Читаем без скачивания Три с половиной ступеньки - BANIFED

– С каким нашим Андреем? – переспросил Николай.

– Так крестный Юрка нашего! Аль не помнишь? – удивился отец.

– Ну как же, помню, на Т-40 работал, просто не понял, о ком ты говоришь. Дядя Андрей очень хороший, спокойный человек. А другой дядя Андрей, мой коллега по полевому стану, где он теперь?

– Ходя и пьет, здоровья совсем нет, а туда же… – встряла мать в разговор.

– Тебе только пьет, – передразнивая мать и делая ударение на «пьет», опять вспылил отец и тут же более спокойным голосом добавил: – Все так же работает слесарем, вот прям неделю назад спрашивал про тебя, мол, когда вернется.

– Надо бы повидаться с ним, хороший человек, он многому меня научил тогда. А где Витька, сын его, служит еще?

– Уже дома, месяц назад вернулся, – сказал Юра. – Даже, по-моему, устроился на работу в Нововоронеже.

– Вот я и говорю, вся молодежь уезжает из деревни, никто не хочет пыль глотать, теперь дураков, как мы, мало осталось, – в сердцах сказал отец. – Да и правильно, что в городе? Пришел с работы, помылся в душе – и делай что хошь: ни тебе огородов, ни тебе скотины, живи в удовольствие! А тут только пашешь и пашешь, и просвета не видишь. И ты езжай отсюда подальше!

– Я и так уезжаю. Послезавтра, во вторник. Уже и билет есть, – проговорил тихим голосом Николай.

Мать всплеснула руками и с удивлением в голосе спросила:

– Это ты чего удумал? Не успел приехать и собирается уезжать! Да и куда ехать? Ты посмотри, как люди теперь живут! Трактористы теперь получают по четыреста рублей, вон Пашка Чурюканов в каком почете, и дом – полная чаша. Что в том городе? Теперь и здесь, как в городе, дом есть, живите, а то двое уже убежали и ты туда же!

– Я не туда же, я подал документы в институт, буду учиться на инженера, – с интонацией определенности и давно принятого решения сказал Николай.

– Да эти инженеры по сто пятьдесят рублей получают, – закипая и повышая голос, продолжила мать: – Послушай мать, она тебе плохого не пожелает. Теперь никто не работает, как раньше, сейчас шесть часов – и все уже дома. И на какие средства ты будешь учиться? Мы тебе не поможем, нам надо еще Юрку поднять, да и Дима через год вернется с армии, тоже голый. Где мы на вас денег напасемся? Не будь дурнем, иди работай в колхоз – и нам с отцом поможешь, и тебе будет хорошо!

– Ма, не надо на меня давить, это дело решенное. Спасибо тебе за науку, только помощи мне вашей не надо, я и не ждал другого, я ее от вас и не попрошу, сам как-нибудь смогу на ноги встать. По-крайней мере здесь я не останусь, об этом и речи не может быть, а учиться буду, невзирая ни на что. Меня к этому жизнь подтолкнула, и я решил твердо, – тоже эмоционально выпалил Николай.

– Учиться – дело хорошее, – спокойным голосом сказал отец. – Это Сашка тебя переманил?

– Да нет, бать! Я сам все решил, а он меня поддерживает и на первых порах обещал помочь. Я не знаю, как все сложится, потому что занятия уже идут две недели. Сумею ли наверстать, догнать однокурсников… Но знаю: сегодня это моя основная цель, я к ней иду, и больше здесь не о чем говорить.

– Так ты, как Сашка, в тот же институт? – спросил отец.

– Да, только другая специальность будет.

– А жить где будешь?

– В общежитии, в пяти минутах от института. Тут все нормально, буду получать тридцать пять рублей стипендии, на питание хватит, – говорил Николай, потом, сделав паузу, продолжил: – Не беспокойтесь, я немного с армии имею денег, чтоб одеться, на первые три-четыре месяца хватит, а там, может, какую работу подыщу. В конце концов, с голода не умру, я уже не ребенок и сумею найти решение сам.

– Ох, создаете себе трудности, – вставила мать, – а о нас совсем и не думаете. Для кого мы такой дом строили? Думали, подрастете, помогать нам будете, а вы все из дома бежите. Ну, твое дело, живи своим умом, раз наш тебе не подходит.

– Ученье – свет, а неученых – тьма! – высказался Юра, который до сих пор молча слушал разговор брата с родителями, и с улыбкой добавил: – будешь мне конфеты такие вкусные привозить!

– Хорошо, Юрок! – оценив шутку брата, Николай улыбнулся и сказал: – Привезу, если будет на что купить. Ты мне сало присылай, я его продам и куплю тебе конфет. А как Сергей, приедет или нет?

– Кто его знает, разве от вас можно чего-нибудь добиться? Спросишь, а потом и сам не рад, что спросил, – ответил отец.

