Читаем без скачивания История русской торговли и промышленности - Иосиф Кулишер

Однако, как мы видели выше, пряжа и тканье холста и сукна производились у нас во многих местностях не только в XVIII, но и в XVII ст., и даже там, где речь идет о таких тканях, как бумажные или шелковые, которые не были предметами крестьянского потребления, распространение производства этих изделий нередко находило себе благоприятную почву в ранее существовавшей выделке холста. Едва ли может служить в этом отношении примером полотняный промысел московского района. Если мануфактуры дали толчок производству новых сортов полотна, например фламских полотен, то ведь другие сорта изготовлялись там уже в первой половине XVIII ст., во многих губерниях, например в Костромской, до появления мануфактур. Да и самый переход крестьян к новым сортам изделий совершался, по-видимому, не столько под влиянием работы в этих мануфактурах, сколько вследствие того, что промышленники давали заказы на фламское полотно и ревендуки сельским жителям. Конечно, во многих случаях возникновение кустарной промышленности происходило под влиянием торговцев, которые стали разъезжать по деревням и раздавать сырье крестьянам, давая толчок для превращения производства для домашних потребностей в работающую для рынка промышленность. Но все же мы имеем здесь дело с децентрализованной промышленностью, а не с централизованным предприятием — с раздаточной конторой, а не с мануфактурой. Кроме самобытного возникновения крестьянских промыслов (для собственных нужд) и развития их под влиянием мануфактуры, есть ведь еще третья возможность, когда торговец раздает местному населению те или другие материалы для обработки и объясняет те несложные операции, которые над ними нужно выполнить, если некоторые работы с другим сырьем уже раньше производились, то новый промысел легко прививается. Отдельные наиболее смышленые крестьяне научаются новым работам, а от них уже производство перенимают и прочие. «Наимуясь у купцов в работу и обучась гвоздильному мастерству, размножают оное в селах и деревнях и между собою».

О том, насколько широко были распространены крестьянские кустарные промыслы в первой половине XVIII ст., можно судить на основании мнений и наказов, поданных в комиссии о коммерции и о составлении нового уложения в начале 60-х годов XVIII ст. Здесь к предметам крестьянского промысла депутаты от крестьян относят: выделку лопат, дуг, лаптей, мочал и рогожи, производства столярное, плотничье, кирпичное и каменьщичное, печное, колесное, приготовление кож и овчин, шуб и тулупов, сапог, хомутов, седел, даже выделку гвоздей, сошников, серпов, кос, крестов и игл, наконец, изготовление веревок, холстов и крашенье шерсти, серых сукон и лент, а также производство солода, масла и бумаги. Торговля всеми этими предметами должна быть дозволена крестьянам; они, следовательно, изготовляют для сбыта, и крестьяне частью торгуют сами собственными изделиями этого рода, частью сбывают их другим крестьянам, которые занимаются снабжением ими населения, главным образом опять-таки крестьянского, — в этом смысле и говорится о том, что это предметы «крестьянских надобностей». «Словом, все, что принадлежит к крестьянским домашним нуждам, не может сделать никакого подрыва и помешательства купеческому торгу; поэтому и следует дозволить крестьянам невозбранно торговать всеми помянутыми предметами при торжках и при погостах».

В свою очередь купцы в той же комиссии жаловались на развитие мелкого крестьянского производства, на то, что крестьяне различных сел Нижегородской губернии занимаются кожевенным, мыльным, солодовенным и прядильным производствами, чем «принуждают купечество покупать нужные припасы для вырабатывания оных товаров возвышенными ценами». Купцы северных городов указывают на то, что крестьяне «промышляют кожевенными заводами так точно, как и купцы». «Жительствующие при самой нашей слободе, в селе Норском и прочих деревнях, — читаем в наказе жителей Норской слободы, — многие крестьяне из покупного же железа куют при своих домах гвозди и по многому числу у своей братии скупая, отвозят в Санкт-Петербург и Москву». В наказе шуйского купечества говорится, что в «селах и деревнях заводы немалые заведены, а именно: юфотные, сальные, скорняжные, выбойчатые, свечные и платочные, с которых заводов товары свои продают в тех селах и деревнях, а другие под неизвестными именами отвозят к портам в Малую Россию, в Сибирь»{775}.

Крестьяне, таким образом, занимаются и сбытом кустарных изделий, они устраивают у себя и заведения (кустарные) с наемными рабочими, так же как то делают купцы. И те и другие выполняют одни и те же функции, но, конечно, при этом сталкиваются интересы «мочных» и «маломочных» людей, и первые требуют «запрещенные торги присечь, заводы уничтожить», ибо крестьяне «совсем сами делаются купцами, а купцов лишением торгов доводят, чтобы и совсем их не было».

