известна под этим названием.

Прежде всего я должен отметить, что, пожалуй, еще никогда психология не находилась на таком низком уровне, как в наши дни. Она утратила всякую связь со своими корнями и смыслом, так что сейчас трудно даже дать определение термину «психология», то есть сказать, что она есть и что изучает. И это при том, что никогда прежде не существовало такого множества психологических теорий и трудов.

Психологию иногда называют новой наукой. Это совершенно неверно. Психология – это, пожалуй, древнейшая, но, к сожалению, во многом забытая наука.

Для того чтобы понять, как определить психологию, необходимо осознать, что она (за исключением новейшего времени) никогда не существовала под своим собственным именем. По тем или иным причинам психологии всегда приписывались дурные или разрушительные стремления религиозного, политического и морального характера, и поэтому ей приходилось скрываться, принимая различные обличья.

Тысячи лет психология существовала под именем философии. В Индии все формы йоги, являющейся, по сути, психологией, относились к одной из шести философских систем. Учения суфиев – также в основном психологические – считаются отчасти религиозными, отчасти метафизическими. В Европе еще совсем недавно, в конце XIX века, многие работы по психологии относили к философии. И несмотря на то, что почти все разделы философии (логика, теория познания, этика, эстетика) напрямую связаны с работой человеческого ума и чувств, считалось, что психология стоит ниже философии и занимается менее важными или низшими сторонами человеческой природы.

Существуя под именем философии, психология одновременно (и даже с еще более давних времен) присутствовала в рамках различных религий. Это не означает, что религия и психология когда-либо были одним или что связь между ними получала признание. Но нет сомнений в том, что почти все известные религии (разумеется, я имею в виду не современные фальшивые религии) создавали то или иное психологическое учение, нередко связанное с определенной практикой, поэтому изучение религии зачастую включало в себя и изучение психологии.

В весьма ортодоксальной религиозной литературе разных времен и народов есть много прекрасных работ по психологии. Например, существует раннехристианское собрание книг различных авторов под общим названием «Добротолюбие», в наше время используемое православной церковью в основном для наставления монахов.

Пока психология была связана с философией и религией, она существовала также и в форме искусства. Поэзия, театр, скульптура, танец и даже архитектура служили средствами для передачи психологического знания. Готические соборы, например, в первую очередь были «психологическими» произведениями.

В древности, до того как философия, религия и искусство разделились и приняли привычную нам форму, психология существовала в форме мистерий (к примеру, египетских и древнегреческих).

Позднее, после исчезновения мистерий, психология стала символическими учениями (астрологией, алхимией, магией и более современными масонством, оккультизмом и теософией), которые иногда были связаны с религией того времени.

Необходимо отметить, что все психологические системы и учения – как открыто существующие, так и тайные – могут быть разделены на две основные категории.

Первая: системы, которые изучают человека таким, какой он есть, или таким, каким они его себе представляют или воображают. Современная «научная» психология (или то, что нам известно под этим именем) относится к этой категории.

Вторая: системы, которые изучают человека не с точки зрения того, какой он есть или каким он им представляется, а с точки зрения того, каким он может стать, то есть с точки зрения возможностей его развития.

Эти последние и являются собственно психологическими или, во всяком случае, древнейшими психологическими системами, и только они могут нам объяснить позабытые корни и смысл психологии.