– Каковы родители, таковы и дети, – смеясь, парировал Николай. – Ну ладно, Юрок, кто-нибудь из ребят есть, с кем в клуб пойти можно?

– Не знаю, вроде Витя Чулков дома, и, наверное, Коля Хорушка приехал, но он вряд ли пойдет, тоже жениться собирается. Теперь не лето и никто на выходные не приезжает. Вот на Новый год съезжаются, оставайся, не уезжай в свою Москву – всех увидишь, – ответил Юра.

– Ну сынок, приехал на два дня, ну какой клуб? Посиди, отдохни дома! – сказала мать.

– Некогда отдыхать, ма, надо жить. Я за два года наотдыхался, не знаю, как теперь танцуют. Да и друзей хочется увидеть. Нет, в клуб я пойду, если даже будет не с кем, – он так уверено это сказал лишь потому, что у него была тайная надежда вечером в клубе встретить свою девушку Нину.

Так, за разговорами, они и просидели до четвертого часа, поговорив о многом, что было интересно Николаю. На улице стало темнеть. Родители отправились во двор ухаживать за животными, которых было немало: корова, теленок, два поросенка, гуси, утки, куры. Оставшись вдвоем с Юрой, Николай расспросил брата о Нине. Тот ему сказал, что видел ее последний раз летом, она приходила к родственникам, Тарбяковым. Спросила, пишет ли Коля, на что тот ответил, что очень редко, он теперь не в Москве, а в Азербайджане, а там с письмами бардак, могут не доходить. Больше брат ее не видел и толком не знал, где она работает и где живет. К Юре вскоре зашел его одноклассник Юра Филиппов, или по дворне – Чулков. Вытянулся, стал настоящим парнем. Николай, поздоровавшись, спросил, приехал ли Виктор. Тот ответил утвердительно. Николай недолго думая оделся и пошел к своему другу детства.

В семь часов вечера Николай с Виктором тронулись в путь. До клуба было три с половиной километра, фильм начинали показывать в восемь. Они вполне успевали, поэтому шли не торопясь. Виктор рассказал о своих братьях и сестрах, все в основном были пристроены, только вот младшие, Сергей да Юра, еще ходили в школу и жили с мамой. Семья у них многочисленная – восемь детей, и все, исключая двух младших, учились в интернате. Сам Виктор уже учился на втором курсе физкультурного факультета. Телосложение у него было спортивное от природы, а дополнительные занятия спортом придавали ему мужскую изящность. Выглядел он подтянутым и стройным при относительно невысоком росте. В клубе на Николая сразу обращали внимание, ведь он был в солдатской форме. Такая уж была традиция: те, кто возвращался из армии, в первый раз шли в клуб в форме, это было своеобразным символом, сигналом, мол, люди, смотрите, я вернулся! Многие знакомые подходили, здоровались, поздравляли с возвращением, некоторые просто кивали. Но уже много появилось лиц, которых Николай раньше и не видел, или видел, но еще с детскими глазами и прическами, а теперь те лица стали симпатичными стройными девушками и парнями. Но он выискивал глазами Нину, которую так и не увидел. Зашли в зал одни из последних, заняли свободные места и начали смотреть фильм. Настроение у Николая несколько испортилось. Благо фильм был хороший, французский – «Побег» с Пьером Ришаром в главной роли.

Фильм закончился, и сразу же в фойе начались танцы. Нины не было, он только увидел одну из ее подруг, но не помнил ее имени. Он смотрел в ее сторону, и, когда их взгляды встретились, Николай улыбнулся ей и направился в ее сторону, намереваясь поговорить. Но тут включили мелодию для медленного танца, и Николаю ничего не оставалось делать, как только пригласить ту подружку.

– Разрешите вас пригласить на танец, – сказал он и протянул ей руку.

– Разрешаю! – сказала та и широко заулыбалась. – А что это ты, Николай, со мной на вы?

– В армии приучили, – пошутил Николай. – За два года забыл, кого и как зовут, вот и твое имя не могу вспомнить. Светлана, кажется?

– Ну даешь! Светлана – моя сестра, а я Надька!

– Ну я и говорю, что вы похожи, – шутя и одновременно выкручиваясь, сказал он. И сразу перешел к делу, ради которого он и подошел к ней: – А ты не знаешь, приехала ли Нина на выходные?

– Если честно, то не знаю, она редко теперь приезжает. Живет в Нововоронеже, на Космонавтов, работает на «сто одиннадцатом». Если ей завтра в первую смену, то, скорее всего, она уже уехала. И тут она почти никуда не ходит. А вы что, с ней не переписываетесь?

– Так вышло, что нет. Я был в такой точке, что письма раз в месяц привозили, а нам все говорили, что скоро вернемся в Москву, это короткая командировка, а эта короткая командировка растянулась почти на семь месяцев. Поэтому я, конечно, виноват, но ничего сделать не мог, – с унынием в голосе сказал Николай.