Читаем без скачивания Арийские и еврейские шахматы - Александр Алехин

23 марта 1946 года ФИДЕ официально подтвердило факт соглашения о матче Алехин-Ботвинник. Но 25 марта 1946 информационные агентства распространили информацию о смерти Алехина. Он был найден мёртвым в своём гостиничном номере, сидящим в кресле у столика с расставленными в начальной позиции шахматами. Разные издания приводили разные официальные причины смерти. В одних указывалась асфиксия — удушье, наступившее вследствие попадания в дыхательные пути кусочка мяса, в других — паралич сердца, в третьих говорилось, что причина смерти не была установлена вовсе. Однако современные исследования доказывают насильственный характер смерти великого русского шахматиста.

Алехин был первоначально похоронен в Эшториле. В 1956 году был поднят вопрос о перезахоронении. В СССР изъявили желание перенести останки Алехина в СССР, захоронив их в Москве и поставив памятник. Было получено официальное разрешение португальских властей, но буквально в последний момент, по требованию жены Алехина, прах был перенесён в Париж. Перезахоронение состоялось 23 марта 1956 года. Могила Алехина находится в Париже, на кладбище Монпарнас. На надгробии надпись: «Шахматному гению России и Франции» (на командных соревнованиях Алехин защищал честь команды Франции).

Алехин умер непобеждённым чемпионом — после его смерти ФИДЕ в 1948 году был организован матч-турнир сильнейших шахматистов мира, на котором победителем вышел советский гроссмейстер Михаил Ботвинник.

Творчество

Приверженец яркого атакующего стиля игры, оказавшего большое влияние как на современников, так и на последующие поколения шахматистов. Мощь алехинского гения была такой, что противостоять ему были не в силах даже корифеи того времени. После сокрушительного поражения Арон Нимцович жаловался: «Он расправляется с нами, как с желторотыми птенчиками!». Шедевры Алехина продолжают поражать и сегодня. «Для меня шахматы не игра, а искусство», — говорил великий чемпион. Многие партии Алехина были удостоены призов за красоту игры.

Помимо собственно классических шахмат, Алехин проявил себя как непревзойдённый мастер игры вслепую. Его рекорд — сеанс вслепую на 32 досках, — был побит через пять лет Е. Колтановским, но и после этого многие отдавали в данной области предпочтение Алехину, поскольку он проводил сеансы против весьма квалифицированных противников, достигая при этом высоких результатов. Сам Алехин не видел в игре вслепую ничего сверхъестественного, говоря: «Мне думается, что весь секрет заключается в прирождённой остроте памяти, которую соответствующим образом развивают основательное знание шахматной доски и глубокое проникновение в сущность шахматной игры». Действительно, многие, оставившие воспоминания об Алехине, говорили о его феноменальной шахматной памяти — он помнил все сыгранные партии и даже через несколько лет мог точно повторить и разобрать их.

УБИЙСТВО

По официальной версии, жизнь чемпиона мира оборвалась ночью от «асфиксии, вызванной закупоркой дыхательных путей куском мяса». В полицейском отчёте сказано, что Алехин был найден сидящим в кресле в своём номере. Перед ним стоял накрытый к ужину стол, справа на подставке для чемоданов находилась шахматная доска с расставленными фигурами, а слева на столе лежала книга стихов Маргарет Сотберн, раскрытая на странице, содержавшей строку — «…Это судьба всех тех, кто живёт в изгнании…». Однако, существуют данные, говорящие о том, что гроссмейстер был отравлен в ресторане, умер на улице, а уже затем был перенесён в гостиницу. Следует добавить, что католический священник отказался от участия в погребении Алехина, так как на лице усопшего были следы, свидетельствовавшие о насильственной смерти.

Так или иначе, Александр Алехин ушёл из жизни, не успев получить телеграмму о том, что 23 марта исполком ФИДЕ принял решение о проведении его матча с Ботвинником, не зная, что виза во Францию, которой Алехин добивался длительное время, наконец-то оформлена и выслана ему.

Смерть Алехина оказалась «внезапной» и «преждевременной». О его жизни, творчестве и кончине написано немало. Там, где пишут о творчестве чемпиона, совпадения в публикациях практически полные. Там, где говорится о последних днях его жизни и обстоятельствах смерти — разнобой в значительных деталях, противоречия и даже загадки.

