Читаем без скачивания Тигр. История мести и спасения - Джон Вэйллант

Труш был в ярости. Его контузило на правое ухо, и впоследствии слух так полностью и не восстановился. Но его поведение в той ситуации говорит о многом. Никто не осудил бы Труша, избей он идиота до полусмерти прямо на месте и поставь крест на его карьере. Однако Труш, сам вырастивший двоих детей, прикрыл юношу. В большинстве отделений милиции сотрудники отчитываются за каждый израсходованный патрон, а парень выпустил едва ли не половину обоймы. У Труша были кое-какие связи с военными, и он сумел договориться о приобретении недостающих патронов. Наказание незадачливого милиционера, кроме незабываемой словесной выволочки, свелось к тому, что он оплатил Трушу ремонт крыши. Аналогичный несчастный случай произошел в лесу, когда другой молодой милиционер нечаянно выстрелил прямо в ноги Трушу, подняв пыль у самых его сапог. И ему Труш тоже все спустил с рук.

«В таких ситуациях я руководствуюсь простым правилом: сначала слово, потом дело, — объяснил Труш. — Сперва нужно сделать предупреждение и переходить к действиям, только если человек не понимает по-хорошему. Таков мой принцип. Правда, не для всех».

Труш — человек верующий, несмотря на то что живет в нерелигиозной стране. В каком-то смысле его готовность к прощению, терпению и состраданию может восприниматься как вызов системе, на протяжении нескольких поколений демонстрировавшей эти качества только в исключительных случаях. Но хотя Труш снисходительно относится к ошибкам, совершенным по молодости, неопытности или от отчаяния, есть вещи, которые он не прощает никогда, ведь ему приходится сталкиваться не только с юными милиционерами, но и с ветеранами-циниками. В Приморье, как и в других уголках России, к блюстителям закона отношение не самое теплое, их повсеместно считают продажными. Благодаря тому, что хорошо вооружены и обладают неограниченной свободой перемещения, они часто оказываются замешанными в браконьерстве. Пойманные с поличным, они порой бывают очень опасны, особенно если дело происходит в глухих местах. Однажды зимой четверо милиционеров отказались выйти из машины, которую Труш остановил на лесной дороге. Труш достал баллончик слезоточивого газа и выпустил струю прямо в отверстие вентиляционного воздухозаборника. В машине работала печка, поэтому газ быстро распространился по кабине. Вспоминая эту историю, Труш широко улыбается: «И тут двери как распахнутся!» Именно из-за таких случаев Тигры никогда не работают в одиночку.

Учитывая, в каких труднодоступных местах ему приходится работать и с какой легкостью можно спрятать тело в тайге, у Труша есть причины быть куда более осторожным. Но он всегда спокоен и заразительно бесстрашен. Отчасти причиной тому его собака, небольшая лайка по имени Гита. Эти двое неразлучны. Гита как минимум дважды спасала Трушу жизнь, и он не раз платил ей той же монетой. В лесу Гита — глаза, уши и шестое чувство Труша. Даже забавно, как много такая маленькая собачка значит для этого великана, однако связь между ними поразительно глубокая. Понять это могут те, чья жизнь тесно связана с собаками, например, полицейские-кинологи, охотники и слепые.

Гита охраняет Труша в лесу, в жизни же его хранит любовь жены Любы. Их брак длится уже сорок лет. Эта маленькая женщина, которая едва доходит ему до плеча, является его неизменной опорой. Бывшая чемпионка по гребле на байдарках и каноэ, она обладает крепким телосложением; в жизни ее отличают доброта и трудолюбие. От нее так и веет теплом — и вкусными пирожками. Юрий может согнать с вас семь потов, таская по тайге, но за Любиным столом всегда есть возможность наесть потерянные килограммы обратно.

В помещении Труш выглядит особенно громоздким, а простая мебель, которой обставлена их квартира на пятом этаже, кажется слишком хрупкой, словно предназначенная для куда менее внушительных представителей рода человеческого. В этом уютном доме всем руководит Любовь, и почти ничто не напоминает о том, чем занимается ее муж. Впрочем, кое-что его все же выдает: отполированные до блеска гантели в углу, вышитое покрывало с изображением тигра на диване, а в коридоре — самодельная боксерская груша, набитая пшеничным зерном. Более откровенные свидетельства спрятаны в ящиках шкафов и кладовках: пара удэгейских охотничьих лыж, тигриный клык, снайперская винтовка Драгунова, покореженная пуля, на которой запеклась кровь тигра, застреленного Трушем весной 1996 года.

Глава 4

Чей был молот, цепи чьи,

Чтоб скрепить мечты твои?

