Читаем без скачивания Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный - Марк Вевиоровский

Это только кажется,

что чем дальше –

тем спокойнее.

Лирическое отступление

То место, о котором Гриша Свиридов под большим секретом рассказывал своей Уле, называлось по разному.

Гриша называл это «поселком Солнечный», где-то это называлось «пгт Солнечный» («пгт» означает «поселок городского типа»), в некоторых документах писали даже «город Солнечный», а на самом деле …

На самом деле все обстояло несколько иначе.

Достаточно сказать, что закрытая засекреченная зона появилась в этом месте очень давно, и связано это было с добычей золота. А раз золото и весьма неприветливый, мягко говоря, климат, то появились и лагеря, заключенные и все такое прочее.

Затем рядом с малоперспективными разработками появился военный завод, лагеря из системы Главного управления лагерей передали Главному управлению исполнения наказаний, сменился контингент заключенных, а рядом с заводом выросли жилые дома и это по сложившейся традиции получило наименование «соцгород».

И значительно позже участок тайги вдали от шахт и соцгорода отвели под создание научной организации, где развертывали исследования какие-то физики …

И строго говоря наименование «Солнечный», мелькающее в открытых документах, относилось к этому засекреченному почтовому ящику, а не ко всему конгломерату в данной географической точке, где кроме шахт и лагерей, крупного машиностроительного завода с соцгородом еще были и воинские части, и военный аэродром, и всякая прочая инфраструктура …

И именно этот засекреченный почтовый ящик, давший свое имя всему вокруг, определил степень секретности всего объекта с дополнительной секретностью и защитой внутри «приморского поселка Солнечный» – такое наименование тоже иногда возникало в открытой документации.

Но продолжим повествование о событиях, происходивших так далеко от Москвы …

Нина самохина

ЗВОНОК КОНОПЛЕВА

– Галина, я в штабе. С десяти – разговор с новым начальником лаборатории … памяти академика. Новый начальник – Скворцов Виктор Антонович. Подготовьте на него все бумаги – приказ, распоряжение о допуске и так далее. В двенадцать – новый уполномоченный контрразведки подполковник Чибрыкин Емельян Никанорович. На встречу с ним пригласите майора Рахматулина.

В штабе Свиридов внимательно просмотрел перечень непоставленного оборудования, последние еще не выполненные заявки на материалы, обратил внимание на заявки по медикаментам и медицинской технике.

Здесь его застал звонок из города.

– Товарищ Свиридов? Здравствуйте. Коноплев Алексей Васильевич, председатель комиссии партийного контроля из Москвы.

– Здравствуйте, товарищ Коноплев. Слушаю вас.

– Вы знаете, по какому поводу мы прибыли. Есть необходимость побеседовать с вами. Не возражаете?

– Ничуть. Когда и где вам удобнее?

– Часа в три вас устроит? Я приглашу майора Брызгу. И вместе побеседуем. Приезжайте в горком, я пока здесь в кабинете первого секретаря обосновался.

– В пятнадцать часов буду у вас.

Прихватив с собой Евменова Свиридов проверил, как подготовлен корпус для медиков и остался им доволен.

РАЗГОВОР со СКВОРЦОВЫМ

Ровно в десять Свиридов вернулся к себе и пригласил в кабинет Скворцова.

– Как спалось на новом месте?

– Тихо тут у вас! Спал, как суслик.

Они сели в кресла в углу кабинета.

– Завтракал? Хорошо. Сейчас – разговор о деле. По душам поболтаем потом, время будет. – но Свиридов не удержался. – Это здорово, что ты приехал!

– Ты в Москве несколько раз высказывал замечания по поводу получаемых нами данных о свойствах новых материалов. Мы их получали отсюда. Ты не знал, где ведутся эти исследования, да и я только мог предполагать … Просмотрев отчеты здесь, я убедился в их некорректности и неполноте. Исправлять это придется тебе. Есть большая лаборатория, большой коллектив, современное оборудование. Есть груда отчетов, но нет результатов. Нужно все критически пересмотреть, многое просто переделать, что-то делать по другим методикам … Все. Видишь, как просто?

– Куда проще. Но это же чистое металловедение, точнее – материаловедение. Думаешь, потяну?

– Я помню, что про тебя говорили наши ребята в группе. Он может сделать все, что нужно. А тебе всего-то нужно поставить сотрудникам задачу, мобилизовать их, заставить работать, определить план дальнейших действий – и вперед.

– Совсем чуть-чуть. Это же работа на целую жизнь.

