Читаем без скачивания Глиняная Библия - Хулия Наварро

– А Илия тоже отправляется в Ханаан?

– Нет.

– Я буду по нему скучать. Иногда мне кажется, что он прав, когда сердится на меня за то, что я не слушаю его объяснений, и…

Мальчик замолчал, не зная, стоит ли ему продолжать. Аврам не торопил Шамаса, позволяя ему самостоятельно принять решение.

– Я пишу хуже всех учеников, в моих табличках с упражнениями полно ошибок… Сегодня я сделал ошибку в упражнении по проведению расчетов. Я обещал своему отцу и Илии, что исправлюсь, что им больше никогда не придется упрекать меня в невнимательности, однако я не мог не сказать тебе обо всем этом, хотя ты, возможно, захочешь, чтобы историю сотворения мира записал кто-нибудь другой – тот, кто не делает ошибок при письме…

Шамас замолчал, ожидая, что же по этому поводу скажет Аврам. Он нервно кусал губы, искренне сожалея, что не был прилежным учеником. Илия не раз упрекал Шамаса в том, что он попусту теряет время, думая о чем-то своем и задавая нелепые вопросы. А еще Илия часто жаловался отцу Шамаса, и тот наказывал своего сына. Но хуже всего для Шамаса было то, что отец говорил ему о своем разочаровании в нем. Шамас очень боялся, что и Аврам может в нем разочароваться, а это будет означать крушение его надежд – он никогда не сможет записать историю сотворения мира.

– Ты не был достаточно прилежным учеником.

– Да, это так, – подтвердил мальчик, и в его голосе было слышно отчаяние.

– И тем не менее, ты считаешь, что, если я расскажу тебе историю сотворения мира, ты сумеешь записать ее без ошибок?

– Да, да, сумею! Во всяком случае, попытаюсь. Я думаю, что будет лучше, если ты станешь рассказывать мне ее понемножку, а я затем, придя домой, буду без спешки записывать услышанное, тщательно выводя значки на глине. Каждый день я буду показывать тебе то, что накануне записал, и если все будет правильно, ты тогда будешь рассказывать дальше…

Аврам пристально посмотрел на Шамаса. Для него не имело значения ни то, что из-за своей импульсивности этот мальчик делал ошибки при письме, ни то, что пытливый ум Шамаса понуждал его задавать учителю Илии вопросы, на которые тот не мог ответить, ни то, что свободолюбивый характер мальчика не позволял ему в достаточной степени сосредоточиваться на объяснениях писца.

При всех своих недостатках Шамас обладал очень важными добродетелями, главной из которых было умение думать. Когда он задавал какой-либо вопрос, то ожидал услышать логически обоснованный ответ и не довольствовался тем, что взрослые обычно говорят детям, лишь бы те оставили их в покое.

В глазах Шамаса светилась мысль, и Аврам не сомневался, что среди многочисленных детей его рода именно этот мальчик лучше всего сумеет понять замысел Божий.

– Хорошо, я расскажу тебе историю сотворения мира. Я начну с того дня, когда Бог решил отделить свет от тьмы. А пока что ступай домой. Я сам позову тебя, когда наступит подходящий момент.

3

Снаружи стояла адская жара: термометры в Севилье показывали сорок градусов. Мужчина провел рукой по макушке, на которой уже не осталось ни единого волоса. Его глубоко посаженные голубые глаза со стальным блеском были прикованы к экрану монитора: несмотря на то что этому человеку было уже далеко за восемьдесят, он страстно увлекся Интернетом.

Раздавшийся телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

– Слушаю.

– Энрике, мне только что звонил Роберт Браун. Произошло именно то, чего мы опасались: девчонка выступила на конгрессе в Риме.

– И рассказала…

– Да.

– Ты уже говорил с Франком?

– Минуту назад.

– Джордж, что мы будем делать?

– То, что и планировали. Мы ведь Альфреда предупреждали, и не раз.

– Ты уже начал реализацию нашего плана?

– Да.

– А Роберт сумеет сделать все, что от него требуется?

– Роберт? Ты ведь знаешь, что он умен, да и подчиняться способен. Он сделает то, что я ему скажу, и не будет задавать лишних вопросов.

– Ты еще в детстве лучше всех управлялся с ниточками кукол-марионеток, которых нам дарили на Рождество.

– Управляться с ниточками, манипулируя людьми, намного сложнее.

– Только не для тебя. Так или иначе, наступил момент, когда нужно, наконец, расставить точки над «i». A как там Альфред? Он с тобой не связывался?

– Нет, не связывался.

– Надо бы с ним поговорить.

