Читаем без скачивания Зимняя жена - Анастасия Волжская

Я глядела на мужа за работой, рубящего дрова, чинящего оружие или же просто играющего с Кутом, и в голове невольно всплывало его лицо с бисеринками пота, ощущение его кожи под пальцами, сладость его дыхания. Было бы глупо обманывать себя, говоря про долг и процветание рода. Нет, было и это, но более того был жар, обжигающий щеки и эхом отдающийся во всем теле, желание чувствовать его в себе. И совершенно не важно…

Прохладная ладонь коснулась моего лба, и я открыла глаза.

— Все хорошо? — Курх склонился надо мной, с едва уловимой усмешкой заглядывая в лицо. В свободной руке он сжимал полузаштопанную рубаху, которая соскользнула с моих колен, когда я задремала, заплутав в своих мыслях.

— Да, — рассеянно ответила я, и Курх выпрямился, собираясь вернуться к прерванному занятию, но я, плохо понимая, что делаю, и хмелея от собственной храбрости, схватила его за руку и потянула на себя, одновременно подаваясь ему навстречу.

Рубаха выскользнула из его пальцев, бесформенной тряпкой упав у моих ног. А я, обхватив руками его шею, уже целовала его со всем жаром моих недавних грез.

Курх усмехнулся в мои раскрытые губы и понес меня в дом.

* * *

Курх выкатил во двор колесную повозку, покрытую пылью и растрескавшуюся от времени, и принялся за починку. Я украдкой наблюдала за ним, прислонившись к стволу дерева и поглаживая пальцем пушистую почку, мягкую как шубка Кута. В ветвях над моей головой вили гнездо птицы, и Кут, по обыкновению носившийся вокруг нас с мужем, хищно косился на новых соседей, привлеченный их трелями. Весна бушевала всюду.

Мне очень хотелось вновь спуститься в серединный мир, увидеть, как расцвёл мой край. И Курх, верно, догадался о моих потаенных чувствах, потому как сам предложил поехать с ним.

— Последний раз запрягаю сани, — сказал он, демонстрируя мне повозку.

Для упряжки самого духа Зимы не было непроходимых мест, но я чувствовала чуть более тяжёлый ход саней, когда приходилось ехать по земле. Проталины были повсюду, и вниз по холмам и предгорьям струились тонкие прозрачные ручейки. Земля была покрыта сочной зеленью и — о чудо! — то тут то там мелькали склоненные белые шапочки…

— Что это? — я восторженно перегнулась через борт саней, прикасаясь к нежному растению.

— Подснежники, — отозвался Курх, занятый поиском подстреленного зайца.

У цветков оказался удивительный чуть сладковатый запах. В Зимнем мире, единственном, который я знала до этих дней, никогда не встречалось ничего подобного.

Ветви деревьев были покрыты набухшими почками, а иные кустарники, щедро одаренные солнечным теплом, уже подернулись лёгкой зелёной дымкой. Птицы, разноцветные, совершенно неизвестных мне видов, вовсю щебетали в ветвях. Мыши и зайцы суетились повсюду, а за деревьями то и дело можно было разглядеть оленьи бока.

Я не узнавала лес, равнину, предгорья. Как ни красива была Зима, Весна вдохнула жизнь во все уголки серединного мира. И мы с Курхом тоже были частью этой живительной силы.

Я не сразу заметила, что Кута нет с нами, и в первый момент ужасно испугалась, решив, что моя рассеянность стала тому причиной. Но Курх с усмешкой успокоил меня.

— Я видел, куда он убежал, — пояснил муж. — Мы вернемся за ним по дороге обратно.

Причину отсутствия своего маленького друга я увидела сразу же, как Курх остановил сани. Два песца, самец и самка, резвились на поляне, увлеченные брачной игрой. Мы долго стояли бок о бок, глядя на них, прежде чем Кут обратил на нас внимание и, оставив подругу, потрусил в сторону саней.

Кут заскакал вокруг меня, терся об ноги, ласкаясь, но стоило протянуть руку, отпрыгивал, вопросительно заглядывая в глаза. Его подружка, почти неразличимая за ветвями кустарника, замерла без движения, выжидая.

— Что, хочешь остаться с ней, да, малыш? — догадалась я. Кут согласно тявкнул и снова прижался ко мне. Я почесала его за ушком, и в этот раз он позволил мне прикоснуться.

— Отпускаешь? — тихий и мягкий голос Курха раздался за спиной. Я улыбнулась, кивнув. Кут обежал нас на прощание, лизнул мою руку и скрылся в зарослях. Я поднялась на ноги, прижалась к мужу. Курх рассеянно приобнял меня одной рукой.

— Он вернётся, — сказал он, глядя вдаль.

— Если захочет. В любом случае, здесь его место.

А моё с тобой, — подумала я, утыкаясь носом в плащ Курха, вдыхая родной, знакомый запах. Кут был моим другом почти с самых первых дней замужней жизни, но сейчас, обнимая мужа, я не чувствовала себя столь же одинокой без верного маленького песца, как это бывало когда-то. Мне было радостно от того, что и он нашёл себе подругу по сердцу.

— Поехали домой, — попросила я.

И почему-то все время, пока мы не въехали в туман, мне казалось, что я ловлю на себе чей-то внимательный взгляд.

Я расшивала подол рубахи ярким орнаментом, с запоздалой горечью понимая: ниток не хватит. Яркие цветные нити, особым образом выкрашенные и привезенные издалека торговцами, были в наших краях достаточно редки, и уж точно не предназначались для смелой весенней задумки, возникавшей у меня в голове всякий раз, когда я размышляла, чем бы удивить мужа. Хитрый узор, переплетение листьев, ветвей, летящих чёрных птиц с оперением, отливающим синевой и зеленью, мне хотелось выполнить в точности таким, каким я его себе представляла, и поэтому я шла на любые ухищрения, сберегая драгоценные нити.

Но все равно — этого было недостаточно.

Курх, закончивший работу, застал меня сидящей на моей новой излюбленной лавке на крыльце, озадаченно крутящей вышивку так и этак, выискивая способ закончить рисунок. При виде мужа я торопливо спрятала рубаху за спину и виновато улыбнулась.

— Покажу, когда закончу, — пообещала я и, не удержавшись, вздохнула. — Только вот…

Курх взял у меня из рук несколько последних тонких нитей. Внимательно рассмотрел и скрылся в доме. А когда вернулся, в руках его было настоящее сокровище. Десятки мотков, невероятно ярких, прекрасных и, что самое главное, подходящих по цветам, лежали передо мной в простой резной шкатулке. Я просто не могла поверить своим глазам.

С благоговением я взяла драгоценный подарок. И не смогла не удивиться мастерству неведомой мне рукодельницы. Ей не просто удалось подобрать отличный материал для работы — нет, нити были еще и со вкусом уложены и аккуратно перевязаны особым узлом, чтобы не путаться и одновременно легко доставаться.

Я ахнула от изумления и узнавания.

Это был особый, морской узел, мало знакомый обычным девушкам. Отец научил меня ему и был удивлен и горд, видя, как легко мне