Читаем без скачивания Юг в огне - Дмитрий Петров

— Отлично! — засмеялся Буденный. — Ока Иванович и ты, Ермаков, идите-ка встречайте бронепоезд.

— Встретим, — сказал Городовиков и вышел из комендатуры. Прохор последовал за ним.

И пока Городовиков с Прохором загоняли в тупик белогвардейский бронепоезд, пришедший со станции Касторная, и обезоруживали команду, Буденный затеял разговор по телеграфу со штабом генерала Постовского.

— Штаб группы генерала Постовского вызывает начальника корпуса генерала Маркевича, — сообщил Буденному сидевший у аппарата телеграфист.

— Отвечайте, — сказал Буденный. — Генерал Маркевич у аппарата.

— Командующий группой генерал Постовский интересуется, как у вас дела, — передавал телеграфист. — По его поручению у аппарата дежурный по штабу подполковник Капустин.

— Отвечайте, — приказал Буденный телеграфисту. — Несмотря на снежную пургу, противник небольшими кавалерийскими соединениями атакует наши заставы у Суковкино. Но все его атаки с большими для него потерями отбиваются. Большую помощь оказывает нам только что присланный вами бронепоезд «Слава офицерам».

— Имеете ли вы связь с генералом Мамонтовым? — снова передал телеграфист вопрос подполковника Капустина. — Мы Потеряли с ним связь.

— Ответьте, — сказал Буденный, — что мы также потеряли с ним связь. Попробуем сейчас снова связаться. Тогда вам сообщим.

— Спасибо. Я, Капустин, буду ждать у аппарата.

— Теперь от имени генерала Мамонтова вызовите штаб Шкуро, — приказал Буденный телеграфисту. — Скажите, что Мамонтов со своим корпусом находится на станции Суковкино.

Телеграфист стал выстукивать. Почти сейчас же поступил ответ:

— У аппарата дежурный по штабу корпуса генерала Шкуро, капитан Кубарев, — прочитал ленту телеграфист. — С кем имею честь говорить?

— Передавайте, — смеясь, диктовал Буденный. — У аппарата генерал Мамонтов. Прошу доложить генералу Шкуро, что я со своим корпусом терплю большие потери. Буденный стремится выбить нас со станции Суковкино. Отчаянно сопротивляемся. Вышлите на помощь бригаду. Со штабом Постовского держу связь.

— Иду докладывать генералу, — последовал ответ. — Не отходите от аппарата.

— Я, генерал Мамонтов, жду у аппарата.

Буденный обвел всех находившихся в комнате искрящимися от смеха глазами.

Все засмеялись. Засмеялся даже пленный офицер.

Буденный заметил его усмешку.

— Как фамилия? — спросил он у сотника.

— Бирюков.

— Казак?

— Так точно.

— Как же это так — отец у вас рабочий, а вы пошли служить к генералам.

— Что поделать, господин Буденный, — вздохнул тот. — Мобилизован. Я ведь из учителей…

— Всех вас «мобилизовали», когда круто приходится, — с укором сказал Буденный. — Откуда родом?

— Из Батайска.

— Служить стали бы у нас?

— С большой охотой, — оживился сотник. — Да разве ж вы меня возьмете?.. Ведь офицер я, расстреляете.

— Не говорите глупостей, — сердито сказал Буденный. — Что мы, всех, что ль, расстреливаем? Невинных не стреляем. Вы думаете, у нас в корпусе офицеров нет? Да вот — офицер, — показал он на своего адъютанта Лемешко. Есть и такие, которые раньше служили у белых…

Стук аппарата Морзе прервал их беседу. Телеграфист стал читать:

— У аппарата дежурный по штабу капитан Кубарев.

— Передайте, — сказал Буденный, — у аппарата генерал Мамонтов.

— Генерал Шкуро приказал срочно выслать вам на помощь бригаду кубанских казаков. Информируйте нас о положении.

— Передайте генералу Шкуро мою благодарность, — сказал Буденный. Информировать о положении будем. Привет.

Буденный прошелся по комнате, о чем-то думая.

— Вызовите Касторную, — сказал он телеграфисту.

С Касторной сейчас же ответили:

— У аппарата дежурный по штабу подполковник Капустин.

— Я, генерал Мамонтов, — диктовал Буденный, — у аппарата в Суковкино.

— Каким образом вы попали туда? — изумились в Касторной.

— Обстановка сложилась так, что я отошел в Суковкино, — снова продиктовал Буденный. — Передайте генералу Постовскому, что, по имеющимся у меня сведениям, крупные силы красных двинуты к Касторной. Они хотят во что бы то ни стало овладеть Касторной. Во избежание неприятностей, настоятельно рекомендую срочно отправить под прикрытием бронепоезда и надежной охраны все огнеприпасы, продовольственную и вещевую базы на Старый Оскол.

— Не отходите от аппарата, — ответили с Касторной. — Сейчас доложу генералу.

Аппарат замолк.

