Читаем без скачивания Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон

он ведь выпил полную флягу твоего волшебного зелья. Миссис Фигг вернула его светлости брюки — крайне неохотно, насколько я понял, — и он ушел.

— Куда?

В волосах Джейми прибавилось седины. Жаль, я тогда была не с ним и не видела, как она медленно, день за днем, прибывает.

— Йен не спросил. Зато он сказал, что миссис Фигг сообщила герцогу имена некоторых лоялистских друзей лорда Джона, которые могли еще оставаться в городе. Его сын тоже остался в этом доме, так ведь? Не волнуйся, саксоночка. Его светлость из тех, кого трудно убить. — Он повернулся и улыбнулся мне.

— Ну-ну. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека, — съязвила я и не стала спрашивать, зачем Джейми пошел в дом на Каштановой улице. Понятно, что Хэл, Дженни и остальные тут ни при чем. Он хотел узнать, вернулся ли Джон. Судя по всему, не вернулся. У меня екнуло сердце.

Я полезла в карман за лентой, чтобы перевязать косичку Джейми. По чердаку пронесся порыв свежего ветра, приподнял край промасленной ткани и разворошил бумаги под ней. Я обернулась. Жермен поднимался по канату, открыв дверь, через которую тюки и бочонки спускали с чердака в повозки. Спрыгнув и отерев с лица паутину, Жермен чопорно поклонился Джейми.

— Bonjour, Grand-père. — Повернувшись, он поклонился и мне со словами: — Comment ça va, Grand-mère?[57]

— Хоро…

— Нет. Ты не идешь, — не дав мне договорить, сказал Джейми.

— Дедушка, ну пожалуйста! Я смогу помочь тебе! — отбросив сдержанность, взмолился Жермен.

— Знаю, — недовольно согласился Джейми. — Но твои родители никогда не простят меня, если с тобой что-нибудь случится. Я даже не хочу знать, что ты подразумеваешь под словом «помочь»…

— Я могу доставлять сообщения! Я умею ездить верхом, ты ведь знаешь, ты сам учил меня! И мне уже почти двенадцать!

— А ты знаешь, насколько это опасно? Если тебя не выбьет из седла английский стрелок, значит, ударит по голове кто-нибудь из ополченцев, чтобы забрать твою лошадь. И я, знаешь ли, умею считать! Тебе и одиннадцати еще нет, так что не пытайся меня обмануть.

Жермена явно не пугала опасность. Он нетерпеливо дернул плечом.

— Тогда ординарцем. Я могу найти еду где угодно, — лукаво добавил он.

Ну и проныра. Я задумчиво посмотрела на Жермена. Джейми перехватил мой взгляд и рассердился.

— Даже не думай об этом, саксоночка. Его поймают на воровстве и повесят или запорют мало не до смерти, и я ничем не смогу помочь ему.

— Меня еще никто никогда не ловил! — негодующе воскликнул задетый за живое Жермен.

— Им пока и не придется тебя ловить, — заверил Джейми, буравя его ледяным взглядом. — Вот исполнится тебе шестнадцать, может, тогда…

— Вот как, значит? Бабушка Дженет говорила, что ты впервые поехал с дедушкой в набег, когда тебе было восемь!

— Воровать скот — не то же самое, что воевать, и в те года меня и близко к битвам не подпускали. А твоей бабушке Дженет лучше бы помолчать.

— Я передам ей это, — огрызнулся Жермен. — Она говорила, что тебя стукнули мечом по голове.

— Было дело. Если тебе повезет, ты повзрослеешь и сохранишь мозги в целости, не то что твой дедушка. А теперь иди, малыш, твоей бабушке нужно надеть чулки.

Джейми опустил лестницу, подтолкнул к ней Жермена и со строгим видом наблюдал, как внук спускается. Свое неудовольствие мальчик выразил тем, что громко спрыгнул с лестницы, пропустив несколько последних ступенек.

Джейми вздохнул, выпрямился и осторожно потянулся со слабым стоном.

— Господь знает, где мы будем сегодня ночевать, саксоночка. — Он бросил взгляд на нашу убогую постель и сел рядом со мной, чтобы я закончила причесывать его. — Моя спина надеется, что та постель будет мягче этой. — Он внезапно усмехнулся. — Ты хорошо спала?

— Как никогда хорошо, — заверила я его, расправляя ленту. На самом деле у меня болело все, что могло болеть, кроме разве что макушки. Мне, как и Джейми, едва удалось поспать этой ночью — мы провели ее в медленном и безмолвном исследовании, вновь обретая тела друг друга… и к рассвету вновь коснулись наших душ. Я тронула шею Джейми, и его рука накрыла мою. Мне было хорошо и плохо одновременно, и я не знала, что чувствую сильнее.

— Когда выезжаем?

— Как только наденешь чулки. И причешешься. И застегнешь пуговицы, — заглянув в мое излишне глубокое декольте, добавил он. — Иди сюда, я помогу тебе.

— Мне нужен мой медицинский саквояж, — сказала я, скосив глаза на его проворные пальцы, порхающие над моей грудью.

— Я принес его. — Джейми нахмурился на не желавшую застегиваться пуговку. — Милая вещица. Его светлость купил?

— Да.

Мне хотелось, чтобы он сказал «Джон», а не «его светлость». Еще хотелось знать, где Джон и все ли у него хорошо. Однако сейчас явно неподходящий момент для упоминания об этом.

Джейми наклонился и поцеловал верх моей груди, обдав кожу теплым дыханием.

— Не знаю, будет ли у нас сегодня на чем спать вообще, — выпрямившись, сказал он. — Но пообещай, что ты разделишь постель со мной, не важно, чем она окажется — пуховой периной или соломой.

— Обещаю. — Я подняла свой плащ, встряхнула его, накинула на плечи и храбро улыбнулась Джейми. — Идем.

* * *

Вместе с моим медицинским саквояжем Дженни отдала Джейми и сверток с травами из Кингсессинга, который принесли прошлым вечером. С предусмотрительностью шотландской домохозяйки она также прислала овес, соль, бекон, четыре яблока и шесть чистых носовых платков. А также небольшой сверток с одеждой и записку:

Дорогая сестра Клэр!

Тебе, похоже, не в чем идти на войну. Предлагаю позаимствовать у Марсали ее фартук, в котором она печатает. Отдаю тебе две своих фланелевых нижних юбки и кое-какие мелочи, которые миссис Фигг взяла из твоего шкафа.

Позаботься о моем брате и скажи, что его чулки нуждаются в штопке, — он этого не заметит, пока не заносит их до дыр и не натрет волдыри на пятках.