Тот случай с барсуком и обрезом был единственным, когда Труш встречался с Марковым — и недооценил его. Тогда он посчитал его очередным безработным, который охотится, чтобы добыть пропитание. Всякий раз, оказываясь перед тяжелым выбором между буквой закона и сочувствием к тяготам человеческой жизни, Труш думает о том, что грань между добром и злом порой нанесена пунктиром. Но как он мог догадаться там, в лесу, глядя на этого несчастного барсука в котелке, о том, что случится с уставшим от собственной бедности браконьером Марковым, держателем нелегального ствола? Или как, если уж на то пошло, мог он предвидеть, что случится с Левой Хоменко?

Льву Хоменко, охотнику и травнику из села Лесопильное у слияния Уссури и Бикина, было тридцать шесть лет. Охотовед по специальности, он стал штатным охотником в госпромхозе «Алчанский», осуществлявшем надзор за коммерческой добычей мяса и пушнины. Девяностые годы были чрезвычайно трудными для России, и зимой 1996-го Хоменко остался безработным с четырьмя детьми на руках. В ветхом, покосившемся домишке на окраине тайги его семья еле сводила концы с концами. В щели между бревнами можно было просунуть руку. Во время очередного обхода Труш встретился с Хоменко в лесу. При стандартной проверке документов обнаружилось, что ружье Хоменко зарегистрировано не на него, а на его отца. По правилам, Труш вполне мог конфисковать оружие, но он пожалел человека, который явно переживал тяжелые времена. Кроме того, на него произвел хорошее впечатление тот факт, что все остальные документы у Хоменко были в порядке, поэтому он решил его отпустить.

Вскоре после этого Хоменко остановил лесовоз и попросил подбросить его к верховьям Бикина. Он был обут в сапоги на байке, в которых можно щеголять в городе, но не в лесу. Сверху на нем была зеленая егерская униформа. Как большинство таежников, он охотился с двустволкой. В приморской глуши эти облегченные винтовки, как правило, очень старые — порой даже древние — и довольно сомнительного качества. Радиус их поражения обычно не достигает и ста метров, а хорошо прицелиться они позволяют лишь с шестидесяти, что по меркам современных охотничьих ружей просто смешно. Хоменко зарядил правый ствол крупнокалиберной пулей, а левый — свинцовой дробью; таким образом, он был готов встретить любого зверя — и большого, и маленького. Хоменко охотился один. Градусник в тот день показывал минус сорок, снегу выпало сантиметров на двадцать.

В такой мороз в лесу обычно тихо, как в космосе, слышны лишь собственные шаги и дыхание. «И так же холодно», — думал Хоменко, потирая замерзшие щеки. Все застыло. На фоне снега глаз едва различал белые силуэты берез. Серые и коричневые стволы тополей и дубов наряду с низким кустарником были четко очерчены и позволяли легко ориентироваться в пространстве, но за ними мог прятаться кто угодно. К полудню Хоменко наткнулся на свежий тигриный след и решил пойти по нему. Неподалеку расположился лагерь лесозаготовщиков, и дозорный, заметив приближающегося Хоменко, вышел к нему навстречу. Мужчины перекинулись парой слов, и когда Хоменко заговорил о тигрином следе, дозорный рассказал, что предыдущей ночью слышал из леса шум борьбы. Он решил, что тигр сцепился с громадным кабаном, которого не раз замечали в окрестностях лагеря. Уссурийские кабаны порой вырастают до огромных размеров, весом до двухсот с лишним килограммов. Обычно они передвигаются стадом, но этот почему-то всегда бродил один. Он был такой здоровый, что дозорный дал ему прозвище ГАЗ-66 — в честь военного грузовика повышенной проходимости, который часто используют для работ в лесу. У него были массивные бивни, и дозорный посчитал, что тигр нашел в нем достойного соперника. Хоменко был заинтригован. Дозорный уговаривал его не ходить по следу в одиночку, ведь тигр, возможно, был ранен, но Хоменко не хотел отступать.

Он был опытным охотником, профессионалом, и его заинтересованность вполне понятна: свежий след тигра нечасто встречается. Можно провести в тайге всю жизнь, но так ни разу и не увидеть живого тигра. Возможно, Хоменко двигало любопытство; возможно, он был голоден; возможно, он решил, что ему выпал единственный шанс на миллион. В этих краях у тигров много прозвищ, одно из них — Тойота, потому что в девяностых по стоимости они были равны. Конечно, риск был велик. Тигр — опасное животное, охота на него запрещена федеральным законом, но это касается и других товаров на черном рынке. Кроме того, Хоменко, без преувеличений, находился на грани. Стоило один раз взглянуть на его опасно накренившийся дом, чтобы понять глубину его отчаяния.