Читаем без скачивания Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец

Гости тут же выпили за наше начинание: кто шампанское, кто сок, а официанты в это время приглушили свет и задёрнули шторы. Всё было готово к первому просмотру.

Специально обученный человек — официантка Светочка включила телевизор и видеомагнитофон и, пожелав всем приятного просмотра, нажала на пульте кнопку воспроизведения.

Изображение появилось сразу же: без каких-либо заставок киностудии и прочих ненужных деталей. Да ещё какое изображение — огромный экран телевизора, вместо нового английского боевика, транслировал старое доброе порно. Причём момент попался крайне удачный: видно было всё, а актёры друг друга не жалели.

Ну и слышно, конечно же, тоже было всё, потому что тот самый обещанный крутой пять-один так ударил по ушам, что мурашки по коже побежали. И что там взрывы да шум пропеллеров — мощный оглушающий женский стон, переходящий в крик, звучал куда эффектнее. Можно сказать, пробирал насквозь.

Сказать, что все удивились — ничего не сказать. Только вот насладиться фильмом для взрослых нормально никому не удалось. Красавица на экране простонала максимум две-три секунды, после чего Влад спохватился и влупил по стойке с видеомагнитофоном воздушным ударом. Не особо сильным, но этого хватило, чтобы и аппарат, и стойка с грохотом разлетелись в разные стороны.

Испуганная официантка Светочка громко взвизгнула и отскочила от разбитого видеомагнитофона, изображение на телевизоре пропало, а в зале громко и разочарованно вздохнули несколько человек, которые явно были не прочь досмотреть если не фильм, то хотя бы сцену.

А ещё в помещении воцарилась полная тишина, которую через некоторое время прервал грубый мужской голос одного из арендаторов:

— А мне понравилось.

И тут же кто-то рассмеялся, а за ним ещё и ещё, и буквально через несколько секунд хохотал весь зал. Кроме Влада, которому было не до смеха. Он стоял настолько ошарашенный и потерянный, что на него было больно смотреть. Но сейчас было не до жалости к этому любителю порнушки — фраза арендатора так удачно разрядила обстановку, что надо было этим воспользоваться.

— Господа! — громко произнёс я, выходя к телевизору, так, чтобы меня было всем видно. — Я прошу прощения за эту накладку. Мне ужасно неудобно, что так вышло, мы разберёмся и выясним, кто был здесь ночью и поставил эту кассету в видеомагнитофон. Шутка не очень умная. Сейчас мы принесём новый видеомагнитофон и кассету и приступим к просмотру.

— Да ладно, нормально всё, — донёсся дружелюбный голос из зала.

— Лучше давайте как-нибудь досмотрим, — поддержал его второй.

Народ снова начал смеяться, а я обратился к Владу:

— Где кассета с фильмом?

— Гарик, я даже не представляю, как это произошло, — начал оправдываться друг.

— Не сейчас! Где кассета с фильмом?

— Не знаю, где-то здесь была. Надо искать.

— Нет времени искать! Что ещё есть? Какой ещё фильм можем поставить?

— Этот же есть, — ответил Влад. — У меня две копии было, чтобы сразу крутить в двух залах, если зайдёт людям. Вторая наверху.

— Так тащи тогда быстрее её и видик!

Влад бросился на второй этаж, чтобы взять в одном из малых залов видеомагнитофон и кассету. Вернулся он буквально через минуту, быстро подключил второй видеомагнитофон и запустил фильм. После чего мы с ним вышли на улицу, где я сразу же задал другу напрашивающийся вопрос:

— Что это было?

— Гарик, я, хоть убей, не понимаю, как это произошло, — снова принялся оправдываться Влад.

— На фига ты вообще порнуху сюда притащил?

— Хотел посмотреть, как она пойдёт с таким звуком.

— Посмотрел?

— Ещё ночью.

— Видимо, очень устал смотреть, да уснул под утро, раз кассету оставил в магнитофоне, — не без сарказма заметил я.

— Да вытащил я её, — обиженно произнёс Влад. — Просто запарился и не убрал далеко. А Оксанка решила, что на ней фильм. Но я же быстро сориентировался.

— Быстро, — согласился я. — Ну если бы ты просто подошёл и вырубил видик, тоже нормально было бы.

— Да фиг с ним, с видиком, я новый куплю за свой счёт, надо было быстрее вырубать. Там они потом…

— Давай обойдёмся без подробностей, — перебил я друга. — Хорошо хоть не в телевизор зарядил ударом.

— Ну прости, Гарик! Это реально косяк, но я же не специально.

Влад выглядел таким несчастным, что я просто не мог на него злиться. Мне даже стало его немного жалко: от так готовился к этому открытию салона и такой конфуз.

— Ладно, не парься, — сказал я и хлопнул друга ладонью по плечу. — Бывает хуже.

— Бывает, — согласился Влад. — И всегда со мной.

— Не всегда, — возразил я. — Помнишь, как Гриша машину разбил? Вот то-то! Иди лучше, смотри, как они там всё проходит.

Влад кивнул и отправился в салон, я же пошёл в администрацию, чтобы послать водителя ко мне домой. Роман должен был забрать отца и привезти его на рынок, после чего мы должны были заехать за Ариной Родионовной и уже вместе с ней прибыть в городской суд хотя бы минут за тридцать до начала заседания.

* * *

Москва, Кремль

Глава Временного правительства был недоволен. И не просто недоволен — Борис Николаевич был зол. В столице чуть ли не ежедневно проходили несанкционированные митинги, и несмотря на все заверения Московского князя, что столичные силовики с этим разберутся, ситуация не выправлялась. Более того — она ухудшалась. Народ уже не просто выходил на улицы с требованием дать им нового императора, теперь он уже открыто выражал недовольство Временным правительством и обвинял его во всех проблемах: от ухудшения уровня жизни до разгула преступности.

— Юрий Михайлович, Илья Николаевич, как долго мы будем это всё терпеть? — вопрошал Новгородский князь, обращаясь сразу к двум коллегам. — Вы обещали, что это всё быстро закончится, а оно, судя по всему, только начинается.

— Все вопросы к Юрию Михайловичу, — ухмыльнувшись, ответил Сибирский князь.

— Но силовой блок курируете вы, — заметил глава Временного правительства.

— Курирую, — согласился Илья Николаевич. — И если бы мне никто не ставил палки в колёса, Москва бы уже давно забыла, что такое митинги, а все недовольные сидели по домам и боялись носа на улицу сунуть.

— Мы не можем применять силу против демонстрантов, — произнёс Московский князь и, заметив непонимание коллег, поправился: — Против всех демонстрантов. Я