Читаем без скачивания Цеховики. Рождение теневой экономики. Записки подпольного миллионера - Александр Нилов

Впоследствии несколько первых автоматов положили начало организации «Союзаттракцион», благополучно просуществовавшей почти до середины девяностых годов. И если рассказанный случай можно скорее отнести к разряду курьезов, то к деятельности этой организации на всем протяжении ее существования нужно относиться серьезнее. Несмотря на то, что к началу восьмидесятых годов советская промышленность освоила собственное производство игровых автоматов со встроенными счетчиками, денежный поток, вытекший из маленького источника в кинотеатре «Ленинград», не оскудевал долгие годы. Ведь что такое счетчик? Простой механизм, который придумал и смонтировал один человек. А то, что смонтировал один человек, другой человек сможет – что? Правильно перемонтировать более подходящим для себя образом. И все же механики организации «Союзаттракцион» еще долгое время вспоминали о «родоначальниках династии» – первопроходцах из кинотеатра «Ленинград».

Рождение теневой экономики

Скажи мне, кто твой друг

Перечитал только что написанное и понял, что вышло несколько коряво. Получается, что мой отец поступал на удивление глупо, приобретая вещи, которые не только не доставляли ему настоящего удовольствия, но еще и приносили много дополнительных хлопот. На самом деле все было несколько не так. По правде говоря, отец действительно ни за что не стал бы тратить деньги, чтобы обставить дорогой мебелью нашу квартиру, и на эксклюзивную по тем временам бытовую технику. Он был на удивление нетщеславен, да и мать довольно равнодушно относилась к новым вещам. Нет, конечно же, как и любой женщине, ей приятно было ходить в красивых и модных шмотках, тем более что она всегда была очень симпатичной. Но, поскольку она прекрасно понимала, что таким образом подвергает опасности не только свободу, но даже и жизнь своего мужа, которого очень любила, то эта мысль частенько отравляла ей невинную радость от получения каждой обновки.

Для отца так и вовсе приобретение мебели, сантехники и фирменных отделочных материалов для ремонта было бессмысленным по определению. Ведь единственной целью, с которой он занимался «противоправной деятельностью», для него была возможность удачно эмигрировать. Мысль, которая зародилась у него впервые в тот самый момент, когда он оказался за границей в составе советской научной делегации, дала глубокие корни в его сознании. Не будучи диссидентом, зато будучи здравомыслящим человеком, папа понимал, что никто его за границей с распростертыми объятиями не ждет. Имя его не было известно на политической арене, он не был притесняемым правозащитником или талантливым деятелем искусств, который не мог творить в условиях жуткой цензуры. Единственный шанс – стать привлекательным для западных «охотников за головами» своими научными достижениями – он, во-первых, упустил еще в молодости, а во-вторых, трезво оценивая способности, понимал: известным ученым ему все равно стать бы не удалось. Так что «за бугром» его никто не ждал и не хотел. Уехать по фиктивному «пятому пункту» было возможно, но что бы он стал делать в том же Израиле, не обладая даже начальным капиталом? Прозябать? Так этим можно заниматься и не покидая СССР.

Таким образом, помыслы отца на всем протяжении его успешной подпольной экономической деятельности были сосредоточены на накоплении того самого «стартового капитала», который позволил бы ему (при удачном раскладе) свалить даже не в Израиль, а сразу в Америку. Благо, в те времена США гораздо лояльнее относились к эмигрантам из России, чем в нынешние, и получить вызов оттуда мог, в принципе, любой человек. Главное – захотеть. А как известно, если ехать в Рио-де-Жанейро, то лучше с собственными белыми штанами. Это еще Остап Бендер понимал. Так что для отца любая покупка, которую нельзя было впоследствии конвертировать во что-то полезное для «новой жизни», была бессмысленной по определению.

Но в таком случае может возникнуть вопрос: зачем же он все-таки это делал? Покупал совершенно ненужные нашей семье вещи? Ответ очень прост, и, получив его от отца в свое время, я сразу согласился с его доводами, так как они совершенно не противоречили моим собственным детским наблюдениям. Отец вынужден был поддерживать определенный статус. Как это ни парадоксально, «зазеркалье» теневых отношений между деловыми людьми в СССР до мельчайших оттенков напоминает нравы современных «бизнес-тусовок».

