Читаем без скачивания Первый еретик. Падение в Хаос - Аарон Дембски-Боуден

— Я видела гибель города, — сказала девушка. — Я видела, как он горел в пламени, пролившемся со звезд. Небесный огонь лишил меня глаз в Судный День.

— Это называется ослепление вспышкой. Твоя сетчатка повреждена слишком ярким светом. Со временем зрение может вернуться.

Аргел Тал положил руку в перчатке на ее исхудавшее плечо, но девушка испуганно вскрикнула и отшатнулась. Она неловко попыталась отпрыгнуть, но рука Астартес удержала ее, не дав упасть.

— Пожалуйста, не убивай меня.

— Я не собираюсь тебя убивать. Я отведу тебя в безопасное место. Шестьдесят лет назад мы спасли этот мир, кхурианка. Мы никогда не совершили бы ничего подобного. Как тебя зовут?

— Кирена. Но… Но какого же цвета твои доспехи, ангел? Ты мне так и не ответил.

Аргел Тал взглянул в ее невидящие глаза.

— Скажи, прошу тебя.

— Серые.

Женщина разразилась слезами и позволила проводить себя на борт катера Несущих Слово.

Глава 5

СТАРЫЕ ПУТИ

ТОПЛИВО ДЛЯ ДУШИ

НОВЫЕ ГЛАЗА

В силу воинствующего высокомерия, свойственного поистине невежественным людям, эта война была названа Последней.

Последняя война — война, которая положит конец всем войнам.

— Я все помню, — пробормотал Кор Фаэрон. — Я помню каждый день и каждую ночь в объятой пламенем войны Колхиде.

— Шесть лет. — Лоргар горько улыбался, не отрывая взгляда от мраморного пола зала для медитаций. — Шесть долгих, долгих лет гражданской войны. Целый мир разрывался на части во имя веры.

Кор Фаэрон провел языком по заостренным резцам. Зал освещался только горящими свечами, и воздух загустел от удушливого запаха ладана.

— Но мы победили, — продолжал он.

Кор Фаэрон в сером одеянии правящей касты жрецов Колхиды сидел напротив примарха. Без терминаторских доспехов он выглядел точно таким, каким его всегда знал Лоргар: стареющим, несмотря на все ухищрения медицины, мужчиной, очень худым, но с горящим взглядом.

На самом Лоргаре не было никакой одежды, кроме набедренной повязки из простой ткани, оставлявшей обнаженным его мускулистый, но стройный андрогинный торс. Ритуальные клейма клинописью колхидских рун покрывали его спину, и самые старые уже побелели. Плечи после самобичевания были покрыты свежими рубцами от плети, образовавшими похожий на паутину рисунок.

Эреб, одетый в черное облачение капеллана легиона, сидел на полу вместе со своим примархом и командиром. Запах крови Лоргара затруднял дыхание. Примархи не получали ран в сражениях. Проливать кровь для них считалось святотатством.

— Да, — произнес Лоргар, почесывая покрытый щетиной подбородок. — Мы победили. Мы победили и распространили свою веру по всему домашнему миру. — Прокушенным языком он увлажнил золотые губы. — И посмотрите, куда привел нас этот триумф. Прошло столетие, и в нашей власти остался только легион — единственный, не оправдавший надежд моего отца.

— Мой лорд, ты всегда учил нас…

— Говори, Эреб.

— Ты всегда учил говорить правду, даже если при этом дрожит голос.

Лоргар поднял голову, встретил серьезный взгляд капеллана, и его потрескавшиеся губы слегка шевельнулись в улыбке.

— И мы так и поступали, верно?

— Время для сомнений закончилось.

— Император — бог, — сказал Эреб. — Мы понесли эту истину к звездам и сеяли ее по всему Империуму. Нам нечего стыдиться своих действий. Ты не должен испытывать чувство стыда, мой лорд.

Примарх тыльной стороной кисти провел по лбу, смахнув с лица часть пепла и открыв золотистую кожу. После того как почти неделю назад они покинули Кхур, Лоргар каждый день покрывал свое лицо пеплом Монархии. Его подведенные сурьмой глаза еще больше потемнели от усталости и щурились от стыда. Но этот жест в глазах его воинов стал единственной попыткой очиститься после унижения перед Императором.

— Все началось на Колхиде, — сказал он. — И с того самого момента мы пребывали в заблуждении. Мои видения о прибытии Императора. Битвы Последней войны. Все началось с убеждения, что божественность достойна преклонения только в силу своей божественности. — Он невесело усмехнулся. — Даже теперь я не могу без боли в сердце вспоминать о той вере, которую мы разрушили ради своих убеждений.

