Читаем без скачивания Инсектариум - Юлия Мамочева

Исповедь шизофреника-сказкомана

Тяжко болея… сама за себя — я набираю «ноль-три»;Плавленый мозг приливает к глазам пьянственно-мутной алью.В ухо органно — гудков дрель; а в голове — кадрильМыслей: «Oh Goodwin, I know, you're almighty. Are you?»[2]

Жаркие губы сжаты пока, но — разверзнуться ждут;Кажется, череп натужно трещит, полон жидкого пламени.Жуть ожиданья сдавила гортань — хваткая, точно жгут;А в голове: «Goodwin, answer… Oh tell me you love me!..»[3]

Боже, за мною насквозь следят — вытаращенных витринВзоры. Я в улице заперта — чёрно-глухой, как гробница.Боженька!.. Зная, что… что — больна, на… набрала «ноль-три»:До страны ОЗ иначе не дозвониться.

Прости Господи

Это вот — Вера. Нет, не Христова. Краснова.Чуть протрезвела — тут же к бокалу снова.Хваткой подобнаяушлому бизнесмену,Пашет — по долгу(службы) — в ночную смену.

Вера — крепка. Ей до жути фартит — продаваться:Ей по-спартански — никак, а по паспорту — двадцать.Стелит-то мягко; сюжет — чем ночней — тем жёстче:Вера из женщин, чьё самопреданье свежо ещё.

…Всяко ей утро — кефирно. Глаза — как фары.Вере б о фирмах — да фермой мычит про фарма,Ибо — не в форме, всенощно отработав.Совесть сифонит симфонией трёх абортов.

Совесть свистит — только узнице не насвистетьсяТам, взаперти, в одиночной камере сердца.Совесть скрежещет, бессильно-строга, как завуч:Вера из женщин, что богатеют за ночь.

Несбыточно-страшный сон оказался вещим

Несбыточно-страшный сон оказался вещим:По дому, который Домом… едва не стал,С трудом собираю пропахшие счастьем вещи,К уже-не-своим — но приросшие будто — местам.

Руками, твоих поцелуев впитавшими запах,Во гроб я картонный — прошлое хороню.Им — дрожно.Знаю сквозь занавес слёз внезапных:Сюда, в эти стены, придёт не ко мне Завтра —Придя, приласкает уже-не-мою родню.

А город-избранник немым сероглазьем оконЗдесь видит меня не в последний ли раз — извне?Солёным лицом я бурею, как пойманый окунь:Сама-то коптимая на нутряном огне.

Храм нежности сжался в каморку. Он, словно мёртвый, —Пустынно мне чужд. Пуповинная рвётся нить.Ты ходишь восьмёркой, над тою глумясь восьмёркой,Которую набок к ногам я твоим уронить

Однажды решилась. Решилась — и кинулась оземьВсей плотью, всем духом — пред Господом…Глупо: тыПоставил на ноги дуру светлоголосьем.

То было давно. Вечность в злое вернулась восемь:В то восемь, что — пополудни и как поддых.

И вечер последний устал притворяться вечным.В глазах у тебя — люБЕЗДНость. В моих — люболь.В картонном гробу холодеют мои вещи,Насмерть пропахнув уже-не-моим… тобой.

Ангелы в словаре

Всевидяще-слепо, как Ванга, я пялюсь в англо —Русский прехрусткий словарь. И не верю очам:Мне видятся ангелы. Сонм горбоносых ангелов —Таких непокорных, таких обкорнанных — наголо,Таких живокрылых, — что жмурюсь, невольно рыча.

А эти, как будто на вече вечернее собраныВ столистном моём полулондоне словаря, —Ладони не в лад потирают, молчат по-особенному.О родственные, русо-рослые, непрорисованные —Зачем я для вас, мои ангелы, — не своя?

Гляжу неотрывно и жадно (едва помаргиваю) —Пульсацию нимбов, растущих из их висков.Не книгу держу, но саму первозданную магию —И ладанный сок, источаем хрусткой бумагою,Стекает сияньем по всякому из листов,

По всякой странице, ангелами переполненной:Теснясь за решёткою строк, исторгают свять.Мой дух расцветает, неведомым духом напоенный.Я пленно-нетленному сонму кланяюсь подданной…

Так время, на миг замеревшее, хлынуло вспять.

