Читаем без скачивания Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле (СИ) - Рамис Кира

– Господа! Вы забыли фейские подгузники, – Василий, помогая Марте забраться с детьми в карету, скрылся внутри, поэтому Тео, попросив меня подождать, бросился обратно к двери, шепча себе что-то под нос. Похоже, ворчал сам на себя за забывчивость.

Чего я, на ощупь не заберусь? Шаг, другой, и я в карете.

– Как удобно, сидения поменяли? – поинтересовалась я, усаживаясь в полной темноте.

– Нет, Ольга Ивановна, – прямо на ушко прошептал оборотень, – это вы на мои колени уселись, но если удобно, то я не возражаю, сидите.

– Тео, почему когда нужно тебя никогда нет?! – возмущённо зашипела, пытаясь пересесть хоть куда-нибудь, и, конечно, в спешке споткнулась.

Горячие ладони Василия обожгли мои обнажённые руки. Я тихо вскрикнула.

– Думаете, на полу более удобно, чем на моих коленях? – усмехнулся мой бывший раб. Я не видела его губ, но явственно слышала усмешку в голосе.

– Спасибо за помощь, но думаю, что я как-нибудь без человеческих жертв. Ваши колени уже через полчаса затекут, а вставать и разминаться негде будет, – мамочки, что за чушь я несу? В который раз мысленно поблагодарила Марту за то, что она одолжила мне шляпку с вуалью, хотя и так ничего не видно.

– Всё, подгузники при мне, – сообщил Теодор, вбегая внутрь. – Поехали, – постучал зверь по стенке, и внутри стало намного светлее от его взгляда.

– Почитать бы чего на сон грядущий, – прошептала я, поднимая вуаль. Вот почему я, смущаясь, начинаю болтать? Другие замыкаются, а я чушь несу. – Что? – мой взгляд встретился с зелёными глазами Василия, на его губах блуждала улыбка.

– Вы такая красивая, когда смущаетесь, – без ехидства ответил тот, чем ещё больше вогнал меня в краску.

– Не говорите ерунды, я совершенно не смущаюсь, – нужно срочно отвлечься. – Марта, сын уснул? – поинтересовалась я, поворачивая голову назад.

– Да, и сын, и Настя спят, – тихо ответила та. Теодор заранее озаботился и выкупил в гостинице подушки с одеялами. Теперь можно было ехать долго, не беспокоясь, что девочка не выспится.

– Вы тоже поспите, я пока не хочу. Посторожу ваш сон. А как выспитесь, то и я прикорну.

– Спасибо, госпожа, – зевнула гувернантка и перебралась в конец кареты. Я же заняла её место возле малыша. Надо бы ему имя придумать.

– Теодор, предлагай имена для моего сына, и я подумаю, – я невольно вновь посмотрела на оборотня. И чего он всё ещё улыбается?

– Бодромил, Богомил, Градислав, Мировид…

– Так, Теодор, остановись! Ты уверен, что это имена для младенца? – я удивлённо уставилась на зверя.

– Ольга Ивановна, это же имена прославленных воинов, – ответил наш местный светильник. – Любой отрок будет горд носить каждое из этих имён.

– Чего же я тогда Ивановна? – усмехнулась, посматривая украдкой на Василия. – Нужно имя попроще, но звучное. Может, Андрей или Александр?

– Как банально, сейчас это самые популярные имена в империи. Ты хочешь, чтобы ребёнок был как все, обычным? – пыхнул Теодор, укладывая голову на мягкую подушку. – Я посплю, а ты ещё подумай.

Неожиданно мы оказались в темноте.

– Эй, милый мой друг! Я-то ещё не сплю! Ты зачем свет погасил? – пошарила рукой перед собой, хотела дёрнуть зверя за холку, но наткнулась на тёплую ладонь оборотня.

– Ольга Ивановна, не нужно, не будите его. Я и сам могу посветить, не так ярко, как Теодор, но всё же.

Жёлтые звериные глаза завораживали. Я целую минуту молча на них таращилась, а потом икнула. Никакого яркого света они не принесли. Я еле разглядела свои руки.

– Свечку, наверно, надо купить, – прошептала я.

– Зачем? – так же шёпотом спросил Василий.

Разговор не задался, и через пять минут я задремала, оставив Василия за ответственного сторожа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В следующий город мы въехали безо всяких препятствий, нас не только не просили предъявить документы, но даже и не остановили, что позволило нам всем немного расслабиться.

Гостиницу нашли попроще и поближе к городским воротам.

