Читаем без скачивания Больше собственной жизни - Натали Патрик

— Алиса, постой. Какого черта ты ушла… — Коб, прихрамывая, приближался к ней. — Ах вот оно что… родители… Привет, Долли! Привет, Йип!

— Как поживаешь, Джакоб? — Йип даже не кивнул, как всякий уважающий себя ковбой. — А я только что спрашивал Алису, не сбежал ли ты снова и…

— Это не имеет значения. — Долли локтем толкнула мужа в бок. Браслеты зазвенели так, будто вдребезги разбилась стеклянная витрина. Но и это не разрядило ситуации.

— Кстати, Йип, я разговаривал насчет пони… — Коб оперся на коляску.

— Сейчас не время обсуждать всякую ерунду, — решила спасти положение Алиса. — Давайте мы…

— Насчет пони? — нахмурился Йип. — Я думал, Гудэкр, ты занимаешься быками.

— И правильно думали, Картрайт. — Коб шумно выпустил через ноздри воздух. Шрам на подбородке задрожал. — Пони для малышки…

— Замолчи, Коб! — перебила его Алиса. — Кажется, я уже сказала: не хочу, чтобы у Джейси был пони.

— Для малышки?.. — Взгляд Йипа потеплел. — Человече, почему же ты сразу не сказал? Нет, каково — посадить крошку на пони сейчас, в два года!

— Вы согласны? — Коб разговаривал с ее отцом, будто она вдруг стала невидимой. И неслышимой.

— Ни о каком пони не может быть и речи! — Алиса привстала на цыпочки, чтобы они наконец почувствовали ее присутствие. — Джейси мой ребенок, и я говорю…

— Я лишь перекинулся парой слов с Прайсом Уэлменом. У них есть два пони, а они могут обойтись одним. Хорошее безопасное животное, Джейси сможет на нем начать…

— Мне все равно, даже если это будет гигантская морская черепаха, снабженная воздушными мешками и сиденьем с ремнями безопасности. Джейси моя дочь, и я…

— Прайс хороший человек, — сказала Долли.

— Он знает толк в лошадях, — добавил Йип. Его багровая физиономия расплылась в довольной ухмылке. — Если он говорит, что пони подойдет малышке, то, значит, подойдет.

— Нет, не подойдет. — Алиса, пыхтя от негодования, встала между отцом и Кобом. Будь проклято это трио, которое так легко собирается обойтись без нее! — Я не хочу, чтобы моего ребенка окружали лошади, седла, лассо, безмозглые ковбои и быки. Пусть, когда подрастет, своим умом определит, чего она хочет…

— И сколько он просит? — Йип скрестил руки на широченной груди, будто не слышал ни единого слова из сказанного Алисой.

— Ярмарочная цена, — ответил Коб. — Не беспокойтесь о деньгах, Йип. Пока я здесь, все, что хочет Джейси, у нее будет. Так я понимаю.

— А я не так понимаю. — Голос у Алисы сорвался от возмущения: невыносимо, как явно они ее игнорируют!

— Рад это слышать, Коб. — Йип назвал его уменьшительным именем и с такой теплотой, с какой редко к кому обращался.

— Не пойми нас неправильно. — Долли обняла руку мужа. — Мы для этого ребенка сделаем все.

— Будем голыми ползать среди кактусов, — торжественно засвидетельствовал Йип (пусть знают, какую боль они готовы терпеть ради внучки), — с десертным ножом пойдем на гризли…

— Будем носить пластмассовые клипсы, — самоотверженно заявила Долли и смиренно потупилась с видом великой мученицы пред восхищенными взорами мужчин.

— Простите, но это я забочусь о ней. — Алиса ткнула пальцем себе в грудь.

По виду родителей и Коба она поняла, что с таким же успехом могла бы стоять на одной ноге и твердить: «Я чайник, я чайник…» Но она продолжала, и голос ее звенел, как натянутая тетива:

— Да будет вам известно, у меня есть работа. С тех пор, как моему ребенку исполнилось шесть месяцев, я работаю. На случай, если вы забыли, я полноправный партнер фирмы «Краудер и Картрайт». И у меня есть банковский заем, чтобы доказать это.

— Банковский заем? — переспросил Коб.

— Да. Сейчас так начинается почти любой бизнес. Полученный по займу капитал выплачивается, когда начинают расти доходы. — Алиса по привычке хотела накрутить на палец волосы, но в последнюю минуту передумала и взялась за ручку коляски.

— У меня есть для тебя новость, дорогая, — подчеркнуто сухо сказал Коб, удобнее берясь за ручку коляски; их руки теперь почти соприкасались. — Банкиры получат свой заем назад, даже если доходов не будет.

— Я говорил ей… — вздохнул Йип. — Как бы я хотел, сынок, чтобы ты приехал до того, как она подписала эти проклятые бумаги.

