Читаем без скачивания Авитальная активность. Злоупотребление психоактивными веществами и суицидальное поведение у подростков - Вагин Юрий

Кьеркегор описал три стадии человеческого существования: эстетическую, этическую и религиозную. Первая, эстетическая стадия существования, рассмотрением которой открывается учение Кьеркегора, – это попытка человека организовать свою жизнь, основываясь целиком на собственных силах, уме, таланте, воле и красоте. «Эстетик» как бы рассчитывает в любой ситуации оказаться выше обстоятельств и случая. Его уверенность основана на негативном отношении к реальности. Таким образом, на эстетической стадии существования человек чувствует свою силу, ценность и действительность только при условии независимости, свободы от того, как сложатся обстоятельства. Поэтому именно возможности, а не заступившая на их место фактичность, обладают эстетической значимостью. В том, как описывает Кьеркегор эстетическую стадию существования, мы легко узнаём описание подросткового периода, предшествующего периоду зрелости.

Однако Кьеркегор считает, что человек не может длительно существовать на эстетической стадии. Действительность постоянно захватывает человека (подростка) врасплох, он начинает терять власть над своей жизнью. У человека, находящегося на эстетической стадии существования, имеются только два пути: либо перейти на этическую стадию существования, в которой индивид отказывается противопоставлять себя окружающей действительности, либо выбрать самоубийство.

В «этике» Кьеркегора мы легко можем узнать нормальную социализированную зрелую личность. «Этик» видит смысл своего существования в гармонии с окружающими, в служении людям и выполнении своего долга перед людьми, он «стремится отождествить своё случайное непосредственное «Я» с «общечеловеческим». Целью истинного этика является «не одно его личное, но и социальное и гражданское «Я» – то, что позднее Эриксон обозначит ёмкой категорией «генеративность».

Кьеркегор удивительным образом сумел отразить только-только зарождающееся явление возрастного кризиса. Он осуждает молодых людей – «эстетиков», не желающих переходить на этическую стадию существования (не желающих взрослеть). При всех недостатках глубина прозрения Кьеркегора и точность его описаний действительной динамики личностного бытия удивительна. Кьеркегора (а не Фрейда) смело можно считать не только основоположником экзистенциальной философии, но и динамической персонологии, столь значительный пласт проблем, касающихся динамики бытия человеческой личности, затронул в своих работах этот удивительный человек, в которого при жизни мальчишки бросали камни, когда он шёл по улицам Копенгагена.

Только в конце ХIX – начале XX веков к проблемам динамики личностного бытия начали подходить представители зарождающейся науки – психологии. Первые научные монографии о проблемах подросткового периода появились лишь в конце XIX века.

Огромный вклад в изучение индивидуальных динамических основ личностного бытия внёс российский ученый Борис Ананьев, который подчёркивал, что для психологии особую важность имеет вопрос о тех первичных свойствах, или особенностях, человеческой природы, взаимодействия которых определяют темперамент и задатки, мотивацию элементарных действий и их тонус, общее во всех первичных свойствах человека как индивида, заключённое в их генетической обусловленности.

Ананьев не отрицал, что жизненный путь человека – это история формирования и развития личности в определённом социуме. «Человек является современником определённой эпохи и сверстником определённого поколения. Фазы жизненного пути датируются историческими событиями и сменой способов воспитания, изменениями образа жизни и системы отношений, суммой ценностей и жизненной программой – всеми теми целями и общим смыслом жизни, которыми данная личность владеет, – писал он, – но фазы жизненного пути накладываются (а ещё более накладывают) на возрастные стадии онтогенеза, причём в такой степени, что некоторые возрастные стадии обозначаются как фазы жизненного пути, например, преддошкольное, дошкольное и школьное детство. Практически ступени общественного воспитания, образования и обучения, составляющие совокупность подготовительных фаз жизненного пути, формирования личности стали определяющими характеристиками периодов роста и созревания индивида»35.