– Нет, столько времени я тебе не дам. Пару дней – разобраться с персоналом, еще дня три на выработку методов ревизии полученных результатов и отчетов, и немедленно – первые результаты по ранее выпущенным работам. Отчет на Ученом Совете. Так и запишем – через неделю твой доклад на заседании Ученого Совета. Кстати, тебя туда тоже введем.

– Оттого, что ты меня куда-нибудь введешь, лучше не будет …

– Помнишь?

– А как же! Почти все, встречая его, вспоминали, что он – введенный член Ученого Совета, и улыбались! Ладно, а кто меня введет – тьфу, черт, опять вводить будут! – введет в курс дела в лаборатории? Передаст дела?

– Считай, что прежний начальник лаборатории – доктор наук, профессор, член-корреспондент – скоропостижно исчез. Нет его и не будет. В лаборатории есть такая дама – Верещатская Валерия Осиповна, кандидат технических наук, женщина толковая и хорошо знающая дела лаборатории. Потолкуй с ней, тебе имеет смысл назначить ее своим заместителем. Другого человека подбери заместителем по экспериментальным установкам – там большое хозяйство, нужен дельный механик. А дальше – сам. И не стесняйся. Нужно стенку сломать – сломаем, нужно дом построить – построим.

– Ну, эти-то твои штучки я еще не забыл. Здесь опять режим военного времени? И военной диктатуры?

– А как же! А об основных работах я тебе расскажу в другой раз.

– Что значит – об основных? А материалы – это не основное?

– Материалы – это такие мелочи по сравнению с основной задачей … Просто я не мог пройти мимо этих глупостей – они потом могут ох как отозваться! Но несмотря на то, что твои работы – не основные, помощь тебе будет оказываться в полном объеме.

– Ладно. Ругаться с тобой буду потом. Библиотека-то тут хоть есть? У меня голова – не библия, я всех премудростей не помню.

– Все есть, а чего нет – достанем. Скажи только, что нужно. Вопросов у тебя будет еще много – потерпи, поднакопи. А пока моя секретарша Галина Климентьевна тебя проводит в твои владения. До вечера?

– До вечера …

РАЗГОВОР с ЧИБРЫКИНЫМ

– Разрешите, товарищ полковник?

– Заходите, Емельян Никанорович. Располагайтесь. Как устроились, как спали на новом месте?

– Устроился прекрасно, спал неплохо – с учетом разницы в часовых поясах.

– Майор Рахматулин, заместитель начальника объекта по безопасности, фактически подчиненный ваш и мой.

– Майор Рахматулин, Сергей Мунирович.

– Подполковник Чибрыкин, Емельян Никанорович.

После обмена рукопожатиями все уселись.

– Побеседуем? – начал Свиридов.

– Да, конечно. Прошу вас.

– Может быть начнем с вопросов? Работа для вас привычная или вы ранее такими делами не занимались?

– Приходилось. Может быть, не в такой ситуации дела принимал, но приходилось. А вопрос всегда один и тот же – с чего начать?

– Да, вы правы – всегда один и тот же вопрос. С чего начать, что является наиглавнейшим и решающим. Так вот, с моей точки зрения наиглавнейшим вопросом является вопрос налаживания нормального режима секретности на объекте. И его безусловного функционирования.

– А его нет? Я имею в виду режим секретности?

– Он формально есть и даже формально исполняется … в некоторых частях. Но установлен он был так давно, что никто сейчас не в силах вспомнить, почему и как были установлены эти правила. Например, отчеты о работах лаборатории исследования материалов недоступны – формально – даже сотрудникам лаборатории, если они не принимали участие в данном разделе исследований. А фактически – все отчеты лежат в открытую в шкафу в лаборатории. Помещения вычислительного центра снабжены шифрзамками, но открывают их любому, если позвонить. Формально – и я считаю, что в этом действительно есть глубокий смысл – персонал охранных подразделений не должен контактировать с научным и обслуживающим персоналом, а фактически – в клубном помещении охраны на вечерах и танцах присутствуют научные сотрудники. Архивные научно-технические материалы распылены между архивом первого отдела и архивом НТО первого отдела, поисковый аппарат отсутствует, найти что-нибудь – проблема.

– Степень закрытости материалов принята одна – секретно, и все. А это на самом деле далеко не так … Я могу перечислять долго, но суть всего сказанного одна – нужен нормальный и действенный режим секретности. Попробуйте оценивать эту проблему с точки зрения агента, проникшего к нам на объект. Тем более, что это к какой-то мере соответствует действительности – теперь у нас на территории секретного объекта два иностранных агента.