Читаем без скачивания В годину славы и печали - Евгений Александрович Белогорский

Последней была уничтожена биологическая лаборатория доктора Хасса, расположенная в баварских Альпах. В результате спешки произошло непроизвольное заражение вирусом гриппа близлежащего городка Мюнстрен. Из него смертоносная зараза распространилась по всей Германии, перебравшись в Австрию, Венгрию, Чехию, Францию. Не прошло и месяца, как эпидемия «испанки», так прозвали эту болезнь люди, охватила всю Европу. Зараза, созданная стараниями Тотенкопфа, косила как мирное население, так и солдат обеих противоборствующих сторон. Среди русского воинства от инфекции скоропостижно скончался генерал Дроздовский, победитель австрийцев и покоритель Вены.

Это было потом, а пока, в последний день уходящего года в берлинском дворце Сан-Суси был подписан акт о безоговорочной капитуляции последнего и самого главного члена союза Центральных держав кайзеровской Германии. Ровно в 14 часов, по приказу генерала Алексеева, представлявшего Россию, в зал был приглашен фельдмаршал Гинденбург, главный представитель разбитого рейхсвера.

Холодно глядя на своего недавнего противника, русский генерал спросил, готов ли тот подписать акт о безоговорочной капитуляции Германии, и получил глухое подтверждение. Герой рейха, не поднимая на врага полные ненависти глаза, стоял сгорбленным от огромного позора, свалившегося на его плечи, яростно сжимая фельдмаршальский жезл.

– Представитель Германии может подойти к столу для подписания документов, – громко объявил Алексеев, и Гинденбург, твердо чеканя шаг, приблизился к огромному столу, на котором были разложены листы бумаги.

Положив свой жезл на стол, фельдмаршал быстро подписал все четыре экземпляра, после чего гордо покинул зал. Все происходящее снималось несколькими кинокамерами, спешившими запечатлеть исторический момент. Вслед за Гинденбургом подписи поставили представители союзников, и самым последним аккуратно вывел подпись генерал Алексеев.

– С этого момента в Европе наступил долгожданный мир, господа, – торжественно провозгласил Алексеев, и его слова моментально потонули в мощных овациях присутствующих гостей.

В ознаменование победы во дворце германских императоров был дан праздничный банкет, на который по решению генерала Алексеева не был приглашен фельдмаршал Гинденбург.

Отсутствие на столь важной церемонии Верховного правителя немедленно вызвало множество слухов и толкований о здоровье Корнилова, но все как один, в кулуарных разговорах, союзники сразу признали право генерала Алексеева на принятие акта капитуляции.

Двумя часами позже в берлинской ратуше было торжественно провозглашено о прекращении существования Второго рейха на территории Германии. Отныне она становилась парламентской республикой, всеобщие выборы в который должны произойти через три месяца.

Если Европа наконец-то обрела долгожданный мир, то в далекой Америке разожженный кайзером огонь войны не собирался гаснуть. Ободренный прибытием немецкого дирижабля и по достоинству оценив его боевые качества, генерал Вилья намеревался предпринять ряд активных действий против генерала Тейлора, руководившего войсками, находясь в Форт-Уэрте.

Пылкий мексиканский революционер собирался совершить дерзкий налет на штаб американского генерала и, не считаясь с потерями, обезглавить армию противника. Однако Камо, знавший, что Тейлор всегда выезжает на инспекцию частей, подвергшихся бомбежке, предложил свой план, полностью поддержанный фон Шреком.

Утром 20 декабря бомбардировке с воздуха подверглось соединение майора Трумэна, расположенное на железной дороге, идущей из Форт-Уэрта в Эль-Пасо. Американцы занимали маленькую станцию Санта-Эсперансе, в результате налета потеряли двенадцать человек убитыми и ранеными.

Узнав о налете вражеского дирижабля на солдат его дивизии, верный своему правилу генерал Тейлор сразу отправился в Санта-Эсперансу. Малые потери от коварного врага были хорошей новостью для командующего.