– Госпожа.

Выйдя из кареты, посмотрела на обратившегося ко мне Гаврилу.

– Я не хочу вас беспокоить в такой тяжелый момент, но мне… нам… лошадям… – он почему-то замялся.

– Гаврила, говори, не стесняйся. Что нужно лошадям? Отдых? Усиленное питание? Особое зерно? – я задавала вопросы.

– Нет, магический артефакт истощился. Закончилось действие полного подчинения, и лошади устают. Да и без артефакта они хуже видят в ночи.

– Какие есть варианты решения этой проблемы? – я перевела взгляд на чёрных красавцев.

– Или менять лошадей на постоялых дворах и передвигаться только днём, или пополнить артефакт, возможно, купить новый. Если вы мне доверяете, то я быстро могу сбегать на рынок. Лошадей оставлять жалко, они подарены вам отцом, – Гаврила на мгновение замолчал. – Да и дорогие они, менять на простых беспородных.

– На рынок? – я вспомнила, что доктор советовал прикупить молочную мамочку. – Я с тобой прогуляюсь.

– Тогда уж и я с вами, – из кареты вышел заспанный Теодор.

– О нет, друг мой любезный. Тебя мы оставим охранять Марту и детей. Мы одни сходим, – улыбнувшись, развернулась в сторону гостиницы. – Гаврила, я лишь умоюсь, позавтракаю, и отправимся. Прикажи распрячь лошадей, пусть поедят и отдохнут. Да и тебе не мешало бы выспаться. А может, ты скажешь, что за артефакт, на бумажке запишешь, а я в сопровождении Василия Михайловича прогуляюсь, пока ты ешь да спишь?

– Барыня, я совсем вас не узнаю, – поклонился кучер. – Раньше вы мне и слова не говорили. Стеснительные были. Хорошо, я поясню, что за артефакт. Благодарствую за заботу и отдых.

Устроив детей и Марту в номере, я, быстро позавтракав, потребовала от Теодора деньги. Он поворчал о том, что без него я куплю не то или дороже, но всё же выдал мешочек. Спросив у гувернантки и Насти, что им купить, улыбаясь, вышла из номера под ручку с Василием. Ну а как не под ручку, если он для всех является моим мужем? Нужно легенду поддерживать.

День обещал быть жарким, поэтому шляпку с вуалью я выбрала белую, но, покинув гостиницу «Алая цапля», тут же подняла прозрачный материал наверх. Рябящие мушки мешали смотреть вперёд.

– Василий Михайлович, думаю, что вы не раз бывали на таких рынках. Я же иду впервые.

– Ольга Ивановна, вы меня удивляете. Неужели и в детстве родители не водили вас на рынок, пусть хотя бы на ярмарку? – он остановился и внимательно на меня посмотрел.

Я же, посильнее сжав его руку, ответила:

– В родах умирала я. Вернулась уже без памяти. Только прошу вас, Василий Михайлович,  никому об этом не говорить.

– А ваш муж? Я правильно понял из обрывков разговора, что вы совсем недавно стали вдовой?

– Правильно. Мужа оклеветали, он не снёс позора и умер. Стар был, – я пыталась выбирать слова, боялась, что упущу важную деталь или привру от незнания. – Но я оправдана. Не была, не участвовала. На самом деле, всё подстроил очень сильный и влиятельный маг, дальний родственник моего почившего супруга. Да только просчитался гад, не умерла я. Неожиданно ещё одна наследница появилась, Настенька. Только вот чего я не понимаю…

– Чего же? – Василий внимательно меня слушал. Мы медленно шли по широкому тротуару, выложенному камнями, обработанными и так подогнанными друг к другу, что стыки совершенно не ощущались. Не иначе, с помощью магии делали.

– Если у моего мужа было туго с финансами, то почему Филимон Ильич нацелился на его наследство, считая, что если не будет меня, то он унаследует всё?

– В Визарде женщина, выходя замуж… – Василий взялся пояснить. – Судя по бумагам, вы очень богаты, даже, можно сказать, до неприличия. Несколько усадеб именно в вашем владении, доставшиеся вам от мамы. Думаю, что и золота предостаточно, а может, и дворовых душ.

– А это тут при чём?

– После вашего ухода за грань всё наследство остаётся в семье мужа. Ваши родственники могут на него претендовать, только если вы погибли не своей смертью и если в ней виноват ваш супруг и его родственники. В родах же естественная смерть, поэтому дальний родственник всё верно просчитал, да вы вот воспротивились.