Читаем без скачивания Встречи на перекрестках - Евгений Примаков

Наконец появились признаки благоразумия и со стороны Багдада. 14 ноября после заседания иракского руководства Т. Азиз направил послание на имя К. Аннана, в котором заявил о решении Ирака «возобновить нормальное сотрудничество со Спецкомиссией ООН и МАГАТЭ и разрешить им осуществлять их нормальную деятельность согласно соответствующим резолюциям Совета Безопасности ООН» и на основе Меморандума о взаимопонимании, заключенного с Генеральным секретарем ООН 23 февраля 1998 года. В письме отмечалось, что это решение было принято с учетом «посланий Б. Ельцина и Е. Примакова». Вместе с тем в письме Т. Азиза отмечалось, что для проведения обзора необходимо опираться на те основные моменты, о которых иракская сторона информировала Россию, Францию и Китай 13 ноября.

Иракское решение было позитивно расценено многими членами Совета Безопасности, однако американцы заявили о его неприемлемости, поскольку оно «сопровождается рядом условий».

Положение явно обострялось. Виктор Посувалюк позвонил мне в три часа ночи. После этого всю ночь шли переговоры по телефону с Багдадом, Нью-Йорком, Куала-Лумпуром, где еще находился Иванов. Я дал твердые указания Виктору Викторовичу обратиться к иракскому руководству и сказать, что есть предел нашей поддержке. Одновременно я попросил Посувалюка дать соответствующие указания Лаврову, чтобы он учел любой положительный сигнал из Багдада. Это была бессонная ночь.

15 ноября Багдад выступил с официальными разъяснениями, в том числе в письме постпреда Ирака в ООН председателю СБ, о том, что иракские пожелания о параметрах всеобъемлющего обзора не связаны с «ясным и безусловным решением» иракского правительства возобновить сотрудничество с СК и МАГАТЭ.

15 ноября президент Б. Клинтон, к нашему общему удовлетворению, заявил, что удалось добиться безусловного подчинения Ирака требованиям международного сообщества. Он сообщил, что США и Великобритания уже отдали приказ нанести удары по Ираку 14 ноября, которые, однако, в самый последний момент были отложены в связи с согласием Багдада на возобновление сотрудничества со Спецкомиссией. Б. Клинтон сказал, что «хотя Ирак отступил, этого недостаточно». Он потребовал от Багдада на деле доказать, что тот выполняет свои обязательства, не допускать «вмешательства» в работу Спецкомиссии и МАГАТЭ. Обосновывая свое решение об отказе от ударов, Клинтон заявил, что «военная акция позволила бы существенно уменьшить способности С. Хусейна развивать ОМУ», однако такой вариант означал бы «конец Спецкомиссии».

Неужели это была лишь оговорка и через месяц, нанеся серии ударов по Ираку – на этот раз без видимых и, уж во всяком случае, достаточных причин для такой реакции, – США и последовавшая за ними Великобритания полностью проигнорировали последствия такой акции?

Опять бессонная ночь на 16 декабря – звонки по спецкоммутатору от президента Ельцина, телефонные переговоры с И.С. Ивановым, который находился в Мадриде, начальником Генштаба Вооруженных сил России А.В. Квашниным. Все это началось за несколько часов до удара и продолжалось в то время, когда «томагавки», запущенные с американских кораблей, уже рвались в Багдаде.

Вашингтон не проинформировал нас о часе X, но Генштаб России фиксировал все перемещения американских военно-морских сил и авиации, и Ельцин ночью позвонил Шираку в надежде уговорить американцев не идти на столь опрометчивый шаг. Французский президент согласился с тем, что удар по Ираку без видимых причин, да еще в тот момент, когда в Нью-Йорке проходило заседание Совета Безопасности ООН, созванное по вопросу об отношениях Ирака со Спецкомиссией, абсолютно контрпродуктивен. Вместе с тем Ширак сказал, что остановить американцев не сможет. По его словам, удар был намечен на 4 часа в переводе на московское время. Крылатые ракеты и самонаводящиеся бомбы начали взрываться в Багдаде почти на три часа раньше.

Оценивая обстановку в ООН, наш представитель Лавров обратил внимание на то, что американцы в Совете Безопасности не могли привести ни одного довода в пользу своего решения. Они ссылались на непонятно какой доклад Батлера, которому, как выяснилось позже, было в конечном счете дано указание из Вашингтона немедленно вывезти из Ирака членов Спецкомиссии. О том, что представляет собой Батлер, я писал выше по следам моей встречи с ним в то время, когда был министром иностранных дел. За две недели до удара по Ираку (американские любители кодовых наименований присвоили этой операции «титул» – «Лиса в пустыне») Батлер посетил Москву и, как мне рассказывал наш министр иностранных дел, уверял, что может сразу после предстоящего расширенного обсуждения на заседании Совета Безопасности закрыть три из четырех разоруженческих досье по Ираку – ядерное, ракетное и химическое. Он демонстрировал свой оптимизм во время встреч с российскими дипломатами. А затем?

Через несколько дней после ударов по Ираку, завершившихся (или приостановленных?) 19 декабря с началом мусульманского священного праздника Рамадан, по британскому радио выступил американский эксперт в области разоружения С. Риттер, который до августа 1998 года входил в состав руководства Спецкомиссии. Он обвинил администрацию США и лично Батлера в преднамеренном провоцировании вооруженного нападения на Ирак. Характеризуя в целом работу Спецкомиссии, С. Риттер заявил, что объекты для инспекции в Ираке выбирались не по соображениям их проверки на наличие оружия, а скорее в провокационных целях. По словам Риттера, от Ирака ждали соответствующей реакции, чтобы можно было создать повод для военной акции. Именно Батлер «позволил Соединенным Штатам манипулировать работой ЮНСКОМ (Спецкомиссией. – Е. П.) в интересах оправдания удара с воздуха».

Многие в США и в других странах считали, что администрация Клинтона, принявшая решение об ударе по Ираку, руководствовалась чисто внутриполитическими соображениями – через два дня предстояло голосование в палате представителей конгресса США по импичменту президенту. Трудно с достаточной степенью уверенности принять такую версию. Думаю, что у Б. Клинтона много надежных и опытных аналитиков, способных просчитать и сопоставить плюсы и минусы приказа перед голосованием по импичменту о начале операции, которую, по сути дела, поддержали лишь Лондон (на деле) и Токио (на словах), а все остальные выступили – кто более мягко, кто более резко – против. Голосование в конгрессе было отложено лишь на несколько дней и состоялось не в пользу президента. Неужели такой итог был неожиданным для тех, кто подталкивал Б. Клинтона к военному удару по Ираку?

Между тем удары подорвали с таким трудом отлаживавшийся процесс ликвидации политическим путем оружия массового уничтожения в этой стране. Получился «заколдованный круг»: для оправдания своей военной акции Вашингтон заявил, что она нанесла огромный ущерб способности Ирака создавать ОМУ, чуть ли не сорвала самую эту возможность на ближайшую перспективу. Но, следуя этой логике, нужно незамедлительно снимать санкции против Ирака, связанные с разоруженческим досье. А как быть со Спецкомиссией, с начавшей действовать системой мониторинга?