Как я уже говорил, связи для цеховика были необходимостью, неотъемлемой частью успешного не только начинания, но и продолжения, а также окончания дела. Человек мог успешно существовать как боевая единица только в том случае, если заручался поддержкой других махинаторов и криминальных элементов. А в той среде были свои, вполне определенные правила не только поведения, но и образа жизни. Говоря конкретнее, стремление отца покинуть родину не разделял практически ни один из его коллег по подполью. Наоборот, большинство вполне устраивало и существующее положение, которое не только давало возможность пользоваться более качественными материальными благами и услугами, но и позволяло ежедневно ощущать свое преимущество над основной массой сограждан.

Именно последнее чувство, как наркотик, отравляло многим цеховикам будущее, ибо именно это чувство становилось причиной того, что они «зарывались» в своих амбициях и претензиях к окружающему миру. А тот, кто становился на скользкий путь, рано или поздно был обречен на повышенное внимание со стороны этих самых окружающих. Даже если такому «деловому» удавалось избежать интереса ОБХСС или уголовки, все равно находился «доброжелатель», способный настрочить донос в соответствующие органы. Им мог быть совершенно посторонний человек, от подчиненного на службе до соседа по даче. Главное в доносе даже не понимание собственно махинаций делового человека, а перечисление его материального достатка.

Но, несмотря на эти соображения, отнюдь не выведенные логически, а основанные всего лишь на опыте, практически все подпольные бизнесмены продолжали заботиться о соблюдении своего статуса человека, «поднявшегося над обществом». В эту формулировку как раз и входили специальные услуги, возможность приобретать хорошие вещи и продукты, а также проводить свободное время не абы как, а в дорогих ресторанах. При этом желательно еще наличие хорошей машины, дачи, а особым шиком считались знакомства с известными людьми. Выше всего котировалась дружба с артистами и певцами общенародного масштаба популярности. Но на крайний случай можно было похвастаться и дружбой со знаменитостями местного розлива.

Собственный взгляд на организацию быта и досуга мог позволить себе только действительно ОЧЕНЬ богатый и влиятельный человек, чье могущество практически не зависело от мнения окружающих. Может быть, вам знаком образ, кочующий нынче из детектива в детектив: незаметный в толпе, скромно одетый человек, разъезжающий по городу на довольно подержанной машине и при этом обладающий неимоверным авторитетом в криминальном мире. Скорее всего, знаком. Если верить детективам, таких личностей в СССР пруд пруди. Но на самом деле таких людей были буквально единицы на всю страну. Их имена (точнее, «погоняла») были известны всем – от «шестерки» до боссов. Все же остальные оказывались вынуждены жить по тем законам, которые диктовала специфика нравов. Ну, с «вынуждены» я, положим, погорячился, как раз большинство устраивали и законы, и нравы. Может быть, из моего описания и вытекает не совсем привлекательный образ, но ведь, если вдуматься, по такому же принципу сейчас существует большинство тусовок самого разного назначения и состава. Да уж, ничто не ново под луной!.. Но если в какой-нибудь театральной или журналистской тусовке несоблюдение общих правил поведения наказуемо всего лишь исключением из круга общения, то несоблюдения правил в среде подпольных бизнесменов времен совдепии становилось чревато более серьезными последствиями.

«Коллеги по цеху» могли подумать что-нибудь совсем нехорошее – например, что казачок все-таки засланный. И пусть мысль эта самая простая, в то же время она и самая опасная. А могли и просто счесть, что человек слишком выпендривается, претендует на более высокий статус, и просто подставить. А уж криминальная часть закрытого общества и вовсе могла трактовать такое поведение как попытку скрыть настоящий уровень дохода и предпринять меры по раскулачиванию.

Помимо рассказанной мной истории про смену машины отец на моей памяти неоднократно попадал в ситуации, когда «общество» высылало парламентера, чтобы выразить ему свое порицание. Чаще всего таким человеком был папин шеф-заместитель, который, как мне помнится, не без удовольствия выполнял порученную ему миссию.

Самый показательный случай, который я могу припомнить, приключился во время обострения его давней болезни – язвы. Вообще язва и инфаркт были, можно сказать, профессиональными заболеваниями цеховиков, сказывалось колоссальное нервное напряжение, в котором постоянно приходилось находиться.