Читаем без скачивания Мученицы монастыря Святой Магдалины - Кен Бруен

— Понял.

— Уверены?

— Ну да.

Стюарт положил бутылочку рядом с остальными. Затем сел и внимательно посмотрел на меня.

Я вскинул брови:

— В чем дело?

— Вы знаете, Джек… вы не возражаете, если я буду звать вас Джек?

— Это мое имя, только не затрепите его.

Его глаза вспыхнули, и он сказал:

— Не подсказывайте… Роберт де Ниро и Эд Харрис в… черт, как же назывался фильм?

Таблетки уже действовали вовсю, и хозяин мне даже начал нравиться. Я и сам не мог вспомнить название фильма, только мило улыбнулся. Стюарт продолжил:

— Ладно, надо подождать, я обязательно вспомню. Короче, я хотел сказать, что, несмотря на ваш острый язык, а этого ужу вас не отнимешь, я начал испытывать к вам симпатию.

Я уже был почти на седьмом небе, поэтому с улыбкой произнес:

— Рад слышать.

Стюарт поднялся:

— Вот что я сделаю.

Я ждал. Черт, я чувствовал себя так хорошо, что мог прождать неделю.

— Я вас, пожалуй, викну.

Я не знал, это что-то сексуальное или я неправильно расслышал. Он пояснил:

— Викодин — болеутоляющее средство, выдается по рецептам. Именно из-за него Мэттью Перри так долго торчал в реабилитационной клинике.

— Кто?

— Вы не смотрели «Друзей»?

— Я смотрел «Баффи».

Он отмахнулся:

— Это любимый наркотик репперов, рокеров и тому подобное. У Эминема яйцевидная татуировка на руке. Он даже поместил графическую схему викодина на обложку одного из своих альбомов.

Я совсем перестал успевать за ним, хотя и чувствовал себя превосходно.

Стюарт снова продолжил тему:

— Один американский психолог описал среднестатистического потребителя викодина как сегодняшнего экономического победителя — ловкого, решающего все проблемы, гибкого. Невероятно трудно его достать, но я вскоре ожидаю поставку и запишу вас в список желающих.

— Спасибо, Стюарт.

Он посмотрел на меня, и я понял, что пора уходить.

Я встал, подавив желание прокатиться на каблуках.

— Не пропадайте, Джек, следите за поставками.

— Понял.

Он сложил мои покупки в пакет из «Макдоналдса» и проводил меня до двери. Чтобы порадоваться тому, что я могу ходить, не испытывая боли, я направился в гостинцу «Ривер». Нигде поблизости реки не наблюдалось, да и до канала было не меньше двух миль. Я был здесь всего один раз. Когда я сел у окна, ко мне подошла девушка лет двадцати.

— Как дела? — с улыбкой спросила она.

— Отлично.

— Что принести?

— Кофе.

Мне не требовалось выпить, я и не хотел — наслаждался действием наркотика. Рядом сидел мужчина с книгой. Он поднял голову и кивнул.

Вновь обретенное дружелюбие заставило меня произнести:

— Что вы читаете?

— «Пальто убийцы».

— Детектив?

— Господи, нет же. Это антология дневников. Вы можете прочитать одну запись за какой-то день. Самых разных людей, от Пепиз до Вирджинии Вулф.

— Нравится?

— Замечательно. Я пропустил несколько дней, так что сейчас получаю наслаждение, догоняя.

И тут я вспомнил про Риту Монро. Я порылся в карманах и нашел ее адрес. Так, это практически рядом. Выйдя на улицу, я ощутил новый прилив эйфории. Я прошелся мимо больницы.

Найти дом не составило труда. Прошедший мимо францисканский монах гневно взглянул на меня, и я решил, что ему не понравился пакет с символикой «Макдоналдса». В последний раз я разговаривал с францисканцем около аббатства. Рядом с кафе. Я зашел в церковь, чтобы зажечь свечу. С детства усвоил, что свеча — это молитва в действии.

Однажды мне помогло.

Все люди, которых я больше всего любил и с которыми хуже всего обращался, умерли и лежат на кладбище Рахун. В Ирландии посещение могил считается делом чести, священной традицией. В смысле, разве у англичан есть Кладбищенское воскресенье?

Не стану спорить.

Я скверно исполняю свои обязанности. Хожу туда все реже и реже. Не могу даже сказать, что хотел, как лучше, потому что ничего я не хотел, ни тогда, ни сейчас. И вот я украдкой расплачиваюсь. Отсюда свечи, нечто вроде готового возмещения. Один из моих самых любимых авторов детективов, Лоуренс Блок, написал четырнадцать романов про Мэтта Скаддера. Герой, безнадежный алкоголик в первых книгах, становится к концу вылечившимся алкоголиком, цитирующим святого Августина. Мне ранние романы нравятся больше. Если Мэтту в руки попадали какие-либо деньги, он их тут же раздавал. Любой церкви, но католикам доставалось больше всего.