О выходе генеральского поезда Камо стало известно спустя пятнадцать минут с момента его отправления. Тайный агент Сеньора Колонела, сидя на телеграфе, честно отрабатывал свои сто долларов, исправно ему поступающие за каждое сообщение о движении воинских эшелонов.

Навстречу поезду генерала Тейлора устремился отряд Камо, переодетый в форму армии Техаса. Вместе с Сеньором Колонелем скакала его боевая подруга Фрэнки Майена, примкнувшая к мексиканским повстанцам два месяца назад. Имея в своей родословной гремучую смесь немецкой, испанской и ирландской кровей, поддавшись чувству революционной романтики, молодая девушка не смогла усидеть дома и отправилась в Техас, сражаться за правое дело.

Прибыв в Эль-Пасо, уроженка Квебека быстро доказала мексиканцам свое умение отлично стрелять из винтовки и пистолета. Затем она добилась разрешения Камо пересесть на тачанку, стала одной из лучших пулеметчиц армии Вильи, на счету которой был не один десяток убитых солдат неприятеля. Одновременно с этим между Камо и Фрэнки возникла симпатия, и мексиканцы стали почтительно называть черноволосую девушку «сеньора колонел».

Благодаря данным разведки, цеппелин фон Шрека вышел на поезд американского командующего точно в рассчитанном месте. Двигаясь наперерез поезду подобно коршуну, атакующему цыплят, дирижабль сначала ударил по американцам из пулеметов, а затем сбросил из бомболюка снаряды, оставшиеся после налета на станцию. Нападение на Санта-Эсперансу было лишь ловким ходом, предназначавшимся для обмана генерала Тейлора.

Штурман дирижабля накрыл паровоз с первого захода на цель, в очередной раз подтвердив высокий класс питомцев генерала Берга. Белое облако пара вперемешку с черным дымом взметнулось вверх над поврежденным локомотивом.

Поезд резко дернулся, и первые два вагона сошли с рельс. Воздушный корабль дважды прошел над своей добычей из конца в конец, неторопливо поливая американцев из бортовых пулеметов и очищая огромное чрево своего арсенала. От попадания снарядов несколько вагонов загорелись, и рыжее пламя, охватившее их, стало неторопливо выкуривать находящихся внутри американцев под дула германских пулеметов.

Попавшим под обстрел янки казалось, что этому не будет конца, но все же настал тот благословенный момент, когда гул моторов дирижаблей стал затихать, и обрадованные солдаты стали осторожно выползать из своих щелей. Однако они еще не полностью испили свою чашу горести и печали.

Едва только дирижабль скрылся за горизонтом, как в направлении разбомбленного состава уже скакал отряд всадников под знаменем штата Техаса, общей численностью около сорока человек. Начальник генеральской охраны капитан Морган не заподозрил ничего странного, глядя на всадников армии губернатора Старка, быстро приближающихся к ним. Пережив сильное потрясение от бомбежки, он не обратил никакого внимания, что за спинами у многих всадников торчат автоматические винтовки Мондрагона вместо привычных армейских «спрингфилдов». Его только удивил тот факт, что среди передних наездников была женщина.

– Скорее, скорее! Надо как можно быстрее увезти генерала Тейлора, он ранен! – прокричал Морган приблизившимся пятерым всадникам, одним из которых действительно была женщина, зрение не обмануло капитана.

– Санитары, приведите командующего, – приказал он, ожидая, что один из всадников уступит Тейлору свою лошадь.

Американский командующий был не столько ранен, сколько контужен взрывной волной, основательно повредившей его штабной вагон. Лицо и голова генерала были сильно посечены мелкими осколками стекла из вагонного окна, но других увечий, за исключением контузии, не было. Поддерживаемый санитарами, он плохо стоял на ногах, и все вокруг плыло перед его глазами.

Едва только генерала вывели из вагона, как чернобородый всадник в форме майора армии самообороны Техаса с эмблемой желтой розы на шляпе подъехал к нему.

– Генерал Тейлор? – с заметным иностранным акцентом спросил