— Мой лорд, — Эреб наклонился вперед, пристально глядя в глаза примарха, — мы стоим на грани краха. Легион… его вера расшатана. Капелланы проявляют стойкость, но их осаждают воины, одержимые сомнениями. И после того, как ты удалился от нас, лишившись путеводного света, носители крозиуса не в силах ответить тем, кто носит серую броню.

Лоргар моргнул, с его ресниц на колени упали хлопья пепла.

— Я не в силах помочь капелланам найти ответы на вопросы, — признался он.

— Возможно, это так, — согласился Эреб. — Но ты слишком глубоко погружен в скорбь. «Ищи вдохновение в прошлом. Используй его для создания будущего. Не поддавайся стыду».

Лоргар фыркнул, но без злобы.

— Эреб, ты цитируешь мои же труды?

— В них содержится истина, — сказал капеллан.

— Ты слишком погружен в размышления о Колхиде.

В глазах Кор Фаэрона сверкнуло пламя отраженных свечей. Эреб почему-то испытал внезапный приступ страха. В глазах пожилого воина сверкал неутолимый голод, пожиравший его изнутри. Абсолютно чуждый благородству.

— Сын мой, если ты хочешь о чем-то поговорить… — Тонкая рука Кор Фаэрона опустилась на золотое, истерзанное плетью плечо Лоргара. — Выскажись.

Примарх взглянул на своего старинного союзника, на его мертвенно-бледное и всегда мрачное лицо. Но в глубине его глаз, куда мог заглянуть далеко не каждый, он видел доброту и заботу.

Отеческую любовь к оскорбленному сыну.

Впервые за три дня Лоргар искренне улыбнулся и положил свою татуированную руку поверх таких по-человечески слабых пальцев приемного отца.

— Ты помнишь день прибытия Императора? Помнишь, как ликовали наши сердца от сознания собственной правоты? Помнишь это неопровержимое оправдание после шести лет праведной войны?

— Я все помню, — кивнул старик.

Юноша с золотой кожей преклоняет колено, и на его лице священным елеем сверкают серебристые капельки слез.

— Я знал, что ты придешь, — шепчет он, едва сдерживая рыдания. — Я знал, что ты придешь.

Бог в Золоте протягивает коленопреклоненному юноше закованную в броню руку.

— Я Император, — говорит он с улыбкой.

Безграничное милосердие разбивается вокруг него ослепительным сиянием, причиняя боль глазам свидетелей этого события. На улицы высыпали тысячи людей. Сотни жрецов в сизо-серых одеяниях экклезиархов Завета вместе с Лоргаром встали на колени перед Богом-Императором.

— Я знаю, кто ты, — говорит золотой примарх, роняя слезы восторга. — Я мечтал о тебе много лет и предвидел этот миг. Отец, Император, мой повелитель… Мы — Завет Колхиды, и мы покорили этот мир, поклоняясь тебе, во имя тебя.

Лоргар поворачивается и встречается взглядом с Кор Фаэроном.

— То утро. Когда я опустился на колени перед Императором под пение всех жрецов моего домашнего мира… Когда рассвет залил янтарем красные купола Варадеша… Видел ли ты все так же, как и я?

Кор Фаэрон отвел взгляд:

— Лоргар, тебе не понравится мой ответ.

— Мне многое не нравится в последнее время, но все же я хочу знать. — Лоргар неожиданно мягко рассмеялся. — Говори правду, даже если твой голос дрожит.

— Я видел бога в золотых доспехах, — сказал Кор Фаэрон. — Он был очень похож на тебя, хотя и старше, но, в чем это выражалось, я не мог понять. Я никогда не замечал в нем особого великодушия. Его психическая сущность резала глаза, и от него исходил запах кровопролития, владычества и многих миров, обращенных им в пепел. Уже тогда я опасался, что мы напрасно вели войну на протяжении шести лет, что напрасно искореняли истинную веру, чтобы заменить ее ложной. В его глазах — так похожих на твои — я видел бесконечную алчность и жажду наживы. Но все остальные не видели в нем ничего, кроме надежды. Даже ты… И тогда я подумал, что, вероятно, ошибаюсь. Я доверял твоему сердцу, Лоргар. Не своему.

Лоргар кивнул и опять отвел в сторону задумчивый взгляд. Эреб не решался заговорить: не так часто Несущим Слово выпадала возможность услышать о жизни примарха до легиона.

— Из всех сынов Императора ты больше всех похож на своего отца лицом и фигурой. Но ты никогда не мог с улыбкой на устах совершать жестокие поступки. Другие — твои братья — на это способны. В этом отношении они больше похожи на Императора, чем ты.

Лоргар опустил голову.

— Даже Магнус? — спросил он.

Рядом с Императором стоит гигант; он облачен в цвета неземных океанов. Один глаз смотрит вниз на коленопреклоненную фигуру. Второго глаза нет, вместо него впадина зарубцевавшегося шрама.