Читаем без скачивания Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле (СИ) - Рамис Кира

– Хорошо, на ближайший постоялый двор, но приличный, – мой приказ был услышан Гаврилой. – Василий Михайлович, составьте нам компанию в карете, есть разговор, – коротко бросила в сторону оборотня и вновь скрылась в карете.

Молодой человек не заставил себя долго ждать и тут же присоединился к нам, сев напротив меня. Марта с детьми перебралась на заднее сидение.

– Василий Михайлович, а что вы так подозрительно на меня смотрите. На мне узоров нет, – буркнула я, отводя взгляд.

– Узоры как раз есть, – усмехнулся он. – Вы, госпожа, спросонья лучше меня напугали стражу.

Настенька несмело встала и подала карманное зеркало. С гладкой поверхности на меня смотрела помесь панды и давно пьющей женщины, зелёные и голубые краски очень органично смешались с чёрными.

– Мать моя женщина! Тео, ты почему меня не предупредил? И я вот в таком виде выпала из кареты? – я чувствовала, как лицо покрывается жгучим красным румянцем. Мне стало так стыдно. – Что обо мне подумают люди? – сняв очки, хотела притронуться к лицу, но не стала.

– Уж точно не подумают, что вы графиня, которую разыскивают, – Теодор подтолкнул ко мне сумку, что Марта прикупила для меня в аптеке. В женский набор входили влажные салфетки, на коробочке которых порхали феи.

Весь макияж убрать не удалось, требовалась вода и какое-нибудь средство, а ещё ужасно хотелось принять душ.

– И от кого же вы скрываетесь такой интересной компанией? – Василий прервал тишину, обернувшись, и посмотрев на Марту.

– От убийцы, – водрузив очки на место, прямо посмотрела в глаза рабу. Не было смысла от него что-то скрывать. – И у меня для вас деловое предложение, господин оборотень.

На последнем слове он дёрнулся.

– Я готов вас выслушать, – ответил тот.

Смотри-ка, готов он. Стоит ли в его положении так себя вести? Да Василий должен радостно соглашаться на всё! И чего я завелась? После того, как попала в этот магический мир, поесть спокойно не получилось, а тут ещё побег, страх. Точно! Стресс у меня, срочно нужна медитация, да некогда.

– Расскажите о себе, пока мы едем. Почему вы попали в рабство, какое преступление совершили? Если не хотите рассказывать, то мы можем в артефакт заглянуть.

На мой простой вопрос мужчина разозлился и бросил:

– Не было никакого преступления. Меня оклеветали. Подлые людишки. Нельзя с вами никаких дел иметь. В любой момент в спину нож воткнёте.

– Василий… – я сжала кулаки. – Михайлович, не нужно всех людей под одну гребёнку! Не бывает только хороших рас или только плохих.

– А вы какая? Хорошая или плохая? Почему бежите? Как я могу поверить вам на слово?

– Придётся поверить или я не смогу помочь вам, а вы – мне.

– Хорошо, раз вы такая честная, то освободите меня от рабства, дайте вольную. Мой зверь страдает в магических оковах, – по его лицу прошла волна боли. Неужели он прямо тут пытался обернуться?

«Тео, от такого охранника больше проблем, чем помощи. Как я могу его освободить? Если не захочет помогать, то пусть уходит. Совершенно не понимаю, почему меня так сильно тянуло к нему. Зачем-то я купила его?» – мой остекленевший взгляд застыл на звере.

«Нажми на голову медведя… браслет»

– Что, боитесь потерять свои вложения? – по-своему растолковал моё молчание оборотень. – Я всё верну, до последнего золотого и даже сверху! Молчишь, человечка?

– Василий Михайлович, вы мне слово не даёте вставить. Я сделаю, как вы просите, – потеряв всякое терпение, повернувшись в сторону Тео, приказала тому остановить карету. – Выходите, благородный господин оборотень. С этого момента наши пути расходятся. Денег ваших мне не нужно. Что у нас тут? – поинтересовалась я, нажимая на золотую медвежью голову. Перед моими глазами всплыл договор.

Удивлённый оборотень сделал так, как я его попросила. Он стоял на обочине напротив открытой двери, а я вчитывалась в договор.

 Пробежав по нему глазами, поняла, что мужчину продали в рабство, обвинив в каких-то махинациях, против императорской короны. Облегчённо вздохнула, если бы оборотень был осуждён за более тяжкое преступление, у меня не хватило бы моральных сил отпустить этого заносчивого франта.

