Читаем без скачивания Зять для мамы - Ирина Словцова

…Павел был дома: очевидно, он стоял в прихожей, так как его голос слышно было еще с лестничной площадки первого этажа. Как только она позвонила, с внутренней стороны двери послышался удар крупного тела. Это пес Прохоровых таким образом показывал хозяевам, что пришел в гости человек, которому они (он знает точно) всегда рады. Стоило только двери открыться, как Джимка кинулся ей в ноги, виляя хвостом.

– Проходи, Петровна, – приветствовал ее Павел, только что вернувшийся с прогулки, – проходи, я вот только сейчас ошейник с этого кабыздоха сниму, да и тоже с вами чайку попью.

– А мы как будто тебя звали, – выглянула полнолицая румяная Юля. – У нас, может, свои, девичьи разговоры.

– Да ладно, – кокетничал Прохоров, – вспомнила бабка, как в девках была. Петровна к нам так редко заходит, что я уж и забывать стал, как она выглядит-то. Я сейчас…

Марина в какой-то психологической книге читала, что женская дружба носит некий терапевтический оттенок: если прийти к приятельнице в гости, чаю попить, вкусненького поесть, поболтать, пожаловаться – станет легче. Так у них было с Юлией. Они бегали друг к другу в гости особенно часто, когда над их семьями сгущались облака. Был период, когда Павел начал пить, и Юлия с сыновьями все вечера, иногда до ночи, проводила у Марины. Возвращалась домой, когда муж, угомонившись и устав от самого себя, засыпал. Слава Богу, этот запойный кошмар закончился так же внезапно, как и начался.

Марине нравилось бывать у Юлии, поскольку та относилась к породе людей, которые всегда уверены в том, что поступают правильно, и они действительно поступают правильно. В ней была спокойная домовитость, которой не хватало Марине, Юля умела слушать не перебивая и хранить доверенные ей тайны.

– Хочешь супу грибного, только что сварила? – стряхивая вафельным полотенцем невидимые крошки с кухонного стола, спросила приятельница. – Мои за–жрались совсем. Два раза подряд щи сделала – уже надоело. Ну, рассказывай, как дела у тебя.

Марина вкратце изложила последнюю сводку с поля боя: зять прошел собеседование в нескольких фирмах, нигде не отказали, но и не взяли, обещали позвонить; разослал резюме по электронной почте в несколько фирм. Вот «ждем-с». Она просила у Юлии узнать, какие врачи могли бы помочь в оформлении соответствующих документов и какая сумма потребуется, чтобы оплатить их помощь. Не успела Марина договорить, как Павел, до этого слушавший ее с нескрываемым неудовольствием, зло прервал ее на полуслове:

– Вот вы, бабы, сначала парней портите, а потом пищите, что настоящих мужиков нету. Откуда он мужиком станет, если ты его ватой обложила? – возмутился он и высоким фальцетом передразнил: – «Тут упадешь, тут подскользнешься, тут возможен нервный срыв!..» – И снова перешел на бас: – Он во Франции один жил? Один! Значит, как-то он себя обиходить может? Может! Да выгони ты его к чертовой матери! Пусть, в конце концов, послужит в армии, вернется – поумнеет.

– Если вернется… – тихо возразила Марина, пораженная резким монологом Павла. Она никогда его не видела таким злым.

– Что? Да половину страшилок про армию вы же и понадумали со своим Комитетом солдатских матерей. Если бы этих ненормальных не пускали в воинские части, то порядка было бы больше. Я приехал в этот город из деревни – меня никто не ждал. Я пошел на стройку, получил общежитие и сам заработал себе и эту квартиру, и все остальное. Я сам стал тем, что я есть сейчас. И меня никто не тронет, и моих детей никто не тронет. Да что ты мне все знаки делаешь? – обратился он к жене. – Должен же ей, – и он резко показал на Марину пальцем, – кто-то правду сказать. Я уж закончу, раз начал.

Марина как оглушенная сидела, помешивая чайной ложечкой в давно уже пустой чашке. Павел продолжал:

– А по поводу твоего вопроса я тебе отвечу: я мог бы найти применение этому инфантилу, у нас сеть универсамов большая… Но если у него документы не в порядке, зачем мне нарываться на неприятности? При первой же проверке кадровой документации все выяснится. Зачем мне рисковать ради какого-то сопляка? И Юлию не втравливай в это дело. Нравится тебе сюсюкать – ты и сюсюкай. – К концу обвинительной речи лицо Павла побагровело. Марина подумала, не поднялось ли у него давление.

– Павел, прекрати гавкать! – прикрикнула на супруга Юлия. – Ты бы всех построил и выпорол поочередно. А ты не помнишь, когда у тебя недостача была, когда ты еще продавцом-кассиром работал? Тебя кто выручил? Мужики, что ли, коллеги? Тебя же, молодого дурака, взрослые тетеньки пожалели: одни деньги по кругу собрали, а другие за тебя поручились. А ты не помнишь, как в прошлом году Марина к своему приятелю-милиционеру бегала из-за твоего старшего сына? Так что давай не распускай язык. У каждого в жизни есть ситуация, из которой одному не выбраться.

Павел, чертыхнувшись, встал из-за стола и направился из кухни в коридор.

– Да слава Богу, – сказала Юля, глядя ему в спину, – что она мальчику помогает. Одним озлобленным человеком на свете меньше будет. – И, отвернувшись от мужа, ласково обнадежила: – Я, Мариша, все узнаю и все, что можно, сделаю. Только ты зятя своего непутевого все-таки отправь в его районную поликлинику за амбулаторной картой. Может быть, какие-то зацепки в ней можно найти. Давай я тебе еще кипяточку подолью.

– Знаешь, Юля, я, пожалуй, пойду. Мне твой Паша кипяточку налил – на сто лет хватит, – засобиралась Марина.

– Да не обращай ты на него внимания. У него климакс начался, вот он и бесится. То с Захаром, соседом гаражным, квасит, то диету какую-то соблюдает, то вот орет на всех.

– Хорошо, я постараюсь, – надевая плащ, пообещала Марина. Поцеловала подругу в румяную щеку и торопливо попрощалась.

Глава 6. Начало операции «Макаренко»

Семинар, на который Марина возлагала большие надежды, проходил в небольшом зале кинотеатра, и зал этот был полон женщин самых разных возрастов. «Оазисами» смотрелись единичные мужчины, вызывавшие откровенно жгучий интерес у собравшихся дам.

– Марина Петровна, а вы какими путями здесь? У вас же дочь, кажется, – окликнула ее женщина с соседнего ряда. Она обернулась и не узнала: серое лицо без косметики, конский хвост не по возрасту и не для грузной фигуры. Но голос был знаком. Женщина, пробиравшаяся по пустому ряду к ней, продолжала говорить: – Вы меня не узнаете? Меня многие не узнают. – И наконец подошла к ней, протянула руку: – Здравствуйте, Марина Петровна, я мама Валеры Климова, помните?

– Конечно, помню! Как он, все еще служит? – Наконец-то она узнала мать бывшего однокашника дочери.

– Недавно вернулся. Два месяца назад. – И ее глаза, чуть ожившие в начале встречи, снова стали потухшими. – Знаете, у меня такое ощущение, что у меня был цыпленок, а мне вернули утенка.