Читаем без скачивания В годину славы и печали - Евгений Александрович Белогорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вильгельм с сожалением посмотрел на собеседника, а затем молвил:
– Спасибо за заботу, Берг, но я вынужден отказаться. И дело тут не в моем недоверии вам, вы мой самый преданный генерал. Просто вы не были рождены монархом и потому не знаете, что жить в безвестности и вдалеке от родины для меня самая худшая кара из всех возможных. Я уже нашел для себя укрытие в Голландии и вскоре отправлюсь к границе для ее перехода. На прощание благодарю вас за все, что вы сделали для рейха, а значит, и для меня лично. Надеюсь, что вы с честью выполните мой последний приказ. Уничтожьте наши два последних дирижабля. Я не хочу, чтобы они попали в руки врагов и потом служили им. Сейчас я прикажу написать приказ, и вы сразу отправитесь в Рюбецаль.
Подобные намерения кайзера совершенно не устраивали Берга, и он решил схитрить.
– Ваше величество, вы только что говорили об измене, и я не удивлюсь, если она уже стоит за этими дверями. Для полного сохранения тайны и избежания возможного саботажа со стороны предателей я бы не рискнул доверить это дело бумаге. Думаю, вам просто следует отправить сообщение в Рюбецаль о моем приезде со специальной миссией. Ее тайну будем знать только мы с вами, и тогда уже точно никто не сможет помешать мне выполнить ваш приказ.
Слезы благодарности навернулись на глаза Вильгельма от этих слов, и он сделал все, как того хотел Берг.
За окном императорского кабинета в Шарлоттенбурге был уже вечер, когда кайзер решил покинуть ставку. Император никого не известил о своих намерениях, сохраняя их в полной тайне. Через адъютанта он известил Гинденбурга, что отправляется в войска, и, сев в автомобиль, отправился в путь.
Рано утром 26 декабря Вильгельм прибыл на германо-голландскую границу в сопровождении личной охраны. Здесь его уже ждали. Заранее извещенные о приезде высокой персоны голландские пограничники услужливо распахнули проход в проволочных заграждениях, разделяющих два государства, и взяли на караул.
Столь радушное отношение голландцев к германскому монарху объяснялась теми большими суммами денег, которые Вильгельм регулярно переводил в Амстердам на свои личные счета с самого начала войны. Последний перевод был осуществлен три недели назад, приблизив сумму денежных активов императора к миллиону долларов. Вместе с ними в Голландию была отправлена личная коллекция картин императора, вкупе с богатейшим собранием почтовых марок.
Холодно козырнув на прощание офицерам личной свиты, Вильгельм вступил на землю Голландии вместе с любимой собачкой и саквояжем, в котором кроме личных вещей находился походный сервиз, заботливо упакованный императором.
Едва весть о бегстве императора достигла Шарлоттенбурга, Гинденбург получил полную свободу рук, и старый фельдмаршал стал действовать. Первым делом он сел за написание письма, в котором от имени верховного командования предлагал союзникам вступить в незамедлительные переговоры по заключению перемирия. Своим посланцем Гинденбург к генералиссимусу Фошу избрал полковника Шеера, приказав ему встретиться с французским военачальником лично и вручить письмо не позднее завтрашнего утра.
Отправляя своего посланца с предложением о перемирии к Фошу, Гинденбург мелко мстил русским, отдавая пальму первенства по заключению перемирия не им, чьими героическими усилиями была одержана эта победа, а их союзниками.
Затем фельдмаршал отправил открытые депеши командующему Западным фронтом кронпринцу Вильгельму и командиру экспедиционного корпуса в Англии фон Хорну. В ней он сообщал о бегстве кайзера из армии. Как старший по должности приказывал им немедленно прекратить военные действия и ждать дальнейших распоряжений ставки.
И только после этого Гинденбург обратился с прощальной речью к войскам уже не существующей империи.
– Солдаты, наш кайзер Вильгельм тайно бежал в Голландию, позорно бросив всех нас на произвол судьбы. Взяв согласно воинскому артикулу верховную воинскую власть над рейхсвером, я объявляю о начале мирных переговоров со странами Антанты и с тяжелым сердцем приказываю вас сложить оружие. Вы славно сражались все эти годы, и никто из людей не может обвинить вас трусости и плохом выполнении своего воинского долга. Сегодня мы вынуждены сложить свое овеянное славой оружие, склонить свои знамена к ногам противника из-за черной измены в тылу, нанесшей нам коварный удар в спину. Сдаваясь противнику на пороге победы, вы остаетесь непобежденными в честном бою воинами, которых к этому нелегкому выбору подвели роковые обстоятельствами. Помните об этом всегда, и не смейте никогда забывать об этом.
Вечером 26 декабря в походном вагоне командующего союзников были подписаны протоколы о прекращении огня по всей линии фронта с ноля часов 27 декабря. Со стороны России протоколы подписал представитель Корнилова генерал-майор Игнатьев, сделав заявление, что данное соглашение носит лишь предварительный характер. Согласно ранее объявленному требованию генерала Корнилова, акт о полной капитуляции германских войск должен быть подписан в Берлине 29 декабря этого года.
Узнав о требовании русского правителя, генералиссимус Фош категорически отказался проводить окончательное подписание в Берлине, посчитав это явным принижением чести союзников. Он долго упирался и сломался лишь под нажимом премьер-министров Клемансо и Ллойд-Джорджа, для которых скорейшее и полное замирение Европы было крайне важно. Особенно для последнего, в южной части столицы которого все еще находились войска фон Хорна.
Согласившись на церемонию в Берлине, Фош отказался ехать туда сам, отправив на подписание генерала Петена. Аналогично с действием французов поступили англичане, американцы и бельгийцы, решив отправить в Берлин своих второстепенных представителей вооруженных сил.
Из-за проволочек союзников прибытие их делегаций в Берлин состоялось 31 декабря. Вместе с ними прибыл фельдмаршал Гинденбург, с желаниями которого союзники отказались считаться.
Напрасно он пучил глаза и топорщил свои пышные усы, союзники милостиво предложили ему самоубийство, единственное, что сможет избавить национального героя Германии от позора перед русскими.
Пока шла подготовка к капитуляции, некоторые из офицеров рейхсвера, которые не могли перенести позора поражения, благородно стрелялись, оставляя близким короткие предсмертные записки. Другие, которым не было смысла ждать милости от победителей, сбрасывали мундиры и пытались раствориться в Германии, прикрывшись чужими документами.
В числе этих военных оказался генерал Берг. Прибыв в Рюбецаль со специальным посланием кайзера, он приказал уничтожить стоявший в ангаре дирижабль «Аннхен», заводские мастерские и всю секретную документацию по созданию цеппелинов. Убедившись, что все приказы выполнены, генерал Берг поднялся на борт «Бисмарка» и отбыл в неизвестном направлении.
Второе пассажирское место на спешно улетающем дирижабле было занято его творцом, доктором Тотенкопфом. Отправляясь в бегство, Берг мудро рассудил, что разнообразные таланты ученого гения ему могут пригодиться в дальнейшем.
Сам доктор Тотенкопф также заметал следы своей деятельности. По его приказу были уничтожены все секретные лаборатории, находившиеся под его руководством, за исключением особо важных
