Читаем без скачивания Стеклянный шар (СИ) - Романова Наталия

– Тружусь в центре психолого-педагогического сопровождения и муниципальном подростковом клубе, – с улыбкой ответила она. – А ты?

– Учитель математики в школе, – усмехаясь, ответил Димка. – Там же информатика, робототехника, группа инженерного 3D моделирования.

–  Что за школа? – опешила Лида.

– Сто семидесятая, может, слышала?

– Кто о ней не слышал? – кивнула в ответ. – Нравится?

– Школа? Нравится. В общем, всем доволен. По деньгам не… сама понимаешь, но надбавками, кружками, репетиторством добираю, как и все в нашей сфере.

– Жена, дети?

– Жена? С Багузиной сто лет назад развёлся, не слышала?

– Слышала, – Лида засмеялась. – За сто лет можно ещё раз сто жениться.

– Не сложилось, – равнодушно пожал плечами. – Ты?

– Не сложилось, – ответила она в унисон.

И всё же, как по-разному это звучало и выглядело. Тридцатипятилетний разведённый мужчина – свободный, независимый, молодой, представляющий интерес для противоположного пола. И женщина тех же лет – одинокая, немолодая, с неудавшейся личной жизнью. Лида прекрасно понимала – это глупые, жалкие предрассудки, не стоящие выеденного яйца. Не то сейчас время, чтобы женщина в тридцать пять считалась вышедшей в тираж, но чувствовать иначе не получалось. Впрочем, время всегда одинаково неповоротливое.

Разговорились, окунулись в воспоминания, Димка несколько раз упомянул бывшую жену, сияя довольной улыбкой. Случается же. Развелись, разбежались в разные стороны, ни зла не держат, ни затаённой обиды, ни чувства вины, ни камня за пазухой.

– Послушай, – после неловкой паузы сказала Лида: – У вас мальчик учится, Фролов Марсель, что-нибудь можешь про него рассказать?

– Марсель? Знаешь его? – удивление Мизурина было понятным. Будь Марсель обычным парнишкой, он мог попасть к ней на приём, ходить на занятия в клуб, дети же людей, подобных Фролову, существовали в отдельной среде, вдали от бюджетных психологов и муниципальных кружков.

– Ну… – смешалась Лида. Не признаешься же, что его отец целовал её среди ночи, рядом с клумбой с отцветающими астрами. Напоследок оставил два легких прикосновения к уголкам губ и ушёл, не оборачиваясь.

– Странно, что обратились к тебе, – по-своему расценил замешательство Димка. – Знаю Марселя. Смышлёный парень, толковый, сказал бы «талантливый», да цыплят по осени считают. У нас каждый первый смышлёный, каждый второй толковый.

– Действительно у Марселя проблемы с одноклассниками?

– Если хочешь спросить про буллинг, так и спроси. Я отвечу, не как официальное лицо, сама понимаешь.

– Понимаю. Честь мундира, – горько усмехнулась Лида.

– Раз понимаешь, то должна понимать и то, что школа у нас непростая. Конкуренция среди детей жесточайшая, как в большом спорте. Начинается задолго до поступления, ещё с подготовительных курсов. Математических кружков, готовящих детей к поступлению к нам, всего два, контакты педагогов передаются из уст в уста. Каждый поступивший уверен, что будущий Перельман, как минимум. По сути, детей натаскивают на определённые алгоритмы, если есть способности – ребёнок поступает. Марсель поступил без подготовки, чудо-педагогов, даже без желания поступать, и сразу задрал планку для сверстников на недосягаемую высоту. Вышиб из конкурентной борьбы целый класс будущих Эндрю Уайлсов. Фролов по умолчанию лучший, все олимпиады, конкурсы – его.

– Всё понятно, но педагогический состав, школьный психолог, родители куда смотрят? Есть алгоритм действий при выявлении буллинга – это не секрет.

