Читаем без скачивания Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак

— Да, я слышала, что у Вали был женатый любовник, но не она первая, не она последняя. Мужчины, они все такие — им всегда мало жены.

— Вы правы — мужики такие. А как насвинячили здесь! Я еще удивилась, что кто-то подбирает окурки с пола. Спасибо вам. Но мне сейчас, честно говоря, не до этого. Подожду, пока все не уедут, и тогда примусь за уборку. Но вы хотели со мной поговорить. О чем?

— Но это точно этот мужчина снимал у вас квартиру? Это Хованский?

— Ну да, а что? Его же сейчас и допрашивают.

— Просто он брюнет, а Валя рассказывала мне, что она встречается на квартире с блондином с голубыми глазами. — Она придумывала на ходу. — Я почему об этом говорю-то… Может, она встречалась здесь с двумя мужчинами по очереди? Знаете, как это бывает, понедельник, среда, пятница — один, вторник, четверг — другой.

— А почему вас это так интересует?

— Блондин мог и убить ее. Из ревности.

— Глупости! У меня же здесь своя агентурная сеть. В квартире напротив живет моя подруга, соседка Верочка, она мне все про них рассказывала. Они почти всегда приезжали сюда вдвоем. Редко когда она приходила раньше и ждала его. Он же всегда с цветами, с полными пакетами. Такой щедрый мужчина. Скажу по секрету, Верочка время от времени прибиралась в квартире, когда Хованский ее просил, подрабатывала. И все, что оставалось у них от ужина, сыр там, фрукты, конфеты, всё, говорит, Вера, забирайте, чтобы не испортилось. И постель стирала. Хорошо, скажу, парочка проводила время. Так что, если бы здесь появился другой мужчина, Вера бы мне сказала, да и Хованскому бы донесла, я думаю. Все-таки он же всё оплачивал. Нет-нет, никаких блондинов с голубыми глазами здесь не было.

— Быть может, ее убил муж? Узнал обо всем, приехал, застал их вдвоем, да и убил ее прямо на глазах Алексея Дмитриевича?

— А разве она была замужем? — Людмила Петровна нервно поправила на голове черную траурную повязку.

— Точно не знаю, я просто предполагаю… Знаете, от ревности сколько убийств происходит! Люди не могут совладать со своими чувствами. Муж убил любовника или жену — это классика!

— Я про мужа ничего не знаю. Да и как узнать? Она с Верой не общалась, все хозяйственные разговоры вел Алексей Дмитриевич. Ох, Господи, я чего жду-то? Не только чтобы убраться. Хочу еще раз поговорить с этими следователями, чтобы они отпустили Хованского. Ну не мог он ее убить. Он любил ее, боготворил. И если она ударилась, то только сама, он ни при чем! А кто на кухне-то с ним разговаривает? — спросила Охромеева. — Не знаете?

— Кажется, адвокат.

— А… Ну, понятно. Подсунули своего, бесплатного адвоката, чтобы он окончательно утопил хорошего человека… Так вы, значит, пришли, потому что Валентина назначила вам? Чтобы вместе поехать на маникюр?

Версия хромала, и Женя испугалась. Эта Людмила Петровна была неглупая женщина. Еще немного, и она разоблачит ее! Где находится любовное гнездо, а где маникюрная мастерская? Зачем, спрашивается, клиентке, пусть даже она и хорошая знакомая, приезжать на проспект Мира, чтобы потом оттуда вдвоем ехать через всю Москву на Осенний бульвар, в Крылатское?

— Скажите, а камеры здесь есть? — Вот это уже был хороший вопрос, который к тому же и отвлек хозяйку от самой Жени и ее легенды появления здесь.

— Они были, но давно… — Людмила Петровна как-то странно посмотрела на Женю, словно решая, признаться ей или нет. — Понимаете, многие наши жильцы, так уж сложилось, не проживают здесь, а сдают свои квартиры. И квартиранты не желают, чтобы были камеры. Здесь разные люди живут. Вот и Хованский тоже первым делом спросил, есть ли камеры, и я ответила, что нет… Нет, конечно, они есть, но бутафорские, понимаете? Люди берегут от посторонних глаз свою частную жизнь. Поэтому кто здесь был, кто приезжал-уезжал и с кем — все это личная жизнь наших квартирантов, понимаете? Поверьте мне, не все жильцы заинтересованы в том, чтобы были камеры. А те, кто считает, что камеры необходимы для безопасности, вот для них и установили эту бутафорию. Вернее, камеры-то настоящие, но они не работают, не подключены… Вот так.

— Я понимаю вас и не выдам, конечно. Но согласитесь, что в данной ситуации, если бы камеры работали, то полиция быстро вычислила бы убийцу, если это, конечно, не несчастный случай.

Итак, Женя узнала главное — нет камер. Но что в этом ценного? Ребров наверняка уже об этом знает, достаточно поговорить со старшей по подъезду. И та скажет, что камеры временно не работают, соврет, потому что ей наверняка приплачивают хозяева сдаваемых квартир. Так что посмотреть, кто находился рядом с квартирой Охромеевой в момент убийства, что за мужчина, здесь ли живет или был в гостях, не удастся.

Результатом разговора с хозяйкой, равно как и демонстрирования слабых артистических способностей Жени, был ноль. Все усилия оказались напрасными. Она ничего ценного не узнала. Да и на что она рассчитывала, когда расспрашивала всего лишь квартирную хозяйку? Что такого нового, необычного, интересного она могла рассказать о любовниках, снимающих ее квартиру?

Соседка, прибирающая эту квартиру, могла знать гораздо больше. Но никакой фантазии Жени не хватило бы, чтобы хотя бы предположить, какого рода подробности могли бы приоткрыть тайну смерти Валентины Троицкой, намекнуть на мотив убийства, не говоря уже об имени самого убийцы. Ну, встречались люди и встречались.

Пора было закругляться, заканчивать разговор, пока не поздно, пока не приперли к стенке и не спросили в лоб, а кто ты, собственно, такая. Но разве могла Женя предположить, что произойдет в следующую минуту, когда она приняла такое решение?

Дверь в квартиру была распахнута, и Женя из спальни видела, что Ребров с Журавлевым все то время, что она беседовала с хозяйкой, курят и разговаривают на лестничной площадке.

И вдруг в квартиру спокойно, минуя двух увлеченных разговором следователей, вошла женщина. Глубоко беременная. В белом платье, украшенном вышивкой, красивая и нежная, как и подобает выглядеть женщине в ее положении. На плече ее висела розовая сумка, свободными руками она придерживала живот, словно он уже и не мог держаться без помощи, настолько был большой и сильно выпирал.

«Там мальчик», — подумала Женя.

Женщина беспрепятственно подошла к двери спальни, заглянула туда, увидела Женю с Охромеевой, оглянулась, словно боясь, что ее кто-то увидит, и решительно шагнула в комнату. Несколько секунд смотрела на кровать, потом тихо так заскулила, отпустила свой живот и платочком, зажатым в правой руке, промокнула выступившие слезы.

— Где