– Поговорим, хотя это бесполезно. Он хочет разыграть свою партию, и мы, конечно же, с этим согласиться не можем. Однако у нас пока нет возможности что-либо предпринять, кроме как установить слежку за его внучкой. Нельзя допустить, чтобы ей в результате досталось то, что должно принадлежать нам.

– Ты прав, хотя мне и не нравится, что нам придется вступить в конфликт с Альфредом. Должен же быть какой-то способ его уговорить.

– По прошествии стольких лет он решил выступить с сольной партией. С его стороны это предательство.

– И все же с ним нужно договориться. По крайней мере, попытаться.

Едва он положил телефонную трубку, как его внимание привлек звук чьих-то поспешных шагов. В комнату, словно ураган ворвался высокий, стройный и симпатичный молодой человек одетый в костюм для верховой езды.

– Привет, дедушка. Ух, я весь вспотел!

– Не сомневаюсь. Мне кажется, что это не очень умная затея – заниматься верховой ездой в такую жару.

– Альваро пригласил меня взглянуть на бычков, которых он купил.

– Надеюсь, вы не стали с ним заниматься конной корридой и колоть этих бычков деревянными копьями?

– Нет, дедушка, я ведь тебе обещал, что не буду этого делать.

– Как будто ты выполняешь свои обещания… А где сейчас твой отец?

– В кабинете.

– Ты дашь мне возможность поработать?

– Дедушка, ты уже вышел из того возраста, когда надо работать! Оставь свои дела, и пойдем пообедаем в клубе.

– Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу тех, кто вечно торчит в этом клубе.

– Да ты и всю Севилью ненавидишь. Не ходишь ни на какие приемы. Бабушка права: ты – очень скучный человек.

– Бабушка всегда права. Да, я скучный человек, однако и мне наскучили все эти люди.

– Это все оттого, что у тебя английское воспитание.

– Пусть даже и так, только оставь меня в покое, мне нужно кое о чем подумать. А где твоя сестра?

– Она уехала в Марбелью. Ее пригласил кто-то из семейства Коль.

– Уехала и со мной даже не попрощалась… Ваши манеры ухудшаются день ото дня.

– Да ладно, дедушка, не будь таким дремучим! Кроме того, Елене не нравится жить за городом. Только тебе, папе и мне нравится здесь, в загородной усадьбе, а бабушке, маме и Елене – нет. Они тут задыхаются среди огромного количества быков и лошадей. Так ты идешь в клуб или нет?

– Я остаюсь здесь. У меня нет никакого желания выходить из доме в такую жару.

Когда старик остался один, он вздохнул и улыбнулся. Его внук был неплохим парнем. Во всяком случае, не таким непоследовательным, как внучка. Что ему не нравилось в них обоих, – так это чрезмерное увлечение светской жизнью. Он в течение всей своей жизни предпочитал поменьше общаться с посторонними людьми. Его жена, Росио, стала для него настоящим подарком судьбы. Они познакомились совершенно случайно, влюбились друг в друга, и Росио настояла на том, чтобы они поженились. Ее отец поначалу противился, а затем понял, что этого не избежать, к тому же у его будущего зятя была неплохая репутация. В общем, Энрике женился на дочери представителя режима Франко в этой провинции, разбогатевшего в послевоенные годы благодаря всевозможным спекуляциям. Тесть взял его в свой бизнес, а чуть позже Энрике занялся импортно-экспортными операциями и со временем стал очень богатым человеком. Однако Энрике Гомес Томсон всегда предпочитал действовать очень осмотрительно и привлекать к себе не больше внимания, чем действительно было необходимо. Он был главой респектабельной севильской семьи, которая имела хорошие связи, пользовалась авторитетом, а члены этой семьи никогда не давали повода для сплетен.

Энрике всегда испытывал благодарность к своей жене. И в самом деле, без нее он не смог бы добиться такого успеха.

Он подумал о Франке и Джордже. Им тоже повезло в жизни, хотя, в общем-то, судьба явно не баловала их, не преподносила нежданных подарков. Просто они были умнее других людей и многого добились.

Роберт Браун с размаху ударил кулаком по столу и тут же почувствовал острую боль в руке. Он уже больше часа сидел у телефона. Сначала ему позвонил Ральф и рассказал о выступлении Клары Танненберг на конгрессе, после чего у Роберта даже разболелся живот. Затем Роберту пришлось поставить в известность о произошедшем своего «покровителя» – Джорджа Вагнера – и выслушать от него упреки в том, что он не сумел помешать выступлению этой девчонки на конгрессе.

Клара была очень своенравной особой, причем с самого рождения. Как вообще могло получиться, что у Альфреда родилась такая внучка? Его сын, Гельмут, был совершенно другим человеком и никогда не доставлял Альфреду никаких неприятностей. Жаль, что он умер так рано.