Возражая против подобной тенденции, Ананьев предлагал выделять три группы природных свойств (конституциональные, нейродинамические и билатеральные – особенности симметрии организма), которые могли бы образовать класс первичных индивидуально-типических свойств. Для Ананьева была несомненна зависимость вторичных психических свойств от конституциональных и нейродинамических первичных свойств.

Возрастная психология сравнительно мало интересуется биологическими процессами, лежащими в основе социального развития ребёнка и подростка, хотя, конечно, и она не может обходить такие проблемы, как пубертатный криз или физиологическая старость. Такой перекос с признанием только социальной обусловленности развития личности (с точки зрения марксистско-ленинской психологии даже свойства темперамента «изменчивы и воспитуемы» – сетовал в своё время Мерлин36) привёл к тому, что психология, открыто декларируя свою неразрывную связь с нейрофизиологией и физиологией, на самом деле воспользовалась и востребовала только структурную часть биологических исследований личности, касающуюся учения о темпераменте, конституции, типах нервной деятельности, напрочь отвергая обусловленность динамики «вершинных» психических процессов «глубинными» подводными течениями. Даже Фрейд, который в целом мало задумывался над процессом онтогенетического изменения энергетического потенциала человека, считая его чем-то раз и навсегда данным и неизменным, вызывал у советских психологов дикий ужас попытками обусловить социальную жизнь человека какими-то динамическими биологическими процессами.

Ананьев являлся, можно сказать, единственным представителем динамического направления в отечественной психологии в период запрета психоанализа, а также одним из первых, если не единственным отечественным психологом, который смело выступил против дурных теорий бесконечного развития личности. Он прямо указывал на разновременность моментов, характеризующих финал человеческой жизни. Финалом для индивида является смерть, с которой прекращается существование человека как личности. «Историческая личность и творческий деятель, оставившие потомкам выдающиеся материальные и духовные ценности, в какой-то степени обретают социальное бессмертие… Но нас в большей мере, чем бессмертие, интересует парадокс завершения человеческой жизни, – писал Ананьев. – Парадокс этот заключается в том, что во многих случаях те или другие формы человеческого существования прекращаются ещё при жизни человека как индивида, то есть их умирание наступает раньше, чем физическое одряхление от старости… Речь идёт о, так сказать, нормальном состоянии, при котором человек сам развивается в направлении растущей социальной изоляции, постепенно отказываясь от многих функций и ролей в обществе, используя своё право на социальное обеспечение. Постепенное „освобождение“ от обязанностей и связанных с ними функций приводит к соразмерному сужению объёма личностных свойств»37. Одним из первых Ананьев признал нормальную личностную инволюцию и нормальное «сужение объёма личностных свойств».

Ананьев предлагал назвать раздел психологии, объединяющий в себе возрастную психофизиологию и генетическую персонологию онтопсихологией. Предметом онтопсихологии, по его мнению, должны были явиться взаимосвязи между индивидуальным онтогенезом и личностным жизненным путём, взаимосвязи, которые определяют главные закономерности целостного индивидуального развития человека. «История личности и субъекта деятельности развёртывается в реальном пространстве и времени онтогенеза и в известной мере им определяется»38. Ананьев в своих исследованиях пытался не только реально увязать личностное и индивидуальное бытие человека, но и, как можно заметить из его высказываний, полагал, что именно индивидуальные биологические факторы детерминируют «историю личности».

Самое большое, что могла себе позволить отечественная психология того периода, это мимолётное упоминание о том, что личностное бытие в какой-то степени зависит и от биологических факторов. «Известна враждебность значительной части советских социологов, психологов и педагогов к признанию фундаментальной роли генотипа в личностной индивидуальности»39, – писал во введении к своей книге «Генетика этики и эстетики» классик отечественной генетики В. П. Эфроимсон. Его работа увидела свет лишь в 1995 году, а в 80-х автору отказали даже в депонировании монографии, сославшись на цитируемые в книге стихи запрещённого в то время Николая Гумилёва.