Читаем без скачивания Персидские юмористические и сатирические рассказы - Голамхосейн Саэди

Второе событие, о котором я вам сейчас расскажу, произошло несколько раньше. Когда участь наша была решена, мы каждый день ожидали исполнения приговора.

Однажды пришёл гарнизонный врач — он выполнял свои формальные обязанности — и официальным тоном спросил, нет ли у нас каких-нибудь недомоганий, не беспокоит ли что-нибудь. Я был весь в ранах от пыток и ужасно страдал. Кровотечение никак не унималось. Меня пугало, что из нечистой одежды, на этой грязной постели в мою кровь попадёт зараза. Я сказал обо всем этом врачу. Осмотрев меня, он заявил:

— Здесь необходима операция.

— Так дайте же распоряжение.

Он, глядя мне прямо в глаза, бессовестно равнодушно ответил:

— О, ага, к чему все это? Зачем мы будем зря беспокоить и вас и себя? Через два-три дня все кончится. Вы столько времени терпели, потерпите ещё немного.

Я смотрел на него. Я не понимал, кто он. Его облик менялся в моих глазах: то он казался шакалом, то лисой, то становился собакой, то гиеной, превращался в волка, в толстого коротконогого кабана, сующего морду в грязную топь, выискивая что-то. О, его морда вся в грязи. Потом он снова принимал свой обычный вид. Он был более омерзителен, чем самое мерзкое существо. Не знаю, что прочёл он в моих глазах, но он испугался. Он раскрыл рот, желая, по-видимому, объяснить что-то, но в этот момент я спокойно, без раздражения, не повышая тона, холодным, как лёд, голосом произнёс:

— Провались!

Как бы то ни было, он был в чине полковника, а я — лейтенант. И все же он не сказал ни слова. Он попятился, вышел из камеры и бросился бежать.

Много лет спустя он приехал сюда в качестве ревизора. Заглянул в нашу камеру и узнал меня. Побледнел, губы его растянулись в ядовитой усмешке:

— Рад видеть вас снова.

— Сочувствую тебе, что я остался жив,— ответил я.— Мы все не считаем тебя врачом, мы не примем из твоих рук ни одной пилюли. Для тебя у нас есть только то же самое слово: «Провались!»

И на этот раз без крика и брани, как того ожидали друзья, с испуганными глазами, поджав хвост, он убежал. Я не вспоминал больше о нем. Недостойно занимать мысли человека этим гадом. Хороших людей и хороших событий в жизни достаточно, чтобы не позволять плохому копошиться в твоём мозгу и терзать тебя. Но даже тогда, когда мы с ним оставались вдвоём в тесной

камере и он смотрел в мои глаза и с невероятным цинизмом произносил те слова, я, потрясённый и ошеломлённый, ни на одно мгновение не усомнился в человеке, в человечестве, в моей душе не возникла та неприязнь к людям, которая может охватить все, отравить, сгноить и разрушить.

Даже в то время я знал, что люди и возносятся, и низко падают, что их вознесение достойно поклонения, а их падение карается жестокой болью.

Я знал, что люди разбросаны между разными полюсами. На одном полюсе — моя мать, с непокрытой седой головой, с распущенными запылёнными волосами и пыльной чёрной чадрой. А на другом — этот толстый коротышка полковник с гадкой красной физиономией, с затравленным, испуганным взглядом. Да, люди находятся между этими полюсами, но все-таки они ближе к моей матери.

Голамхосейн САЭДИ

Церемония знакомства

На собрании, посвящённом знакомству господина Монтазера — нового генерального директора Архива Главного управления регистрации актов гражданского состояния — с начальниками отделов, господин Монтазер по заранее приготовленной бумажке прочитал:

