Читаем без скачивания Люфтваффельники - Алекс Сидоров

— Рота! Напра-Во! За мной, Бегом Марш!

Облаченный в новенький спортивный костюм и легонькие кроссовки, вставив в уши наушники от супердефицитного кассетного плейера, лейтенант возглавил колонну из вяло бегущих курсантов. Мы же были одеты лишь в галифе и тяжеленные яловые сапоги. Влажный туман, неприятно облегал голые тела ребят, вызывая противный озноб и покрывая их густой «гусиной кожей». Уставшие и «забитые» мышцы ног, с трудом отрывали от асфальта тяжеленные «противотанковые» армейские сапоги. Зайчик был бодр и свеж, он как горный козлик, легкими прыжками летел навстречу комбату а, следовательно, и своей блестящей карьере.

Сделав полный оборот вокруг училища, наша одинокая рота, почему-то не встретила Пиночета. Блестящий план Зайчика дал трещину. Но он решил идти до победного конца. Несмотря на легкую спортивную экипировку, Кролик устал скакать и принял воистину замечательное решение. Он взгромоздился на крыльцо, отсекая нам, возможность пробраться внутрь теплого здания через входную дверь и дал команду, бегать вокруг казармы до победного конца. А сам принялся терпеливо ждать комбата, всем своим видом показывая полный тотальный контроль над ротой курсантов, которая послушно наматывает круги.

Тихо матерясь и проклиная неугомонного спортивного маньяка и меломана Зайца, искренне желая ему отупеть и оглохнуть от плейера-дебильника, наша рота медленно забежала за угол казармы и остановилась. Принимать участие в этом идиотизме не было никакого желания ни у сержантов, ни у рядовых курсантов. Вечно стоять на промозглом влажном холоде тоже было абсолютно бесперспективно. А проскочить в двери казармы за спиной стоявшего как монумент лейтенанта Зайчика было невозможно.

Стоя за углом казармы в колючих кустах акации и поголовно дрожа от холода, мы с тоской и нежностью вспоминали Володю Нахрена — ласковое заботливое существо с ранимой психикой и тонкой душевной организацией, который скоропостижно нас покинул и оставил в лапах кровожадного и безжалостного монстра. Да еще с навязчивой идеей карьерного роста в скудном умишке. Как справедлива, глубокомысленна и права народная мудрость — «Оценишь, когда потеряешь».

На первом этаже нашей казармы располагались любимые соседи — 5-я рота, которая перехватила у нас звание «отличной». Мы с ними частенько конфликтовали, в основном из-за напора воды в умывальниках, регулярно подначивали друг друга, иногда воевали, но всегда беззлобно и шутливо.

Сейчас же, все курсанты нашей 4-й роты, прилипли к окнам соседей, и с завистью смотрели как ребята из «пятерки» неторопливо и степенно вставали с постелей, спокойно умывались и без суеты подшивали чистые подворотнички. А мы — несчастные, замерзали под их окнами и стенами, за углом нашего общего здания.

Витя Копыто не выдержал первым. Его захлестнул острый приступ отчаянной зависти от увиденной идиллической картины, и он жалобно поскребся в окно 5-й роты. Его услышали, и окно распахнулось. Из окна на улицу протянулась крепкая дружеская курсантская рука. Витя ухватился за эту руку и его рывком втащили в теплую казарму. Захлопали фрамуги остальных окон, и операция по спасению замерзающей на утренней зарядке курсантской братии началась.

Все — почти 144 человека (за исключением наряда по роте) в считанные минуты залезли в окна 5-й роты. С нами заботливо поделились одеялами, и мы начали немного отогреваться.

Наши соседи, проявив сострадание и взаимовыручку, с пониманием происходящего, грязно материли лизоблюда и показушника Зайца, и желали ему в жизни всего самого наилучшего — от двухстороннего косоглазия до лавинообразной патологической импотенции. И чем скорее, тем лучше.

В результате, мы были спасены и заботливо отогреты, но оставаться у гостеприимных соседей бесконечно долго не представлялось возможным. В гостях хорошо, а дома лучше. Поэтому, искренне поблагодарив соседей за помощь, все 144 человека, вытянувшись в одну цепочку тихо — буквально на цыпочках поднялись по лестнице на второй этаж, в расположении родной роты и занялись решением насущных проблем — туалет, уборка, подготовка к завтраку.

Вся эвакуация и перемещение из «пятерки» в расположение нашей родной 4-й роты происходила фактически за спиной лейтенанта Зайчика, который тупо стоял на крыльце, в проеме входной двери и усиленно вглядывался в туман. Лейтенант заметно нервничал. Еще бы?! Он потерял роту, причем всю целиком! Почти полторы сотни курсантов строем и в ногу дружно забежали за угол здания, а из-за противоположного угла никто не выбежал. Более того, даже и не выполз. Фантастика! Как будто, всех — 144 рыла, инопланетяне украли. Испарились в тумане и все тут. Сгинули! Все как один. Летучий голландец какой-то! Мистика.