– Алгоритм есть, а буллинга – нет, – Мизурин развёл руками. – Не смотри на меня, как на врага. Я не придумываю правила, лишь живу по ним. Про сто семидесятую много небылиц ходит, что-то правда, что-то нет. Грызня существует в основном среди родителей. Детям сложно в пятом, шестом классе, пока идёт притирка. Как получится с Фроловым, не берусь предугадать. Необычный случай, начиная от способностей, заканчивая отцом. Никто не заинтересован в буллинге, но и разбираться не станет. Каждый год директор до января разбирает жалобы по результатам вступительных экзаменов, апелляции не поступивших. Возмущённые родители пишут во все инстанции, включая приёмную президента страны. У нас невозможно поступить по блату, удержаться под давлением. Ребёнок либо «тянет», либо нет. Марсель тянет всё, что касается учёбы, остальное… Остальное директора школы не интересует. Помог я тебе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да, спасибо, – Лида приветливо улыбнулась. – Всё остывает, – напомнила она, показав взглядом на тарелки с аппетитными блюдами. – Заболтались.

Димка подвёз Лиду к клубу, проигнорировав вялые протесты. Стоять на открытой всем ветрам и дождям остановке не хотелось, общение вдруг оказалось комфортным, необременительным. Она не чувствовала стеснения, не нервничала, словно находилась на своей территории. А впрочем, с учителем математики, ведущим занятия по робототехнике и группу инженерного 3D моделирования, она и была на своей территории.

– Надо же, в одном районе живём, коллеги – и не встречались, – улыбнулся на прощание Дима. – Надо будет повторить.

– Обязательно.

– На связи, – он подмигнул, Лида улыбнулась. – Позвоню.

Глава 9

Уже вечером пришло сообщение с незнакомого номера. Лида оторвала взгляд от экранных страстей, пробежала по строчкам:

«Добрый вечер. Не отвлекаю?»

«Нет»

«Как прошёл день?»

«Отлично. Репетиция затянулась, царица Осень заболела, пришлось ставить замену»

О предстоящем концерте подопечных Лида рассказала Мизурину. Торжество назначено на субботу, через пару недель после дня учителя. План мероприятий пришлось сдвигать из-за экскурсии на страусиную ферму. Муниципалы предоставили выбор, возможность отложить, но хотелось вывезти ребят, пока стоит пусть и относительное, но всё же тепло. Провести концерт успеется.

Экран погас, десятиминутная тишина после ответа становилась гнетущей. Отчего, Лида не смогла бы объяснить. Мало ли, на что человек отвлёкся, Димка не обязан поддерживать беседу в мессенжере. Конечно, начал он. И закончил тоже – он. Всё правильно.

«Спасибо за компанию в обед», – написала Лида и отложила телефон в сторону.

Чтобы не маяться ожиданием отправилась на кухню, проинспектировала холодильник, бросила размораживаться куриное филе, вспомнила, что есть рыба, филе убрала, достала рыбу. Сполоснула чашку, постояла минуту глядя в окно, ещё раз сполоснула чашку. Только потом отправилась в комнату, чтобы увидеть всё тот же молчаливо-тёмный экран.

Разозлилась сама на себя. Волнуется, как школьница, получившая по ошибке валентинку от красивого мальчика. Надо будет, сама напишет Мизурину. Тем более – ей не надо. В отношениях, даже в лёгком флирте она не заинтересована. Абсолютно.

Придумала ерунду из-за недосыпа последних дней. С тех пор, как Фролов закрыл калитку, Лида ощущала какую-то потерю, неудовлетворённость, словно должно было произойти нечто важное, знаковое, и не сложилось. «Важное» и «Знаковое» – несостоявшийся роман с представителем списка Форбс? Становилось смешно от нелепых мыслей, смешанных чувств.

Дурость! Дурость! Придумала… навоображала.

Ванна с пеной помогла прийти в себя. Лида с удовольствие выпила чаю с мятой и растянулась на свежем постельном белье. Почти в забытьи протянула руку к телефону, проверить будильник. Мигающий значок мессенжера показал цифру три. Подряд три сообщения:

«Надеюсь, с царицей Осенью ничего серьёзного»

«Чем Вы занимаетесь?»

«Боюсь, произошло недопонимание. Я не мог составить вам компанию в обед»

Лида перечитала несколько жалких строчек. В том, что «произошло недопонимание», она убедилась ещё на первом «Вы». «Чем Вы занимаетесь?» Мизурин никогда не называл её на «вы», и не существовало причины начинать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Вы ошиблись номером», – быстро ответила она, упав на подушку. Вот и славно, вот и разрешились сомнения. Пусть Мизурин Димка останется приятелем юности, в прошлом, именно там, где ему место. А минутное замешательство Лида спишет на промозглую погоду, осень, застрявший в памяти аромат отцветающих астр.