Я положил деньги в ящик для пожертвований на выходе и стоял у церкви, и тут появился монах. Его голые ноги в открытых сандалиях покраснели от холода. Он пояснил:

— Полезно для кровообращения.

— Верю на слово.

Он внимательно всмотрелся в меня. Так же делают полицейские. Это не унижает, но где-то близко.

— Вы не из этого прихода, — заключил монах.

— Нет, из прихода святого Патрика.

Он нахмурился и спросил с явным недовольством:

— С чего это вдруг вы решили посетить нас сегодня?

Мне очень захотелось послать францисканца куда подальше, но я сдержался. Он ведь был без носков.

Поэтому я сказал:

— Я шел мимо.

К этому времени меня уже не пускали во многие пабы. Не хотелось думать, что к ним присоединятся церкви. Разговаривать со священниками довольно просто. Ничему не удивляйтесь. Они не живут по обычным правилам. И этот парень не исключение.

— Знаете, каких двух мужчин я больше всего уважаю? — продолжил вопрошать монах.

На секунду я испугался, что он запоет песню Дона Макклина, где есть такие слова: «Отец, Сын и Святой Дух». Я попытался изобразить интерес:

— Кого?

— Чарльза Хоги и Имонна Данфи.

— Странные приятели. Я скорее бы подумал о святой Франциске.

Подъехала машина, и монах сказал:

— Мое такси.

Все это промелькнуло у меня в голове, пока я звонил у дверей Риты Монро. Дом был чистеньким, аккуратным, приличным. В два этажа, явно чистые занавески. «Осталась привычка с тех лет, что она провела в прачечной», — подумал я. Дверь открылась. Передо мной стояла высокая, худая женщина; волосы стального цвета она стянула в тугой узел на затылке. Наверное, ей лет семьдесят, решил я, но сохранилась она прекрасно. На лице почти нет морщин. Остались даже следы былой красоты. Одетая в белое с ног до головы, она вполне сошла бы за санитарку.

— Да?

— Рита Монро?

— Да.

— Я — Джек Тейлор. Мне…

— Вы полицейский?

— Да.

— Входите.

Рита Монро провела меня в скупо обставленную гостиную. Там были тысячи книг, аккуратно расставленных в каждом подходящем месте, — ничего, кроме книг.

— Мне нравится читать.

— Мне тоже.

Она как-то странно взглянула на меня, и я поспешил добавить:

— Полицейские тоже читают, знаете ли.

Хозяйка взглянула на мой хрустящий пакет и с удивлением спросила:

— Вы принесли с собой ваш ленч?

Какого черта. Врать так врать. Я сказал:

— Мы не всегда имеем возможность нормально поесть.

Мне никогда не приходилось встречаться с сержантом морской пехоты, занимающимся муштрой, но я мог хорошо себе его представить. У Риты Монро был именно такой взгляд.

— Я думала, они пришлют офицера в форме, — заметила она.

Надо сосредоточиться. Она считала, что я полицейский в гражданской одежде. Я решил действовать по наитию и произнес:

— Миссис Монро.

— Мисс.

— Простите.

— Если вы не знаете, замужем ваша собеседница или нет, то правильно будет обращаться к ней «мисс», — вразумила меня Рита Монро.

При этом вид у нее был абсолютно глупым, так что я едва не заорал: «Старая дева!»

Но я изобразил на лице заинтересованное выражение и проговорил:

— Мисс Монро, не могли бы вы мне объяснить своими словами… почему вы нас вызвали?

Глубокий вздох. Единственная женщина на земле, умеющая вздыхать так многозначительно, как моя матушка. По правде сказать, я с трудом видел в этом существе «ангела святой Магдалины». Но Билл был так уверен в ее милосердии. Она сказала:

— Уже в третий раз ко мне вламываются.

Потом помолчала и спросила:

— Вы не собираетесь ничего записывать?

В самом деле.

Я постучал себя по лбу:

— Я запомню.

Рита Монро явно не поверила, поэтому я заторопился:

— В трех случаях, вы говорите?

— Да, и один раз среди белого дня.

Она с отвращением поморщилась и сообщила:

— В последний раз… они нагадили на ковер.

Ощущая действие таблеток, я едва не сказал: «Обделаться можно». Но вместо этого произнес:

— Очень неприятно. Как вы думаете, кто бы это мог быть?

Рита Монро щелкнула зубами. Очень неприятный звук.

— Кто-то из особняка, вне сомнения.

— Мисс Монро, особняков много, нельзя ли конкретнее?

Теперь я уже явно ощутил ее раздражение. Она огрызнулась: