Читаем без скачивания Стою за правду и за армию! - Михаил Скобелев

– Черт возьми! Мы точно огнепоклонники при совершении таинства! – заметил кто-то при общем смехе.

– Ну-с, пора и на водопой… Черпайте, господа, ваши ведра – джонка готова…

Долго еще продолжалась наша веселая товарищеская беседа. Дружеским тостам и задушевным пожеланиям не было конца, и только около пяти часов утра мы разошлись, сильно покачиваясь, по квартирам. Я отправился на квартиру Иваницкого и с тяжелой головой заснул как убитый на широком, длинном диване, огибавшем стены всей комнаты. Впрочем, проснулся я довольно рано и закончил свою планшетную работу, написав все необходимые сведения. Около двенадцати часов в комнату, где я занимался, вошел громадный конно-гренадер.

– Его сиятельство, командир полка, просят ваше благородие на завтрак в офицерский клуб! – отчеканил он густым басом.

Компаньон мой, Иваницкий, спал в это время в самой живописной позе на своем диване.

– Ваше благородие, а ваше благородие! – начал я его тормошить.

Но его благородие не подавало никакого признака жизни. Пришлось прибегнуть к решительной мере: набрав в рот холодной воды, я его хорошенько вспрыснул. Мера оказала свое действие, и юноша моментально вскочил. Наскоро одевшись, мы отправились в столовую. Офицерство было уже в сборе, и вскоре явился сам граф. В конце завтрака командир полка предложил тост за здоровье Скобелева. Офицеры радостно приветствовали слова графа дружным, продолжительным «ура». Музыка сыграла туш и затем Скобелевский марш. Я ответил тостом за здоровье графа и лихой Конно-гренадерский полк. После завтрака, поблагодарив еще раз любезного графа за его радушие и распростившись с симпатичным, гостеприимным обществом офицеров конно-гренадер, я уселся на своего коня и выехал из Богас-Шоя. По дороге казаки мои рассказывали мне, как хорошо провели они время за эти два дня и как прекрасно их кормили.

– Лошадям овса сколь хошь давали. А граф нам по серебряному рублю пожаловал. Дай Бог им здоровья и всего хорошего! – закончили они свои рассказы.

Было около четырех часов, когда мы приехали в Св. Георгий. Я отправился прямо к капитану Сахарову, который был у Скобелева начальником штаба.

– Михаил Дмитриевич уехал в Константинополь! – отвечал он на мой вопрос о Скобелеве.

– Ну, в таком случае и я поеду туда же. Получай, брат, мою работу и отпускай меня на все четыре стороны!

– Да поезжай – ты здесь не нужен, – отвечал Сахаров.

Часов в шесть вечера я был уже в Сан-Стефано и отправился на пароходную пристань. Переходя по мостику на пароход, я был остановлен дежурным офицером Гренадерского полка.

– В военной форме запрещено ездить в Константинополь! – обратился он вежливо ко мне.

– Я это знаю, – отвечал я, – но, во всяком случае мне нужно непременно отправиться туда по делам службы к генералу Скобелеву!

– Я доложу об этом начальству.

– Сделайте одолжение! – ответил я и направился на пароход. В это время я услышал, что меня кто-то окликнул позади.

– Господин офицер, подождите!

Я обернулся и увидел какого-то полковника в мундире Лейб-гвардии казачьего полка, который махал мне рукой.

«Вот, еще и этот привяжется», – подумал я, беря под козырек подошедшему полковнику.

– Здорово, братец! – сказал он мне с таким акцентом, каким говорят обыкновенно наши горцы. – Мне так понравился твой ответ, что я еду с тобой в Константинополь тоже в форме. Зачем штатский костюм? Мы – военный народ!

– Очень рад, полковник! – отвечал я, пожимая протянутую мне руку и несколько удивляясь той фамильярности, с какой обращался ко мне совершенно незнакомый человек.

– Пожалуйста, не называй меня полковником, а просто Аргутинским![261] – отвечал он, таща меня за руку на пароход.

Поместившись на палубе и любуясь видами Мраморного моря, мы незаметно проболтали до самого Константинополя, причем князь оказался очень веселым и остроумным собеседником. Приехав в Константинополь и заняв номера в гостинице, мы отправились в ближайшую кондитерскую – любимое место заседаний русского офицерства. Заняли столик, заказали обед и потребовали вина. Сидим и пьем.

Вдруг я слышу, что кто-то окликнул меня, назвав по фамилии. Оглядываюсь кругом – никого нет, кроме двух драгунских офицеров, усердно занятых своими стаканами.

– Что ты, душа моя, смотришь? – обратился ко мне князь, заметив, что я оглядываюсь по сторонам.

– Да кто-то зовет меня, – ответил я, – и голос знакомый, а никого нет!

В это время снова послышалось:

– Дукмасов!

И из-за полуоткрытой наружной стеклянной двери я увидел знакомую фигуру Михаила Дмитриевича, одетого в штатское платье.

– Вы как сюда попали? – обратился он ко мне.

– Приехал на пароходе, – отвечал я.

– Знаю, что не на воздушном шаре. Я не о том спрашиваю… Как вы очутились здесь, когда я послал вас на рекогносцировку к Черному морю?

– Я окончил свою работу, сдал ее начальнику штаба и последний отпустил меня сюда.

– Воображаю, много вы там сделали! Впрочем, я посмотрю… Затем, почему вы в военной форме? Ведь вам известно, что запрещено являться сюда в таком виде!

– Я казак, ваше превосходительство, и штатского костюма от роду не носил и до гробовой доски не надену, – отвечал я.

– Смотрите, как бы я вас за это не арестовал еще! – отвечал Михаил Дмитриевич, хотя я ясно видел по его глазам, что он шутит.

– Ну, скорее я вас арестую, ваше превосходительство! Ведь вы в штатском платье, а я в военном!

Михаил Дмитриевич от души расхохотался.

– Ну, вот что: кончайте скорее ваш обед и приходите ко мне в Английскую гостиницу. У меня есть к вам дело. Да, пожалуйста, не напивайтесь только!

Скобелев вышел, а я вернулся к Аргутинскому. Выпив еще вина, мы разошлись в разные стороны, условившись к десяти часам вечера явиться в театр. Ложу должен был взять Аргутинский. Скобелев сидел у себя в номере Английской гостиницы и что-то писал.

– А, явились. Ну, прекрасно… Теперь я вас больше и не пущу.

– Как не пустите?! – удивился я.

– Да так и не пущу. Запру двери – вот и все.

– Да мне нужно в театр, ваше превосходительство. Уже ложа взята у нас, – отвечал я.

– Это для меня безразлично. Сказано: не пущу – и никаких разговоров. Безобразничать будете, да еще в форме. Не пущу… Представьте себе, – продолжал он, обратившись к сидевшему тут же Маркову, – вот этого зверя я поймал в кондитерской, да еще с кем – с Аргутинским! Черт связался с младенцем… Если они вдвоем напьются, то разнесут вдребезги весь Константинополь. А потом отвечай за них. Мы вот лучше поужинаем вместе чинно и ляжем спать в свое время. А пока вот советую заняться книгами: я свежие получил, рекомендую!