Снег заметает, рисованно-рисовый

Снег заметает, рисованно-рисовый.Поговори со мной, поговори со мной.

Темень забрызгана белостью буйственной.Ладно, молчи. Только будь со мной, будь со мной.

Головы пепельно нам припорошило.В почву впитается ночь, как прошлое,(Прошлое — с красками, сказками-стансами,С вёрстами вёсен, с пустынными станциями…) —Снег на земелюшке — звёздным крошевом.

Разве решимся на миг расстаться мы?В кровушку прошлое сладким всосалось винищем.Принцам — дышать. Умирает же всякий — нищим.Пряность разрыва горше, чем хмели-сунели:Мы не решались — на миг; навсегда — сумели.

Две половины порванной пуповиныКружат павану. Не мы в том, немые, повинны.В пику червленью, бубню — только масти ради:Чёрным крестом, губы коего посинели,Я самоставлюсь на этом гримаскараде.

Погибнув — не менее глупо, чем ныне живу

Погибнув — не менее глупо, чем ныне живу, —Столь же непостижимо, неопровержимо,Я окончательно вырвусь из лап режима —К собственному бесспорному торжеству.

Однако — представь!: даже, как говорится, — преставясь(Телом, своё отгоревшим, — сросшись с землёйИли над нею рассеявшись звёздной золой) —Я всё равно с тобою навек останусь.

Только — не чудом в перьях к тебе ворочусь;Нет — не крылатым иссказочным бодигардом,Дюжим маньячно маячить с мечом вульгарным —Подле; не Тенью, липучей, как чупа-чупс,

Гибелью тела обсосанный. Нет!.. В тебе —Просто воскресну. Признаешь меня, взволнован,В голосе внутреннем — струнном, престранно-новом! —Звонно-подобном отпущенной тетиве.

Им поведу я тебя. Поведу, как паству,Зиждясь в груди драгоценной — подспорьем — тем,Что подскажет бредущему в темноте,Мол, не сворачивай; дескать, налево — опасно.

Буду я в пальцах твоих — утроенной силой,Силой удесятерённою — в почве плеч:Бей одиозно-диезную, чёрную полосу, мой красивый, —Ей, поперечно-перечной, прочно перечь!..

Жизнь — монохромно-махровое поле клавиш,Пыльный рояль. Я, свою переросшая роль,Греть изнутри тебя стану. Тешься игрой!..Сев к инструменту, родимый, глазки прикрой:Так ты меня — увидишь, едва заиграешь…

Словно по высшему, вешнему волшебству —Так пред тобою предстану, не лживо, но — живо, —Если погибну — внезапно, неопровержимо,Глупо… — не менее глупо, чем ныне — живу.

За пару секунд ДО

«…Перед уходом — я время вокруг тебя выстроюЛучшим городом — полно, не кипятись!..Улицы будут его казаться ветвистыми —Сини, засеянной россыпью райских птиц.

Прежде чем — в путь, всё совсем по совести сделаю:Время твоё в светотенную полосатьСам облачу. И оставлю тебя плясать —В нём — по проспекту, как по стволу дерева,

Бурей души моей сваленного, опрокинутого, —И по ветвям переулков, в проспектовый стволРекам подобно — впадающих. Волшебство!:Мною оставлена, мной ты не будешь покинута!..

Коль усомнишься — город времени, в честь твоюСозданный, сам расцветёт сквозь вселенский сплинИ розовым покажется сумасшествием —Ангелам, что из райских птиц проросли.

Милая!.. Время твоё расцветёт, как сакура:Я его городом лучшим тебе выстроил…

Ты, от него уставши, — сбеги загород.Там буду ждать тебя…»

Поцелуй.Выстрел.

В заключение

Я помню, как это было:Рука на твоём плече,Ночка хохочет, что быдло —Глухо и ни над чем;

Я, в лучших традициях стиля,Мну стынь твоего плаща.Ты повторяешь: «Прости меня»;Мне слышится вновь: «Прощай».

А печень горит, чуть посмеиваясь,Аки при нервной ходьбе;В последний раз — я в последний раз! —Вижу Тебя — в тебе.

Вбивает литеры МорзеНочь ливнем в голый причал.Ушёл ты. А пальцам — мёрзлоБез твоего плеча.

Акватрель