— Уважаемые начальники отделов Архива Главного управления регистрации актов гражданского состояния! Пользуясь случаем хочу привлечь ваше внимание к стоящим перед нами задачам. Без всякого предисловия должен сказать, господа, что прежние времена ушли безвозвратно. С насквозь прогнившими порядками, с бюрократией, отнимавшей у наших дорогих сограждан уйму времени и средств, покончено навсегда. Во всех инстанциях, проще говоря, во всех государственных учреждениях проводятся коренные реформы. Драгоценное время служащих не должно уходить на визирование ненужных бумаг и документов. Да, господа, наступили новые времена. Грандиозные мероприятия, осуществляемые во всех областях жизни, рождают в наших сердцах надежду, что мы в ногу с другими народами мира идём по пути прогресса и процветания. ещё пятьдесят лет назад у нас не было ни одной дороги, пригодной для перевозки крупных грузов, а сегодня по Трансиранской железной дороге вас с полным комфортом доставят в любой уголок страны. В недавнем прошлом население было сплошь неграмотным, а сегодня наша молодёжь изучает физику и химию в роскошных зданиях учебных заведений. По радио звучат мелодии в исполнении юных музыкантов. Одним словом, мы не можем не замечать, с какой неимоверной быстротой мы движемся по пути прогресса. Однако в нашем делопроизводстве все ещё имеются недостатки. Служащие стараются уйти от ответственности, халатно относятся к исполнению обязанностей. Просители подчас пребывают в полнейшей растерянности. Вместо того чтобы постичь философию жизни, мы сидим и переписываем паспорта, заверяем копии свидетельств, ставим штамп «скончался». Почему? Этот вопрос должен задать себе любой патриот своей родины. Но где ответ? На мой взгляд, господа, пока дело находится в руках людей старого поколения, истинного прогресса быть не может. Недопустимо, чтобы ответственные посты занимали семидесятилетние. Пока такой начальник отдела напялит очки, возьмёт дрожащими пальцами ручку и обмакнёт её в чернила, жизнь человечества уйдёт далеко вперёд. Да-да, господа, в тот момент, пока вы почёсываете нос, несколько тысяч человек успевают проститься с бренным миром, а ещё несколько тысяч — появиться на свет. Необходимо, чтобы делопроизводством занимались здоровые, энергичные и молодые люди. Не поймите меня превратно. Говоря «молодые», я имею в виду не внешность или здоровье, а резвый ум.

Я горжусь тем, что беру бразды правления в свои руки, когда дела находятся в полном застое. Я полон намерений в кратчайший срок коренным образом изменить существующее положение. Отныне в наших отделах не должен толпиться народ. Просителей будем выпроваживать исключительно вежливо. Бумаги перестанут залёживаться на столах. Я дал указание благоустроить и украсить служебные помещения. Всем сотрудникам надлежит принять участие в генеральной уборке. Это отнюдь не трудно, господа! Сделаем все во имя прогресса и процветания! Именно в прогрессе секрет могущества передовых стран мира. Прогресс— верный путь борьбы с отсталостью и невежеством.

В заключение хочу сказать, что постараюсь оправдать возложенную на меня миссию и этим доказать свою искреннюю преданность интересам родины. Надеюсь, уважаемые начальники отделов не откажут мне в помощи в этом важном начинании. Ведь только в расчёте на вашу помощь и поддержку я взвалил на свои плечи этот тяжкий груз. Уважаемые господа! Будем же верными слугами народа и государства, чтобы и после смерти о нас можно было сказать словами незабвенного Саади: «Да будет вечно живым тот, кто прожил с доброй славой!» За дело, господа, за дело!

Речь генерального директора была встречена бурными аплодисментами.

Начало смеркаться — то ли наступил вечер, то ли солнце заволокло тучей. Включили свет. Со столов разбежались насекомые. Писк испуганных мышей напоминал горестный смех старушек.

Слово взял начальник седьмого отдела Мир Карим Сейеди: — Глубокоуважаемый господин генеральный директор! Мне выпала честь от лица присутствующих здесь сотрудников и от себя лично поблагодарить вас за доброжелательность и благие намерения. Ваши слова зажгли в наших сердцах факел надежды.

Мы уверены, что под вашим руководством сможем достойным образом выполнить свой долг, успешно выдавая копии паспортов и аннулируя учётные карточки покойников. «Зачем морских бояться волн, когда сам Ной корабль ведёт[208]!»

А через шесть месяцев во дворе Управления регистрации актов гражданского состояния на церемонии, посвящённой знакомству начальников отделов с новым генеральным директором господином Гармсири, последний без бумажки заявил:

— Уважаемые начальники отделов! Я удостоен высокой чести изложить вам свою программу действия. Без всякого предисловия скажу, что прежние времена ушли безвозвратно. Сегодняшний мир — это мир действия. Нигде не любят неаккуратности и неразберихи. К сожалению, в вашем учреждении царят застой и равнодушие. Я ни в ком из вас не вижу огня и рвения. Папки с делами перебрасываются со стола на стол. Коридоры, служебные и подсобные помещения забиты документами. Кому принадлежит эта вся груда документов? Отважным жителям нашего шахрестана[209] или равнодушным покойникам? А может быть, вы выписали паспорта для архивных крыс? Пора положить конец этому разгильдяйству! Я уже дал указание приобрести для всех отделов печки для сжигания бумаг и полки для хранения нужных документов. Я распорядился покончить с неразберихой. При этом должен напомнить, что, лишь опираясь на вашу помощь, я смогу выполнить возложенную на меня сложнейшую задачу и оправдать доверие народа и государства.