Читаем без скачивания Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, мы с радистом потихоньку двинулись дальше.
После появления собачек я стал смотреть и слушать окружающий лес с удвоенным вниманием, но, как это ни странно, нечто интересненькое первым заметил ефрейтор.
Точнее сказать, он чуть было не наступил на это интересненькое.
Я вдруг услышал, как шедший позади и чуть в стороне от меня Солдатов вдруг издал громкий удивлённо-испуганный звук и резко отпрыгнул вправо.
—Ты чего? — спросил я, оборачиваясь к нему. Глаза ефрейтора были слегка расширены, сжимавшие автомат руки тряслись.
— Т-там это... — промямлил он и кивнул куда-то в траву слева от себя.
— Чего «это»? — не понял я. — То, в борьбе за что мы как один умрём?
— Ну, это...
Вот же идиот.
Я повернулся и подошёл к тому месту, на которое он только что кивал.
Ну и что тут, спрашивается, такого уж ужасного? Видели мы, было дело, и густо заваленные трупами дороги и штабеля из людских скелетов, а тут считай, что ничего.
Всего-навсего человеческий костяк, частично ушедший в землю и скрытый прошлогодней травой и прелой листвой. Торчавший боком над травой слегка оскалившийся череп (видимо, именно черепушка и напугала радиста до усера, возможно, он на неё наступил или задел ногой) и ещё несколько костей были серого цвета, а то, что внизу — почти неразличимо на фоне земли и травы. Я наклонился над скелетом. Что там ещё интересного?
Неплохо сохранившиеся обрывки одежды. Похоже, лежит он тут ещё с Длинной зимы, но то, что было надето на покойнике, более всего походило на потерявшую цвет зимнюю куртку с капюшоном гражданского образца. Синтетика на синтетическом же меху. А она, как показывает опыт, практически не разлагается. За плечами покойника торчали остатки бурой, куда хуже сохранившейся брезентухи, судя по остаткам металлических пряжек, это когда-то был рюкзак.
Оружия поблизости от трупа видно не было. Лежавший в траве череп был целым и чистым, без следов звериных зубов и видимых повреждений. То есть если этого покойника и застрелили, то явно не в голову. Судя по тому, что кости лежат спиной вверх и то, что когда-то было руками, слегка раскинуто в стороны, скорее всего покойник там, где шёл, и, похоже, больше не встал. Обычное дело — упал, особенно если это было зимой. Вот так оно и бывает, если нынче отправляешься в дорогу один. Идёшь себе, идёшь, а потом — бац, и никто не узнает, где могилка твоя. Хотя могилка по нынешним временам — роскошь...
Я немного поковырялся в траве — увидел кости одной из ног и какие-то остатки ткани, что-то вроде штанов. Обуви видно не было. Вполне логично, что всё уже было украдено до нас. А как иначе — лежит он тут минимум года два, и, если при нём было оружие и ещё чего-нибудь ценное, всё это давным-давно стыбзили какие-нибудь «ходоки». Хотя какие тут, интересно знать, ходоки? Тем более если собаки от людей капитально отвыкли? Тогда он что — без оружия был? Всё может быть...
И место вроде как пустынное, куда же это он шёл, интересно знать? Положим, во время Длинной зимы этих непуганых собачек здесь могло и не быть, но отчего-то же этот неизвестный помер... Сплошные загадки.... Судя по положению костей, покойник шёл навстречу нам и брошенному «Зилу». Тогда, по элементарной логике, выходит вот что — если этот пресловутый, обозначенный на той карте бункер действительно существует, в самом начале кто-то приехал к нему целой колонной, а уже спустя несколько месяцев Длинной Зимой в обратном направлении двигался то ли гонец, то ли разведчик. Пеший, в одиночку и очень может быть, что и безоружный. Если это вообще не был последний оставшийся там в живых. Выходит, нет в этом бункере, даже если он реален, ничего ценного, а те, кто в нём когда-то закрепились, скорее всего давно перемёрли. Как Наполеон или гитлеровские фельдмаршалы во время своих походов на Москву — радостно припёрлись скопом, пока было тепло, а зимой выбирались обратно поодиночке и еле передвигая ноги. Предположение, конечно, здравое, но для начальства факты всё-таки стоило проверить.
— Пошли дальше, — сказал я ефрейтору, прекращая стихийный осмотр трупа.
По-моему, радист с огромной радостью покинул место последнего упокоения этого неизвестного путника. Он не любил смотреть на покойников.
Мы прошли ещё с километр. И здесь я увидел, что прогал в лесу, впереди нас заметно расширяется. Я скомандовал ефрейтору остановиться и вести наблюдение и поднял к глазам бинокль.
Точно, на пути у нас было что-то вроде большой поляны.
А на поляне, похоже, расположилось то самое, что мы искали.
Если считать за «то самое» сильно заросший травой и кустарником, не особо высокий холм, вокруг которого на приличном расстоянии просматривалась какая-то мёртвая техника.
Ну, кажется, пришли.
— Внимание! — сказал я радисту. — Сейчас медленно двигаемся вперёд. Будь внимателен и смотри себе под ноги, тут вполне могут быть мины или что-то типа того, например, неразорвавшиеся боеприпасы….
Ефрейтор кивнул, и я увидел, что его руки опять затряслись.
Господи, зачем я ему всё это вообще говорю? Он мин никогда в жизни не видел, разве что где-нибудь на складе.... Хотя минирование подходов к убежищам — вещь сейчас редкая почти до невероятия, лично я с этим ни разу не сталкивался и сужу только по рассказам других. Но эти самые «другие» иногда сталкивались с противопехотками и проволочными заграждениями на подходах к армейским складам, а вовсе не к жилым убежищам.
Когда мы подошли ближе, я осмотрелся, используя бинокль и оптику своего карабина.
Справа торчало в высокой траве несколько рам от сгоревших грузовиков с остатками кабин и кузовов. Посчитал — три бортовых «Зил-157», бортовой «Урал» и бензозаправщик — автоцистерна на базе «Зил-130», очень похоже, что гражданского образца. Машины, а точнее то, что от них осталось, стояли в сторонке у леса, борт к борту. На цистерне следов сильного внутреннего взрыва не было, а значит, в момент загорания она была уже пустая. Дырок на этих машинах почти не было. Выходит — они
