Читаем без скачивания Встречи на перекрестках - Евгений Примаков

Но в Косове ситуация развивалась по-другому. Конфликт сначала тлел, а потом запылал. Еще во времена Иосипа Броз Тито Косово с его преимущественно албанским населением было в составе Югославии. Вместе с тем по Конституции СФРЮ 1974 года автономный край Косово обладал широкими правами – прямым представительством в руководящих структурах федерации, правом вето на изменение федеральной конституции и другими, имел собственные парламент, правительство, конституционный суд.

После расчленения Югославии положение начало быстро меняться и в отношении Косова.

В июле 1990 года краевой парламент одобрил так называемую Конституционную декларацию, провозгласившую Косово равноправным субъектом новой югославской федерации. Однако в том же июле 1990 года скупщина Сербии, которая стала играть главную роль в новой Югославии, приняла специальные законы, упразднившие косовские парламент и правительство. В Косове был введен так называемый режим особого управления. Руководство краем перешло в руки Особой дирекции во главе с заместителем председателя правительства Сербии.

Дальше события там развивались как бы параллельно. В сентябре 1990 года новая Конституция Сербии значительно урезала права края, но сохранила за ним статус автономии.

В ответ в 1990 году созданная албанцами края так называемая скупщина (парламент) Косова приняла декларацию о независимости, а также Конституцию самопровозглашенной Республики Косово. В мае 1992 года состоялись «выборы президента» и «парламента» так называемой Республики Косово. «Президентом» стал И. Ругова – лидер ведущей партии косовских албанцев Демократического союза Косова.

В крае Косово и Метохия, который сербы считают историческим центром своей государственности и духовности (еще в XII веке там были основаны древнейшие сербские монастыри) и не без основания доказывают, что албанцы превратились в большинство населения лишь в результате насильственных действий сначала в течение пяти веков турецкого владычества, а затем во время Второй мировой войны, практически сложилось двоевластие. Белград признавал свои властные структуры. Приштина отказывалась им подчиняться и создавала свои органы власти. Но Ругова придерживался умеренной линии. Албанский экстремизм еще был в зародыше. Югославская или, точнее, сербская полиция, по сути, контролировала ситуацию, и Милошевич, как уже говорилось, отвергал предостережения о возможности взрыва.

Но рядом – Албания, и албанцев в Косове от албанцев в соседней стране отделяет лишь линия государственной границы, которая далеко не везде «на замке». Когда я в 1957 году сопровождал в качестве корреспондента Московского радио Н.С. Хрущева в Тирану, нам показали памятник Сталину и объяснили, что албанцы чтут его, так как он спас независимость Албании от посягательств Тито. Тот действительно готовил присоединение Албании к Косову, а ультимативное предупреждение Сталина остановило уже подготовленную операцию.

Теперь некоторые вынашивали планы великой Албании, но в противоположном варианте – присоединение Косова к Албании. Собственно, в первой половине 90-х годов таких было не так уж много. Ругова, например, вначале не помышлял об отделении от Югославии и тем более о присоединении к Албании. Дело в том, что уровень жизни в Косове был намного выше, чем в соседнем государстве. Однако нежелание Белграда серьезно заняться косовской проблемой, надежда на то, что все само собой образуется, объективно усиливали позиции албанских сепаратистов, которые начали применять против сербских властей и полиции террористические методы. Кстати, на первых порах, о чем я писал выше, те же американцы считали так называемую Освободительную армию Косова (ОАК) террористической организацией.

Но постепенно отношение Запада к происходящему в Косове стало меняться. Вначале роль первой скрипки здесь сыграла Германия, которая действительно была встревожена быстрым ростом числа албанских эмигрантов, в том числе из Косова, где участились вооруженные столкновения, а так как албанские боевики притаились в своих селах, то страдать начало и мирное население. Не самым умным образом вели себя и сербские полицейские, в ряде случаев «зачищавшие местность».

В это время расшаталась донельзя ситуация в самой Албании, и в результате потоком пошли добровольцы и вооружения на помощь «братьям» в Косове. Метаморфоза произошла и во взглядах Тираны. Во время сессии Генеральной ассамблеи ООН я встречался в Нью-Йорке с министром иностранных дел Албании, который, отвечая на мой вопрос, твердо заявил, что его страна рассматривает возможность решения косовской проблемы лишь в рамках и границах Югославии. Вскоре албанские лидеры от такой позиции отошли, несмотря даже на то что ни США и ни одна из европейских стран не высказались, во всяком случае открыто, за отделение Косова от Югославии.

Еще во время развала СФРЮ и в разгар боевых действий на ее территории была создана так называемая контактная группа, в которую вошли Россия, США, ряд ведущих европейских стран.

24 сентября 1997 года в рамках 52-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялось заседание этой группы на уровне министров иностранных дел, в котором принял участие и я. Здесь впервые Клаус Кинкель предложил принять отдельное заявление по Косову. Мы поработали над текстом. Он в конце концов обрел достаточно объективный характер. Было единогласно принято заявление, в котором выражалась тревога в связи с возможным развитием событий, содержался призыв к примирению и обращение к Белграду, который нес ответственность за безопасность в крае. Мы голосовали за эту резолюцию, так как она исходила из того, что косовская проблема – внутренняя для Югославии, и выражала лишь озабоченность в связи с неурегулированностью положения.

Свою позицию, которая в основном состоит из трех элементов, Россия последовательно отстаивала на всем протяжении кризиса: во-первых, Косово – внутреннее дело Югославии; во-вторых, о выходе края из состава Югославии не может быть и речи; в-третьих, необходимо прекращение враждебных действий и начало переговоров о статусе Косова в Югославии.

Такая точка зрения была отражена в итоговом документе Совета по выполнению мирного соглашения по Боснии и Герцеговине на заседании, состоявшемся 9—10 декабря 1997 года в Бонне. Обеспокоенный обострением этнической напряженности в Косове, Совет призвал стороны воздержаться от действий, которые могли бы усугубить существующие трудности, и приложить все усилия для поиска взаимоприемлемых решений путем ответственного диалога.

Между тем в конце февраля 1998 года произошло резкое обострение ситуации в крае. Поводом послужило нападение группы террористов из так называемой Освободительной армии Косова на сербский полицейский патруль. Эта акция, а также ответные действия спецподразделений полиции привели к человеческим жертвам с обеих сторон. С этого времени в Косове не прекращались различного рода столкновения.