Читаем без скачивания Библейские чтения: Апостол - Священник Георгий (Чистяков)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мнение, согласно которому православие неотделимо от монархического образа правления, опять-таки заимствованное у представителей охранительной тенденции второй половины XIX века, к концу девяностых годов всё более берется на вооружение публицистами из православных братств. Однако, утверждая, что с первых дней своего существования православная Россия была монархией, ее апологеты просто забывают о многовековой истории Новгородской и Псковской республик. Такая позиция приводит к тому, что среди русских святых находится место и Григорию Распутину, которого О.Платонов, а вслед за ним В.Евсин и газета «Благодатный огонь» называют «оболганным старцем». Как пишет Татиана Гроян в известной газете «Русский вестник», «оклеветание личности старца Григория (с 1908 года) было основной задачей антихристианских и антирусских мировых сил с целью свержения Царского Самодержавия в православной России. Жидомасоны и развращенные ими неверующие российские люди представляли Григория как главное зло всех бед, а используя клевету вокруг него, заливали ложью и потоками грязи всю Царскую семью»[42]. В этой же газете сообщается, что в декабре 2001 года в Москве «обильно замироточили три иконы святого мученика». В заключение статьи отмечается, что в России «народное почитание святого предшествовало закреплению этого почитания Церковной властью». Это уже почти прямой призыв канонизировать Распутина, обращенный, разумеется, к Московской патриархии.
Святым «игуменом земли Русской» объявляется и царь Иван Грозный. «Как некогда богатырство, – пишет митрополит Иоанн (Снычёв) в своей книге “Самодержавие духа”, – опричное служение стало формой церковного послушания – борьбы за воцерковление всей русской жизни»[43]. Далее покойный иерарх говорит, что вся жизнь царя Ивана IV «имела подвижнический характер», и заключает: «Приняв на себя по необходимости работу самую неблагодарную, царь, как хирург, отсекал от тела России гниющие, бесполезные члены»[44]. Казалось бы, такое переосмысление опричнины и самого феномена святости с точки зрения православия должно казаться кощунством, однако оно вполне принимается многочисленными поклонниками петербургского архиерея.
Откуда же, согласно концепции митрополита Иоанна, берется тот кровавый образ Ивана IV, что известен всем по учебникам истории? «Решающее влияние на становление русоненавистнических убеждений “исторической науки”, – пишет он, – оказали свидетельства иностранцев. Начиная с Карамзина, русские историки воспроизводили в своих сочинениях всю ту мерзость и грязь, которой обливали Россию заграничные “гости”, не делая ни малейших попыток объективно и непредвзято разобраться в том, где добросовестные свидетельства очевидцев превращаются в целенаправленную и сознательную ложь»[45]. Позицию митрополита Иоанна можно было бы назвать курьезной, но нужно иметь в виду, что это точка зрения одного из наиболее почитаемых не только мирянами, но и духовенством русского архиерея недавнего времени.
В связи со всеми приведенными выше фактами остро встает вопрос о самоидентификации православного сознания. Не укорененное в богослужебной, молитвенной и вообще мистической жизни восточного христианства, современное религиозное сообщество в России начинает самоидентифицироваться, не углубляя свое вúдение православия, но противопоставляя себя (что всегда легче!) христианам других традиций, католикам и протестантам, представляющим не российскую, а западную, к тому же, если пользоваться коммунистической парадигмой (которая, несмотря на отказ от коммунистической идеологии, продолжает «работать» в сознании большинства россиян), «буржуазную, враждебную и противоположную нашей» цивилизацию. Православное сознание быстро становится ксенофобным, закрытым и в высшей степени нетолерантным по отношению как к инаковерующим, так и к Западу в целом. Образ врага, характерный для советского сознания, становится одним из краеугольных камней той стихийной идеологии, что складывается в середине девяностых годов в православном сообществе.
С этим связаны крайний национализм, антисемитизм и ксенофобия. Антисемитизм, который при советской власти фактически был элементом официальной идеологии, сегодня за пределами Церкви процветает почти исключительно внутри маргинальных политических организаций, но и в церковной среде он достаточно широко распространен. «Жидомасоны» обвиняются не только в том, что они оклеветали Распутина, но буквально во всём. Об антисемитской политике царского правительства говорится с сочувствием. «Черта оседлости, установленная русскими царями для евреев, – пишет один из идеологов новой “русской” идеи Олег Платонов, автор ряда книг о русском масонстве, в своей книге “Русская цивилизация”, вышедшей в свет в 1995 году, с подзаголовком “учебное пособие для формирования русского национального сознания”, – конечно, обозляла их, но по сути она носила не дискриминационный, а национально-охранительный характер»[46]. По Платонову, царское правительство «не ставило своей целью ущемлять права евреев, а защищало права абсолютного большинства простого русского крестьянства», ибо, продолжает автор «учебного пособия», «еврейство стало одной из самых активных сил по разрушению ценностей русской цивилизации»[47]. При этом Платонов постоянно ссылается на Л.П.Карсавина, отцов С.Булгакова и Г.Флоровского, академиков В.Н.Лазарева и даже Д.С.Лихачёва, что придает его книге внешне респектабельный вид.
Другой «православный» полемист, В.Осипов (однофамилец заслуженного профессора Московской духовной академии А.И.Осипова, не имеющий с Алексеем Ильичом ничего общего), говорит о том, что «простые миряне жалуются, что им тяжело идти на исповедь к иерею-иудею. Другая психология, другой, как теперь говорят, менталитет. По этой причине немало хороших русских людей уходит в язычество, покидает Церковь»[48]. В мае 1995 года на одном из съездов Союза «Христианское возрождение», который Осипов возглавляет, он поставил вопрос о «растущей опасности захвата нашего церковного корабля иудеями»[49]. Этот тезис Осипова повторяет и Платонов, указывающий своему читателю на то, что «довольно много евреев есть среди преподавателей Духовных семинарий и Академий в непосредственном окружении Синода. Иереи из иудеев чаще всего отрицают историческое, то есть каноническое, Православие, обозначая его ярлыком “черносотенства”»[50].
В речи на съезде Союза «Христианское возрождение» В.Осипов выдвинул следующий тезис: «В Православии – душа Русского народа. Поэтому проникновение заведомо противоканонической струи в Вероучение – это вползание в самую душу нации. Не имея ничего против некоторых отдельных, истово преданных Православию иереев еврейского происхождения, полностью перешедших в стан Святой Руси, мы вместе с тем не можем не проявить беспокойство в отношении массы чуждых Святой Руси иереев»[51]. Нельзя не заметить, что тезис о «вползании в душу нации» евреев уже прямо напоминает тексты из «Mein Kampf», как и указание В.Осипова на то, что священник-еврей не может исповедовать русского: «другая психология – другой менталитет».
Более того, в Москве и Петербурге, по благословению недавно умершего