Но эти требования их не имели успеха, ибо дворянские наказы, напротив, настаивали на том, чтобы крестьянам была предоставлена возможность свободно продавать свои изделия; и точно так же в наказе Мануфактур-коллегии своему депутату в Екатерининской комиссии говорится, что «если поселяне должны будут земель своих не покидать, но всемерно оные обрабатывать, а к сему прибавятся им рукоделия их состоянию приличные, как то пряжа шерсти, льна, пеньки, ткани из того сукна и полотен, кузничная деревенская работа, и т.п. …то кажется довольными им быть надлежит».

Действительно, по данным, как иностранцев, посещавших Россию в конце XVIII и в начале XIX ст., так и Шторха и в особенности из анкеты Вольно-экономического общества видно, что во второй половине XVIII ст. крестьянские промыслы успешно развивались. «Крестьянин весьма склонен к промышленной работе». «Часто земледелие играет в его хозяйстве второстепенную роль, а промыслы, напротив, главную». Тверская губерния в 80-х годах XVIII ст. вывозила на продажу до 10 млн. аршин крестьянского холста. Металлические изделия села Павлова распространялись по всей России и даже вывозились в Персию, кустари приволжских местностей производили на продажу гвозди. Одни местности, как, например, различные села Кашинского уезда, были населены почти исключительно сапожниками и башмачниками, другие кузнецами, в Гжельской волости почти все жители занимались приготовлением глиняной и фарфоровой посуды. В деревнях мы находим мебельный промысел, выделку колес, дуг, саней, но и такие производства, которые совершенно не находятся в связи с потребностями сельского населения, как тканье шелковых материй и лент, изготовление изделий из золота и серебра.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Централизованные мануфактуры в XVIII ст.

В западноевропейских источниках XVII-XVIII ст., французских, прусских, австрийских и других, постоянно упоминается о фабриках и фабрикантах. Многие исследователи из этого сделали вывод, что существовали в большом количестве централизованные предприятия, в которых товары производились наемными рабочими под надзором самостоятельного предпринимателя. Конечно, машин до конца XVIII ст. в Англии, до начала XIX ст. на континенте Европы не было, следовательно, о фабриках в современном смысле говорить нельзя было. Но не сомневались в том, что в предшествующую фабричной промышленности эпоху имелось большое количество централизованных мануфактур, которые и составляли преобладающую форму производства в XVII-XVIII ст., в особенности во вновь созданных отраслях промышленности. Однако при ближайшем анализе отдельных упоминаемых в источниках предприятий оказалось, что таких мануфактур в эту эпоху встречается сравнительно очень немного, господствующей же являлась кустарная форма промышленности. Под фабрикой документы, как и авторы того времени, понимали вообще предприятие, в частности металлургическое, производимое при помощи молота и огня, фабрикантом именовали всякого производителя, будь то ремесленник или кустарь, скупщик-торговец или владелец централизованного предприятия. Такой же смысл имело и слово «мануфактура», с той только разницей, что оно обозначало не только промышленность вообще (развивать мануфактуры то же, что развивать промышленность), но и текстильное производство, то, что у нас нередко именуют мануфактурной промышленностью.

И у нас постоянно говорят о петровских и екатерининских фабриках, исходя из того, что этот термин употребляется законодательством того времени, и не сомневаясь в том, что это были сплошь централизованные предприятия, хотя, конечно, не применяющие машин и двигателей. А между тем и здесь возникает вопрос, действительно ли это было так и можно ли официальную терминологию того времени понимать в таком смысле. Когда Петр Великий или Екатерина II приказывали «фабрики и заводы заводить и размножать» или когда Фоккеродт рассказывает, что Петр старался о «заведении фабрик в царстве какие обыкновенно заводятся в чужих краях»{776}, то они едва ли имели в виду определенную форму производства, и их весьма мало трогало, будет ли работа происходить в здании предпринимателя или в помещениях самих рабочих или, наконец, в небольших мастерских, где наряду с владельцем имеются и наемные рабочие. И в последнем случае имеется отнюдь не фабрика и не мануфактура, а кустарная изба, ибо владелец работает не самостоятельно, а на скупщика, коммерсанта, занимающегося сбытом закупаемых им товаров. И Петр, и Екатерина интересовались лишь самым «заведением» этих предприятий, перенесением из-за границы соответствующих отраслей промышленности. Понятие фабрики (или мануфактуры, завода), без сомнения, равнозначно понятию промышленности вообще в таких случаях, как вывоз иностранцев, для того чтобы они могли «как хлебопашество, так фабрики и художества в цветущее состояние приводить», как приказание учредить «фабрику или художества всяких материй и парчей» или как сообщение о том, что «Микляев ту мануфактуру (суконную) умножил». А тем более в этом смысле говорится в известном указе Петра 1712 г. «завод суконный размножать, не в одном месте, так, чтобы через пять лет не покупать мундира заморского, а именно, чтобы не в одном месте завесть, а заведши дать торговым людям, собрав в компанию, буде волею не похотят, хотя в неволе»{777}. В последнем случае «завод суконный» употребляется в том же смысле, как во Франции говорили в XVIII ст. «la fabrique de soie lyonnaise», что обозначало лионскую шелковую промышленность, которая производилась исключительно в кустарных мастерских.