Итак, чем мы располагаем:

— последний, кто видел чемпиона живым, был официант ресторана отеля, принёсший ему вечером ужин, а на другой день в 11 утра тот же официант принёс ему в номер завтрак и первым увидел маэстро мёртвым перед нетронутым ужином;

— последний шахматист, общавшийся с Алехиным, был португальский мастер Люпи, в последний вечер жизни чемпиона выходивший с ним из гостиницы на прогулку;

— перед смертью Алехин анализировал партию Медина — Рико (по Шабурову). Жившему в той же гостинице музыканту Ньюмену о трагедии в гостинице сообщил тот же официант. Ньюмен подошёл к номеру Алехина, но внутрь его не пустили полицейские, а через открытую дверь музыкант увидел Алехина, сидящего в кресле со склоненной на грудь головой и салфеткой на груди;

— вскрытие установило смерть от паралича сердца (по Панову, Шабурову);

— вскрытие установило смерть от асфиксии (удушья) от застрявшего в горле кусочка мяса (по Ферейра);

— доктору, зафиксировавшему смерть, не всё было ясно (по Белице);

— вскрытия не было (по Богатырчуку);

— слева вблизи от трупа лежала раскрытая книга стихов Маргарет Сотберн, раскрытая на странице со строкой: «Это судьба всех тех, кто живёт в эмиграции» (по Шабурову).

А вот что можно разглядеть на посмертной фотокарточке:

— Алехин сидел в кресле в пальто (неужели в гостинице было так холодно в конце марта?), но без салфетки;

— перед ним на столе — пустые тарелки (А где же «нетронутый ужин»? Да и как-то не верится, что официант мог оставить на ночь в номере грязную посуду. (Это в наших гостиницах бывает: пьют, едят и засыпают при грязных тарелках, ложках, вилках и стаканах, а в западных отелях такое немыслимо и имеет оценку — свинство.);

— шахматы расставлены в первоначальной позиции;

— трудно найти книгу с раскрытой назидательной страницей о судьбе эмигранта…

Противоречивость описаний обстоятельств смерти Алехина в сочетании с жёсткой позицией управляющего делами у Л. Берии — генерала С. Мамулова («матч вообще не может состояться») подводят к выводу о насильственной кончине чемпиона мира.

Ботвинник лицемерит, утверждая: «Если бы Алехин пересёк границу, его в нашей стране никто бы и пальцем не тронул!» Давно известно отношение советского правительства к русскому народу, к его лучшим представителям и уж особенно — к антисоветчикам.

В. Лавров: «Дорвавшиеся до власти интернациональные людоеды уничтожали отважное казачество, российскую интеллигенцию, лучшую часть крестьянства» — Валентин Лавров, «Русская сила».

В. Чащихин: А методы уничтожения имели широчайший спектр: от «показательных процессов» (типа «Промпартия») и лагерей смерти — до убийства на улице средь белого дня.

Справка на бензин за подписью Сталина у Ботвинника есть, а хоть какой-нибудь документ, подтверждающий намерения Сталина на матч с Алехиным у Ботвинника отсутствует. Более того — переговоры с Алехиным якобы были, а все письма и телеграммы затерялись…

Да и не мог Ботвинник всерьёз хлопотать о матче с Алехиным, ибо он сам давно убедился, что: «Алехину образца 1937 года мог проиграть матч любой». Потому-то и был объявлен бойкот, что было сильное желание уничтожить Алехина, а причин для этого — хоть отбавляй, да в качестве повода — вполне достаточно ПЦ (ПЦ — статья «Арийские и еврейские шахматы», опубликованная в «Паризер цайгунг» (18–23 марта 1941 года) за подписью А. Алехина. Полностью эта статья опубликована в выпуске «Ревизии шахмат» — «Развенчание» М.,1997).

Потом был День победы у коммунистов — 9 мая 1945 года. И с этого дня они разгулялись — будучи ПОБЕДИТЕЛЯМИ, они всего требовали, стуча сапогами по столам. И это не гипербола — дело дошло до того, что Н.С. Хрущёв, будучи главой правительства СССР, стучал ботинком (!) по трибуне Организации Объединённых Наций, за что вся наша нация была оштрафована. А в марте 1946 года Алехин вновь мог написать ту же самую статью, но теперь уже без чьей-то редактуры, и чтоб не допустить этого — его убили. «Прогулка Алехина с Люпи накануне смерти — вымысел, ибо Люпи жил в Лиссабоне и лишь изредка приезжал на поезде в Эшторил», — из письма В. Чарушина от 23.04.1997.

В. Чащихин: В книге П. Морано «А. Алехин. Агония шахматного гения» (Мак Фарланд. Джефферсон, США, 1989) приводятся мемуары Франциско Люпи, в которых утверждается, что Алехин сам приехал в Лиссабон к Люпи 22 марта и потом они отправились в ночной клуб (либо С. Железный располагал каким-то другим источником, либо просто перепутал, указав, что прогулка была в Эшториле).