Читаем без скачивания Доннерджек - Роджер Желязны

— Только ничего необычного, никакого козьего молока.

— Нет-нет. У меня тут самый настоящий бар — на все вкусы.

— Тогда кофе. Трудный выдался день.

— Хорошо, пусть будет кофе. Есть еще и печенье.

— Прекрасно.

Когда они устроились на ковре с чашками кофе и тарелочками с печеньем в руках, Квинан надолго замолчал, и Келси решил, что тот сосредоточил часть своего внимания на чем-то другом. Когда они только начинали вместе работать, Келси не знал, является ли Квинан сложным прогом или настоящим эйоном. Чем ближе он с ним знакомился, тем больше убеждался в том, что Квинан — эйон. Но поскольку сам Квинан никогда данную тему не обсуждал, Келси считал, что задавать вопросы невежливо.

— Мы здесь совсем одни, — через некоторое время заявил Квинан. — Я говорю это для того, чтобы вы знали — наша беседа останется исключительно приватной, о ней не узнает никто.

— Гм-м, спасибо.

Квинан взял клубок ниток, немного размотал, соорудил из него нечто напоминающее «колыбель для кошки»[54] и, как показалось Келси, полностью сосредоточился на создании сложного рисунка.

— Я не знаю, с чего начать. Мне захотелось обсудить с вами… мои соображения по нескольким причинам. Прежде всего, мы уже довольно давно работаем вместе. Возможно, вы единственный житель Веритэ, с которым я чувствую себя удобно, — я знаю, вы постоянно стараетесь понять нас, виртуанцев, и разобраться в нашем отношении к реальности. Кроме того, я заметил, что вы обладаете способностью думать и делать самостоятельные выводы.

— Однако я совершил несколько очень серьезных ошибок, — сухо напомнил ему Келси. — Например, не сумел понять, что интерес Артура Идена к нашей церкви инспирирован не только духовными соображениями.

— А как вы могли понять? Идену удалось одурачить многих — просто начальство обвинило вас в собственной недальновидности. Среди представителей Церкви немало личностей, чей интерес не имеет никакого отношения к духовности.

— Я потрясен и не нахожу слов.

— Конечно. Как вы относитесь к получению прибыли от продажи футболок?

— Вам же известно, что мое имя используется нашей Церковью лишь в качестве прикрытия.

— Вы потрясены… Рэндалл, вы думающий человек, вы работаете больше многих других, и вам удается сохранять чувство юмора, когда речь заходит о происходящем.

— Мне кажется, я должен вас поблагодарить за изысканный комплимент.

Бен Квинан опустил руки, нитки повисли между пальцами. Подняв голову, он пристально посмотрел на Келси.

— Рэндалл, как-то раз вы выразили сомнение в том, следует ли допускать древних богов в Веритэ — ведь неизвестно, каким образом их система ценностей и могущество войдут во взаимодействие с системой ценностей, принятой в Веритэ.

— Помню.

— Тогда я высказал вам в ответ общепринятое мнение, однако теперь, когда мне самому довелось поработать с великими, я сам начал сомневаться и подумал, что вы, возможно, правы. Что вам известно о богах Вирту?

Келси нахмурился, удивившись неожиданной смене темы разговора.

— Я знаю, что они существуют; многие эйоны поклоняются им, а не богам Веритэ. Пару раз я слышал, что «боги», которые приходят в наши храмы во время церемоний, не имеют никакого отношения к возродившимся богам древнего Вавилона и Шумер, а являются второстепенными божествами Вирту, которые лишь исполняют свои роли и наслаждаются тем, что находятся в центре всеобщего внимания.

— Оказывается, вы внимательный человек и присушиваетесь к тому, что говорят вокруг. Впрочем, я не удивлен. Я всегда знал, что вы многое замечаете, хотя предпочитаете помалкивать.

— И что?

— А если я скажу, что вы во многом правы? Только на самом деле все гораздо сложнее.

— Если бы мне такое сказали, я бы попросил пояснить, что я упустил.

— И снова меня не удивил бы ваш вопрос. Хорошо, Рэндалл, считайте, что вам сказали. Прославляя богов Шумер и Вавилона, Церковь Элиш прославляет и богов Вирту.

— Это что, и фа, нечто вроде театрального представления?

— Ничего подобного. Церковь Элиш абсолютно права относительно одного из своих основополагающих постулатов. Вирту является воротами в коллективное подсознание человеческой расы — местом, где рождаются мифы. Если боги Вирту начинают играть ту или иную роль, они принимают обличье выбранного ими существа, до малейших деталей имитируя его поведение и внешний вид. В некоторых случаях, когда речь шла о самых великих представителях пантеона, Вирту сохранила богов, в то время как те, кто им поклонялись, давно превратились в прах.

— Значит, тогда в Центральном парке нашим глазам действительно предстал Мардук.

— Правильно. И чем больше я имею дело с богами, тем больше убеждаюсь, что высокомерие и равнодушие к правам и привилегиям отдельных личностей, столь характерные для древних богов, проникает в психику тех, кто поселился на Меру. Не поймите меня не правильно — они с уважением относятся к человечеству в целом, поскольку оно им поклоняется, но один человек для них пустое место.

— В легендах Шумер и Вавилона имеется история о наводнении, которое чуть не уничтожило все живое на земле'.

— Верно.

— Из ваших слов следует, что древнее отношение к людям возвращается и набирает силу.

— Да, хотя, возможно, и в менее деструктивной форме. Помните, в легенде про Наводнение боги в конце концов пожалели о содеянном и спасли необходимое количество живых существ, чтобы раса возродилась.

— Но судьба одного человека…

— Даже города или целого народа…

— Для богов меньше, чем ничто.

— Именно.

— А мы надрываемся для того, чтобы обеспечить им свободный доступ в Веритэ.

— Боюсь, что так дело и обстоит.

— Господи Иисусе!

— Иисус был гораздо более мягким богом, чем те, кого Церковь Элиш намеревается выпустить на территорию Веритэ.

— Бел Мардук, ревнивая Иштар, яростный Энлиль…

— У меня сложилось впечатление, что вы напуганы, Рэндалл, и удивлены. Почему? Неужели я рассказал вам нечто более ужасное, чем то, о чем вы и сами уже догадались и чего опасались?

— Нет, я перестал бояться, Бен. Во-первых, вы привели мне вполне убедительные доводы. Затем наше торжество в Центральном парке превратилось в самое настоящее безобразие, но Иерофант держался уверенно и нисколько не сомневался в том, что мы сможем повернуть все в свою пользу.

— Иерофант. Да, Иерофант. А скажите-ка мне, Рэндалл, вы никогда не задумывались над тем, почему вдруг Иерофант начал распространять учение Церкви Элиш?

— Я считал, что он хотел добиться большего уважения для Вирту и ее потенциальных возможностей. Ведь и в самом деле глупо, что самый потрясающий артефакт, созданный людьми, используется всего лишь в качестве места для работы и развлечений. Церковь Элиш призывает своих прихожан ценить огромный потенциал и могущество Вирту.