Читаем без скачивания Полководцы и военачальники Великой Отечественной-2 - А Киселев

Вновь Толбухин углубился в свои мысли. Все, что он слышал сейчас, не было для него чем-то новым и неожиданным. Сотни раз на протяжении многих дней и ночей перед его мысленным взором вставал Кицканский плацдарм. Небольшой пятачок, на котором, если он решит наносить отсюда главный удар, понадобится создать мощную группировку стрелковых войск, артиллерии, многие сотни артиллерийских наблюдательных пунктов, еще большее количество батарейных и орудийных огневых позиций, отрыть тысячи километров сплошных траншей, в надежных укрытиях в земле рассредоточить несколько сот автомашин боеприпасов...

И все это надо будет сделать так, чтобы противник до последнего момента не догадался о том, что творится у него под самым носом. Возможно ли это? Он с благодарностью воспринимал доклад Бирюзова, который, до предела обнажив кажущуюся невероятность нанесения главного удара с Кицканского плацдарма, спокойно и методично стал приводить затем расчеты и выкладки, доказывая, что реализация такого плана тем не менее практически возможна. Она потребует предельного напряжения и четкости в работе в подготовительный период. Все участвовавшие в заседании Военного совета генералы разделяли соображения докладчика по основному вопросу. При этом они реально оценивали множество возникающих трудностей и выражали готовность преодолеть их, уточняли отдельные детали плана по использованию войск, наметки которого командующий попросил доложить начальника штаба.

Когда обмен мнениями закончился, в комнате воцарилась тишина, подчеркивающая значительность последующего. Все предложения, сомнения, советы высказаны. Осталось подвести итог, сформулировать решение. Только ему одному принадлежало это право, только на нем одном лежала эта обязанность.

Командующий встал. Выразил глубокую удовлетворенность результатами рекогносцировок, поблагодарил присутствующих за проделанную работу. Затем сказал то, что держал от них в секрете:

- Мое первоначальное мнение о целесообразности нанесения главного удара правым флангом базировалось на указаниях Ставки. Она до сих пор считает, что лучший вариант наступления - на кишиневском направлении...

Федор Иванович сделал небольшую паузу, окинул взглядом присутствующих. Он скрывал от них это мнение, чтобы не связывать никого из помощников довлеющим авторитетом, считал эту ношу только своей и сам нес ее до сих пор. Теперь он принял решение. И голос командующего затвердел металлом:

- Но факты восстают против этого... Уверен, что и Верховное Главнокомандование согласится с этим. Главный удар предпочтительно наносить с Кицканского плацдарма!

Теперь, когда все это было сказано, становилось объяснимым, почему командующий посчитал необходимым два дня назад лично возглавить работу рекогносцировочной группы на правом фланге войск фронта, а не на левом. Он еще раз своими глазами и собственным разумом хотел постичь и убедиться, что не здесь следует искать ключ к решению предстоящей задачи. И если сам он, уже не пару дней назад, а, возможно, гораздо раньше, пришел к заключению о предпочтительности в этом смысле Кицканского плацдарма, то в этом предстояло еще и убедить Верховное Главнокомандование. Оно ведь ясно и определенно высказалось за кишиневское направление. Убеждать предстояло ему - никому больше.

Толбухин хорошо понимал, что и в обычном житейском обиходе высказать предложение бывает легче, нежели потом отказаться от него, признав тем самым большие выгоды предложенного кем-то другим. Здесь же речь шла о пересмотре предложения, исходившего от самой высокой инстанции и по такому вопросу, как выбор направления главного удара в стратегической операции, от которой ожидали важных военно-политических результатов. Решительными действиями на ясско-бухарестском направлении войска двух фронтов - Второго и Третьего Украинских - должны были, разгромив войска группы армий "Южная Украина", продолжить путь для наступления в глубь Юго-Восточной Европы. Разгром крупной группировки врага на юге советско-германского фронта, во-первых, должен был устранить угрозу, которую она таила, нависая над левым крылом фронтов, наступавших на центральном участке и ушедших далеко на запад; тем самым было бы обеспечено с юга последующее наступление советских войск на варшавско-берлинском направлении. Во-вторых, весной и летом 1944 года в связи с победами Советской Армии на юге борьба в странах Юго-Восточной Европы достигла большого накала, и наступление наших фронтов в глубь Балкан приобретало значение мощного внешнего фактора для быстрого созревания там антифашистских восстаний.

Наступление советских войск на территории сателлита фашистской Германии - королевской Румынии, воевавшей против СССР, неизбежно должно было оказать влияние на политическое положение в стране. Три с лишним года румынская армия воевала за чужие интересы. Экономика страны пришла в расстройство. Военные расходы истощили государственную казну. Гибель сотен тысяч румынских солдат тяжелым камнем легла на душу народа. Недовольство войной росло изо дня в день. Коммунистическая партия Румынии активизировала свою работу по объединению всех прогрессивных сил нации в антифашистской борьбе, готовила вооруженное восстание против диктатуры Антонеску, начало которого ставилось в зависимость от наступления советских войск. Режим Антонеску продолжал держаться в стране в решающей степени только потому, что румынское правительство опиралось на дивизии немецко-фашистской армии, находившиеся на советско-румынском участке фронта, и на оккупационные войска, располагавшиеся на территории Румынии.

Чем большие последствия ожидались от предстоящего наступления, тем значительнее возрастало бремя ответственности за каждый шаг, связанный с подготовкой операции. Федор Иванович давал себе ясный отчет в том, что Ставке потребуются конкретные и весомые доказательства обоснованности принятого на Военном совете решения. Выразив уверенность, что Верховное Главнокомандование согласится с ним, Толбухин подчеркивал перед лицом руководящего состава фронта свою готовность представить такие доказательства. Но и это не все. Представляя их, он предопределял темсамым всю меру личной ответственности за сделанный выбор. Разве неясно, что, если намечаемый удар не даст ожидаемого результата, неотвратимо может возникнуть мотив: "Вам, товарищ Толбухин, предлагали наносить главный удар на кишиневском направлении, а вы настояли на своем". От командующего фронтом требовалось немалое мужество, чтобы пойти на такой шаг.

31 июля 1944 года командующие и члены Военных советов Второго и Третьего Украинских фронтов были вызваны в Ставку, где доложили свои соображения об операции. Всесторонне обсудив доклады Малиновского и Толбухина, Ставка согласилась с планами фронтов и утвердила решения командующих. Координацию действий двух фронтов в операции Ставка поручила Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко. 2 августа, уже после возвращения командующего из Москвы, последовала директива на проведение Ясско-Кишиневской операции.