Выглядывая из окон второго этажа, мы видели в густом тумане одинокую фигуру офицера, который суетливо озирался по сторонам, выискивая хотя бы признаки наличия своего любимого личного состава. Похоже, батарейки его дебильника уже разрядились и миниатюрные наушники плейера жалко свисали на груди владельца. Уйти с крыльца и пробежаться вокруг здания в поисках курсантов Зайчик не решался. Очевидно, он боялся разминуться с нами, все еще «бегающими» вокруг казармы.

— Стоит дурачина?

— Стоит. Ждет, кролик вислоухий! В туман очень старательно вглядывается, даже дебильник выключил. Пусть, ждет! А мы пока, еще пару кружочков нарежем! Ха-ха!

Проторчав на улице около часа, замерзший и на грани умственного помешательства лейтенант, поднялся на второй этаж в казарму с явным намерением срочно доложить по телефону дежурному по училищу о вопиющем ЧП — поголовной пропаже личного состава 4-й роты.

Каково же было его искреннее изумление, когда он обнаружил казарму битком набитую людьми. Все курсанты были в помещении и активно занимались традиционно насущными делами. Остолбеневший Зайчик повернулся к дневальному по роте, беспристрастно подпирающему тумбочку, и ласково задал вопрос.

— А скажи-ка друг любезный! Когда рота вернулась с утренней зарядки?

Дневальный, не моргнув глазом, вытянулся в струнку, посмотрел на часы и нагло привирая, бодро отрапортовал.

— Ровно 7-мь минут назад, товарищ лейтенант. Вернулись организованно, все одновременно, уставшие и потные. Загоняли вы их сегодня, товарищ исполняющий обязанности командира роты. А уже, через 3-ри минуты, по распорядку дня, построение на завтрак полагается. Успеют ли умыться и побриться архаровцы, прямо не знаю. Построение в столовую, когда объявлять?

Зайчик, глядя на счастливое выражение лица дневального курсанта, почувствовал, что однозначно сходит с ума. Он битый час простоял без движения, на мраморном крыльце здания, неустанно вглядываясь в туман. Лейтенант мог поклясться на военной библии — общевоинских Уставах, что никто из курсантов мимо него не проходил. Ибо, он стоял прямо в дверном проеме, ведущем с улицы на лестничную клетку здания. Точно мистика!

Зайчик ухватил за поясной ремень ковыляющего мимо Витю Копыто. Лейтенант смутно понимал, что его грязно обманывают. Но где именно, в каком месте?

— Копыто! Отвечай козья морда, как ты оказался в казарме?!

Витя принял изумленный вид, старательно выпучив глаза. Отчаянно гундося и шепелявя одновременно, он начал грузить мозги командира.

— А что Копыто?! Опять Копыто! Чуть что, сразу Копыто! Копыто как все! Все бегали вокруг казармы, и я бегал. Устал как собака. Почти час бегали как заведенные, кругов двадцать намотали. Ноги до колен стерли. Вы на крыльце стояли как памятник, что в парке напротив. Ну, этот истукан каменный, с протянутой рукой и с кепкой, ну этот — Ленин вылитый. И, вообще, не шевелились. Стояли как парализованный…

— Копыто не забывайся! В нарядах сгною!

— Ну вот, сразу в нарядах! Не хотите, не спрашивайте, а то сразу нарядами пугать, некрасиво это — нарядами пугать. Вот я и говорю. Бегали мы, бегали! Глядь на часы, а до завтрака 10-ть минут остается, вот и пошли в роту умываться. Доктор говорил, чтобы дизелем не заболеть надо руки мыть часто с лизолом или с хлоркой. Так вот, завтрак скоро, по распорядку дня положено, ну мы аккурат мимо вас и прошли. Когда по лестнице поднимались, вы так и стояли весь такой недвижимый, прямо как парализованный…

— Копыто! Ты что с ума сошел?! Хочешь сказать, что 144 человека мимо меня целый час бегали, а я не увидел никого! Ни разу?! А потом все 144 рыла табуном прошли по крыльцу и поднялись в роту?! А я то где был, что вас не заметил? Чем я, в этот момент, занимался? А?! Может пальцем в жопе ковырялся и так увлекся, что не видел ни хрена. Отвечай!

Витя обиженно надул пухлые губы и принял позу оскорбленного интеллектуала и потомственного интеллигента в седьмом поколении. Копыто манерно закатил глаза и продолжил.

— Вы, товарищ лейтенант, в этот момент на крыльце стояли. Как вкопанный! С таким видом будто Вас «Кондратий» посетил. На этом крыльце, Вас товарищ и.о. командира роты, все 144 человека видели. Любого спросите, стояли Вы на крыльце, окутанный туманной дымкой или нет?! Может, кто-то в этих неблагоприятных погодных условиях с пониженной видимостью и усмотрел, как вы в своей заднице глубокомысленные анальные исследования пальцем проводили, но я, лично, этого не заметил. Дебильник Ваш еще орал громко. Очень громко! Кстати, давно хочу спросить. Как вы такую дрянь слушаете?! Может вам записи поприличней из отпуска привезти? Я могу. Для любимого командира?! Легко, только скажите!