Читаем без скачивания Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live - Олег Рой

– О-о-о… – она тщательно скопировала извечную интонацию самой Плотвы.

Та уставилась на подругу так, что приобрела со своим никнеймом внешнее сходство, свойственное ей в минуты волнения:

– О-о-о?

– О-го-го! – заверила Красная Шапочка. – Он та-акой кава-айный!

Плотва нахмурилась, пытаясь понять, что происходит:

– Кавайный?

– Дааа… – Красная Шапочка просто лучилась умилением, как стопятидесятиваттный обогреватель электрическим светом, – он просто оба-алденный!

Плотва моргнула и хлестнула в бурлящей джакузи хвостом:

– В смысле?..

– Он такой… просто не мужчина – мечта! – Для удобства Оленька перенесла планшет себе на колени. – И я ему тоже, кажется, понравилась!

– Да ну… – усомнилась Плотва. – В смысле, с чего ты…

– Он не хотел меня отпускать, – не моргнув глазом, продолжила Красная Шапочка. – Предлагал подвезти до дома, но я была со своим водителем… – она скорчила такую рожицу, словно наличие «своего» водителя – самая большая трагедия в ее жизни.

Плотва была напрочь сбита с толку. Актерский дар ее подружки воздействовал на интеллект Плотвы как пуля дум-дум, превращая царивший в ее голове винегрет в мелкодисперсную кашу. Мало того что ее подруга, похоже, заарканила голливудскую звезду (тот факт, что оная звезда была ликантропом, с тихим бульканьем утонул в той самой каше, которая варилась в голове Плотвы), так у нее еще есть и свой водитель! Вселенная Плотвы резко затормозила и сдала назад.

– Гонишь… – пробормотала подруга совсем неуверенно.

– Да чтоб мне только «Хэд энд шолдерс» голову мыть и «Гарнье» краситься! Чтоб мне в приличном клубе в жизни не тусоваться, что б мне в институте еще два года учиться! – побожилась Красная Шапочка, и Плотва поняла – не врет.

Такие клятвы просто так не дают, еще исполнится, не приведи господи. А поскольку синаптические связи рыбьего мозга выстраивались медленно и со скрипом, ей и в голову прийти не могло, что «голливудская звезда» может ездить не на «Бугатти», а на байке, а «свой» водитель – работать в конторе Матушки, а не возить Красношапкино семейство до ближайшего гастронома по выходным.

А значит, лидершип Красной Шапочки подскочил до небес и ехидно взирал оттуда на Плотву, словно насмехаясь над рыбкиными достоинствами. Плотва не умела «держать удар», и вся нехитрая гамма чувств немедленно отразилась на физиономии сокурсницы, к вящему удовольствию Красной Шапочки.

Нет, наша героиня не была завистливой или мстительной, но и среди мямлей и размазней не числилась и не любила, когда кто-то над ней подтрунивает. Если бы Плотва отнеслась к ней по-другому, если бы сказала что-то типа «прости, подруга, я, тупоумная скумбрия, забыла тебя предупредить, что твой респондент – БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕКООБРАЗНЫЙ СЕРЫЙ ВОЛК», Красная Шапочка ни в коем случае и не подумала бы так издеваться. Но теперь ее Внутренняя Богиня вытащила из шкафа тунику Судьи-Немезиды, нацепила на себя и рассекала воздух слабыми крылышками, посыпала мелкой поваренной солью свежие раны неразумной рыбы. А Разумей, между прочим, ей ассистировал, словно никаких ссор и недоразумений между ними никогда и не было.

Красная Шапочка, что называется, вошла в раж: она выложила Плотве все произошедшее на киностудии, попутно расцвечивая историю яркими психоделическими красками модного глянца.

Теперь даже Ричард Гир, Леонардо Ди Каприо и Бред Питт на фоне Серова-Залесского выглядели всего лишь скромными статистами, уминающими ролтон в перерыве между съемками. Брюковкин уверенно обошел по гениальности не то что Бекмамбетова, но даже Кэмерона и Спилберга, а несчастный недособраный мотоцикл Волка превратился в коллекционный Харлей-Дэвисон с автографами Хью Лори, Микки Рурка и Хирурга Залдостанова[6].

Когда Плотва от подробностей уже почти потеряла даже те жалкие крохи критического мышления, которые каким-то чудом попали в ее черепушку, Красная Шапочка окончательно уложила подругу в длительный нокаут известием о том, что ей предлагают сниматься в кино! В бестселлере! И, прищурившись, произвела контрольный выстрел: в главной роли.

Да, Лев Львович был не просто талантливым режиссером, но и отличным психологом: Красная Шапочка действительно имела актерский талант. Это был шах и мат. Плотва оказалась убита, буквально раскатана и уничтожена как личность.

Если бы Красная Шапочка уделяла физике хоть сколько-нибудь внимания, то знала бы, что сила действия равна силе противодействия. Если стукнуть кулаком в стену, больно будет как минимум не только стене. В процессе разговора не одна лишь Плотва изменила свою точку зрения; сама Красная Шапочка, крепко уверилась в двух простых истинах. Первая из них гласила: Серый Волк – самая кавайная няша среди тех, у кого в паспорте указан мужской пол. А вторая заключалась в том, что теперь у девушки просто не было другого выхода, как сняться в бестселлере Брюковкина. Иначе Плотва превратится в акулу из фильма «Челюсти», и первым блюдом ее трапезы станет сама Красная Шапочка.

Вот только грядущая кинокарьера едва не накрылась медным тазом в тот же вечер.

– Только через мой труп! – безапелляционно заявила Матушка, уперши руки в стройные бока. Она стояла перед дочерью в домашнем платье, больше похожем на пляжный халатик коллекции прошлого года, и не забывала по привычке выставлять вперед недавно оттюнингованную грудь.

Разговор происходил на кухне, куда Красная Шапочка вошла после очередного просмотра фильма «50 оттенков Серого цвета», закрепляя в памяти инструкцию по совращению молодого миллионера. Но сегодня фильм понравился ей меньше обычного, а Волк казался обаятельней и умнее Серого.

Матушку Оленька застала за распитием зеленого чая с жасмином и просмотром текста статьи в ноутбуке.

А все начиналось вполне хорошо. Во-первых, Красная Шапочка догадалась сначала подсуропить Матушке Волчье интервью. Матушка читала, ахала и нахваливала расторопную дочку. Затем начались расспросы, причем Матушка определенно подводила дочку к мысли, что с таким товарищем, как Серов-Залесский, недурственно было бы немного пофлиртовать. Красная Шапочка Матушку разочаровывать не стала и сообщила, что она, в общем-то, уже (умолчав при этом о видовой принадлежности своего респондента), а когда Матушка возжелала подробностей, Красная Шапочка, чья Внутренняя Богиня уже уселась на коня и, напялив папаху с буркой, рассекала с шашкой наголо, повела свой рассказ о том, что Серов-Залесский в нее втюрился по кончики ушей.

На пике катарсиса девушка сообщила Матушке, что и сам режиссер, Лев Львович Брюковкин решил взять ее на главную роль.

Матушка охнула.

– Брюковкин режиссер этого фильма? – она побледнела и села на кухонный диванчик. – Ничего себе… не углядела…

Не обращая внимания на изменившееся настроение Матушки, упавшее до уровня отчаяния, Оленька продолжила:

– Он просто загорелся этой идеей! Так что с завтрашнего дня…

– …Не может быть таких совпадений, – пораженно проговорила Матушка.

Вот тогда-то она и сменила настроение так же резко, как политик свою точку зрения на пресс-конференции:

– Только через мой труп!

– Мама? – Красная Шапочка даже не поняла, что произошло. – Что?

– Я говорю, даже не приближайся к Брюковкину! – заявила Матушка таким голосом, каким озвучивают драматические моменты в латиноамериканских сериалах. – Даже на пушечный выстрел! – Поднявшись с диванчика, Матушка достала с кухонной полки рижский бальзам и с точностью, достойной снайпера, накапала себе в чашку с зеленым чаем пятьдесят миллилитров. И выпила одним залпом. – Нельзя!!!

Матушка не учла одного – Красная Шапочка была ее дочерью и взяла у нее отнюдь не только внешнюю привлекательность, но и внутренний стержень, по твердости не уступающий титановому сплаву.

– С чего это вдруг? – спросила Красная Шапочка, рывком поднимаясь с прохладного кухонного стула.

– Конечно, советы старших слушать следует, – заметил Разумей Занудович, – но они отнюдь не всегда бывают рациональны и конструктивны. К тому же нам уже далеко не пятнадцать лет, у нас накопились определенный жизненный опыт и житейская мудрость… по крайней мере, у меня так точно.

– Мне уже не пятнадцать лет! – гаркнула Красная Шапочка. – У меня уже… блин… короче, своя голова за плечами!

На глаза у девушки навернулись слезы. В тот короткий период, что прошел между остракизмом Плотвы и прибытием Матушки, Оленька успела уже увидеть себя под ручку с Волком на красной дорожке в Каннах в красивом вечернем платье и со статуэткой всемирно известного дяди голливудской уборщицы… а также при виде всего этого давящуюся попкорном у своего телевизора Плотву – та ни разу не пропускала ни одной трансляции из Канн или Лос-Анджелеса. Хотя, справедливости ради, если Красная Шапочка станет кинозвездой, Плотва будет только рада – еще бы, ее лучшая подруга – голливудское светило!