— Что бы это изменило? — Алиса тяжело дышала, хотя держала себя в руках. Злость и унижение переполняли ее: они обращались с ней словно с пятилетним ребенком.

— Все! — сказал Йип. — Он бы не дал тебе совершить эту глупость.

— Не понимаю, каким образом. Алиса взрослая женщина, у нее есть свои планы. И хотя я не одобряю их, она вправе сама распоряжаться своей судьбой. И тут уж ничего не поделаешь.

Слава Богу, хоть один здравомыслящий нашелся! Но подавить раздражение Алисе было не так-то легко: в словах Коба слишком явно звучала оскорбительная снисходительность. Дай ему шанс, и он снова начнет навязывать ей свои жизненные принципы, грубо помыкая ее желаниями и мечтами. Разумеется, ради ее же блага!

— Каким образом, говоришь? — усмехнулся Йип. — А ты не знаешь, как объезжают норовистую лошадь?

— Хватит, папа. Я никому не позволю вмешиваться в мои дела.

— Алиса права, сэр. — Коб переступил с ноги на ногу, приняв развязную ковбойскую позу.

— А ты не лезь. — Она предупреждающе стрельнула глазами. — Не пытайся решать за меня мои проблемы. У тебя, Коб, нет на это права.

— Нет, есть, — загудел Йип.

— Папа, не говори…

— В отношении Алисы, Йип, у меня больше нет никаких прав. — Коб отпустил ручку коляски и выпрямился.

— Чушь! — Если бы Йип жевал табак, он наверняка бы сплюнул, чтобы подчеркнуть свое пренебрежение.

— Папа, замолчи. — В предчувствии неминуемой катастрофы Алиса замерла. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, лицо пылало.

— У тебя есть права, Джакоб, как у каждого мужчины, состоящего в законном браке, но…

Мертвая тишина… Алисе словно уши заложило. Отчаяние — единственное, что она еще чувствовала, теряя контроль над своими эмоциями. Неужели крушение?.. Теперь, если Коб заявит свои права на Джейси, она потеряет все, что имеет для нее значение.

Она в упор смотрела на Коба, скорее разъяренная, чем испуганная. Материнский инстинкт мобилизовал все силы.

— В законном браке?.. — тихо переспросил Коб.

— Да! — Алиса с такой яростью бросила ему в лицо это свое «Да», что его могла слышать половина города. — Только не думай, что это дает тебе права на Джейси. Пока мы еще женаты, но это продлится недолго. Я требую развода, Коб Гудэкр.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Великолепно! Сначала я узнаю, что все еще женат, а потом ты требуешь развода! Разумеется, посреди улицы, при всем честном народе… Это что, тоже входит в программу шоу?

— Коб, не здесь.

— О, понимаю! — воскликнул он, перекрывая шум толпы. — Для тебя это место годится, чтобы требовать развода и отстаивать свою независимость, а для меня нет. Поэтому ты мне и рта не даешь раскрыть…

— Послушайте оба… — не выдержал Йип.

— По-моему, папа, мы уже достаточно тебя слушали. Это моя проблема, и я сама с ней справлюсь. Но если ты и правда хочешь помочь, тогда отведи домой маму и Джейси.

— Прекрасная идея, — поспешила разрядить ситуацию Долли, увлекая за собой мужа с коляской.

Когда они ретировались, Алиса и Коб оказались в центре внимания: любопытные, нисколько не стесняясь, глазели на них. Предчувствие скандала электризовало воздух и ощущалось так же явственно, как острая смесь запахов сахарной ваты, жарившихся сосисок и потных тел.

Коб подхватил Алису под руку и начал проталкиваться сквозь толпу.

— Хотелось бы знать, что ты задумал? — Она сопротивлялась. Плоские подошвы туфель скользили по мостовой.

— Веду тебя туда, где мне будет позволено открыть рот.

— А если я не хочу?

Он слегка присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Я думаю, Алиса, нам давно уже надо поговорить. Так дальше продолжаться не может.

Алиса не стала упрямиться, а, пожав плечами, пошла за ним, не обращая внимания на косые взгляды прохожих.

Он вел жену к себе в отель. Свою жену! От этой мысли сердце застучало в таком бешеном ритме, что он невольно подумал о скачущем во весь опор мустанге.

— Лифт здесь. Будем надеяться, что в вестибюле тебя никто не заметит.

— Лучше сюда. — Алиса направилась было к двери с надписью «Лестница».

«Нет, только не это». Коб потянул ее к себе, и в это мгновение острая боль пронзила его. В глазах потемнело, и он отпустил ее руку. Лишь бы Алиса ничего не заметила, но подниматься по лестнице сейчас, когда он целый день провел на ногах и травмированное бедро отзывалось на каждый шаг режущей болью, было бы чистым безумием. Вот когда оправдались бы прогнозы врачей!

— Поедем лифтом, — процедил он сквозь зубы, поворачиваясь к сверкающим серебром дверям.