— Как будто клюет, — подмигнул Буденный только что прибывшему наштакору Погребову. — Вот будет потеха, если генерал Постовский пойдет на удочку и пошлет свои огнеприпасы, продовольственную и вещевую базы на Старый Оскол. Ведь это же для нас богатая добыча.

— Он не дурак, — возразил Погребов. — Не пошлет он, сообразит.

— Посмотрим.

Застучал телеграф.

— У аппарата подполковник Капустин, — сказал телеграфист.

— Отвечайте: у аппарата генерал Мамонтов.

— Командующий группой генерал Постовский благодарит вас за совет. Он приказал срочно направить часть грузов с огнеприпасами, продовольствием и обмундированием на Старый Оскол.

— Отвечайте: генерал Мамонтов просит держать с ним связь. До свиданья.

— До свиданья, подполковник Капустин.

— Я из всех вас рубленую капусту сделаю, — засмеялся Буденный. Итак, товарищи, прошу подготовиться к встрече кавалерийских полков Шкуро. Разбить их поодиночке Товарищ Погребов, послать немедленно кавбригаду на Старый Оскол. Надо перехватить огнеприпасы и продовольствие. Это нам будет полезно.

XVI

У белых под Касторной собрались значительные силы: одиннадцать полков пехоты и два конных корпуса — Мамонтова и Шкуро — двадцать два полка. Это во много раз превосходило силы конного корпуса Буденного. Правда, корпусу была придана пехота. Но она еще была где-то далеко в пути. На нее пока рассчитывать не приходилось.

Станция Касторная стояла на выгодной возвышенности, с которой контролировалась вся местность. Станция так была укреплена, что казалась недоступной.

Буденный отлично понимал, что если сейчас же не атаковать белых, то они, окрепнув и отдохнув, сами начнут наступление. Этого допустить никак нельзя. Инициативу надо взять в свои руки. Но и начинать действия было невозможно. Обстановка сложилась явно не в пользу красных.

До этого беспрестанно лили дожди, всюду стояла вода. Потом вдруг ударили крепкие морозы. Местность в округе превратилась в сплошное ледяное поле. Всех лошадей не успели подковать, да и подков не хватило. И теперь многие лошади и шагу не могли сделать по такой гололедице. Из-за отсутствия дороги доставка огнеприпасов из базы снабжения почти совсем прекратилась. У конников патроны были на исходе, в батареях оставалось по десятку снарядов.

Несмотря, однако, на это, корпус деятельно готовился к штурму Касторной.

Однажды ночью Прохор с начдивом Городовиковым поехали в село Успенское, которое находилось верстах в пяти-семи от Касторной. В селе этом расположилась 2-я бригада 4-й кавдивизии. Начдива и военкомдива сопровождали адъютанты и ординарцы. Ночь стояла темная, непроглядная. Лошади шли осторожно, постукивая новыми подковами по затвердевшей корке льда.

Только перед рассветом наконец с большим трудом добрались до штаба бригады.

Командир бригады, донбасский шахтер, белобрысый здоровенный детина, Мироненко, расположился со своим штабом в небольшой школе. Склонившись над развернутой на парте картой-десятиверсткой, он при слабо мерцавшем свете фитилька, воткнутого в блюдце с подсолнечным маслом, водил по ней огромным, заскорузлым, пожелтевшим от махорки пальцем и шептал:

— Вот це Успенка, а вот це Касторна… Во туточки белы, а туточки наши…

Вошли Городовиков и Прохор.

— А-а, товарищ начдив! — радостно приветствовал их Мироненко. Доброго здоровьечка! Седайте к печке, погрейтесь…

— Нам тут у тебя нечего долго рассиживаться, — сказал Городовиков, снимая со своих длинных усов ледяные сосульки. — Докладывай, комбриг, каково у тебя положение?

— Да положение, товарищ начдив, такое, — начал было рассказывать Мироненко. Но в эту минуту в школу, не торопясь, вошел Конон Незовибатько. Скинув шапку, он поклонился.

— Здорово булы!

— Ты чого, Конон? — строго посмотрел на него Мироненко, недовольный, что его прервали.

— Да вишь яко дило, батько комбриг, — не спеша начал рассказывать Незовибатько. — Був я зараз с товарищами в разведке. Едемо мы по дорози, бачим — движется, ползе який-то воз чи стог сина, шут его разбере. Ни быкив, ни лошадей нема. Я оробел, думкую, може, це колдун який… Едимо мы возле цього воза да балакаем, дивимся, що це за диковина така? А вони, гады, як застрекочут с того воза с пулеметов по нас… Присмотревся я до того воза, а вин и не воз, а сама настояща хата. Ей-богу, не брешу!.. А из цей хатины из дверей да окон палят из пулеметов. Одного нашего парня, гады, убили… Ускакали мы от той хаты, да послали мене до вас наши хлопцы. «Езжай, говорят, до батьки Мироненко. Нехай, говорят, побачит ту хатину. Може, вин с ней управится»…