– Ты уверена? – спросил Тео, видя, что я потянулась к красному мигающему слову: «вольная». – Пути назад не будет, подожди, возьми хотя бы магическую клят…

Что хотел сказать Тео, я не разобрала, нажав на вольную. Браслет тут же растаял, а оборотень резко вздрогнул, посмотрел на запястье, потом поднял на меня ошарашенный взгляд. Его зрачки стали вертикальными.

– Ну что ж, вы добились того чего хотели, и, надеюсь, вам, как благородному господину хватит сил не выдать бедную вдову с маленькими детьми властям. Прощайте, Василий Михайлович, – я резко захлопнула дверь, карета двинулась вперёд. Во мне клокотали: злость, раздражение, обида и почему-то горечь потери.

Через секунду позади раздался глухой рык и всё стихло.

– Прорвёмся и без него, – я обвела взглядом притихшую компанию.

Глава 7. Перекрасить!

Все молчали, я бессмысленно смотрела в окно, не замечая проплывающих мимо домов.

Наше транспортное средство повернуло налево, потом ещё раз налево, въехало в широко распахнутые ворота и остановилось.

– Выходим, – прошептала, протягивая руку к двери, но та неожиданно распахнулась, и  я встретилась  взглядом с ярко-зелёными глазами.

Темноволосый молодой человек пристально смотрел на меня и хмурился. Его грудь вздымалась: похоже, запыхался, пока бежал.

– Думала, что последнее слово осталось за тобой? – первое, что он произнёс, протягивая руку. – Нет, свои долги я плачу всегда и сполна. Идём заключать договор, бывшая хозяйка. Буду твоим временным мужем и защитником. За освобождение поблагодарю позже, если захочешь, – клокотал он. На деньги, что ли, намекает?

Я долгую минуту смотрела на Василия и о чём-то думала. За это время, опираясь на мужскую ладонь, из кареты успели выйти все: Марта, Настя, Тео. Внутри оставались лишь я и ребенок.

– Хорошо, поговорим, но не тут, – протянув зеленоглазому красавчику корзину, поднялась с места. – Небольшое представление, – шепнула тому и, опираясь на широкую горячую ладонь Василия, спрыгнула на землю. – Кучер!

На мой зычный окрик на козлах подпрыгнул Гаврила, а ещё вокруг обернулся народ.

– Не желаю видеть этот белый ужас на боках! – поправила очки и ткнула пальцем в бок кареты. – Требую, чтобы ты, пока я отдыхаю и изволю обедать, привёл эту развалину в порядок! Хочу тёмно-синий мерцающий цвет!

– Барыня! – охнул Гаврила. – Да где же я мерцающий возьму?

Слуга спрыгнул на землю и бухнулся на колени.

– Милый, разберись с этим нерадивым кучером! – прикрикнула на зверя, а гости постоялого двора, что сейчас наблюдали за неприятной сценой, недовольно зашептались. Так, должны меня запомнить такой самодуркой.

– «Теодор, проследи, чтобы покрасили в неприметный чёрный».

«Всё понял!» – китайская хохлатая, смешно подпрыгивая, запросилась на ручки Гавриле. Дамы сразу умилились, видя, как слуга нежно прижимает к себе пса, но я же заметила, что Тео что-то шептал на ухо кучеру. Значит, всё выполнят как нужно.

Мужчина с пёсиком запрыгнул на козлы, и лошади двинулись в сторону подсобных построек, но тут же остановились. Гаврила повернулся и крикнул:

– Госпожа, вещи принесу в номер минут через десять! Не извольте беспокоиться!

– Дорогая, идём, дети устали, – улыбнулся Василий, одной рукой держа корзину, а другой беря меня под локоток.

И я вдруг поняла, что и в самом деле очень устала. Спина с непривычки ныла, ноги гудели от жары, не приходилось раньше в каретах передвигаться. Одно радовало, сын был на удивление спокойным. Может, молоко магического зверя на него умиротворяюще действовало. Но искупаться не помешает ни мне, ни ему.

– Господа, как вас записать? – спросил портье за стойкой, а я не могла поверить, что постоялый двор выглядит как приличная гостиница в нашем мире. Как же выглядят в этой империи гостиницы? Как апартаменты люкс?