Читаем без скачивания Зимняя жена - Анастасия Волжская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не уходи, — сонно пробормотала я. Курх покорно лег рядом, устраиваясь поверх шкур и притягивая меня к себе.
За последние дни в нем словно что-то изменилось. Я посмотрела на него украдкой из-под ресниц, подмечая знакомую мне серьёзную и горестную вертикальную складочку меж бровей, осунувшееся, заострившееся лицо, объятия, чуть более крепкие, чем он позволял себе обычно.
— Спи, — по лицу Курха пробежала тень улыбки, когда он заметил мой изучающий взгляд. — Я никуда не уйду, пока ты не поправишься.
Курх сдержал обещание. Когда я просыпалась, он неизменно оказывался дома, а засыпала я в кольце рук, окутанная прохладой его тела.
Запретив мне вставать без нужды, Курх сам готовил целебные отвары, менял компрессы и растирал жиром ноги. Я стеснялась своей временной немощи, и забота со стороны мужчины была чем-то непривычным и неестественным. Тем более от Курха, который прежде, казалось, едва замечал меня. Но стоило мне лишь заикнуться о том, чтобы самой заняться приготовлениями и хозяйством, как я была награждена таким жёстким и сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей, что стало понятно без слов: мое предложение серьёзно задело мужа. И я не стала настаивать, вверив себя в его умелые руки.
Курх всегда был рядом. Я спрашивала его о волках и серединном мире, гадая про себя, не тяготит ли его вынужденное затворничество, но Курх неизменно отвечал, что Стая в последнее время немного присмирела, а с Аки он разберется позже. Он улыбался, но улыбка выходила кривая. Мне хотелось сказать, чтобы муж не винил себя за то, что случилось со мной, но вряд ли слова могли убедить.
Я и сама не могла понять, что же случилось со мной тогда, в тумане. Как смог Курх отыскать меня и куда гнал меня Аки, прятавшийся в серебристой мгле? Или же это была просто игра перед тем, как вонзить зубы в добычу? У меня было много возможностей размышлять об этом, но я не находила ответа.
Курх лежал возле меня, ладонь его покоилась на моём лбу. Мне нравилось чувствовать её привычную прохладу, а Курх шутил, что он хоть на что-то да годится. И в эти моменты я чувствовала между нами настоящую близость.
* * *
— Садись, — Курх жестом указал на край кровати. В руке дух держал горшочек с согревающей мазью, только что собственноручно им приготовленной. Я послушно села, где было сказано. Курх устроился рядом. Свободная рука скользнула по моему бедру и замерла на колене.
— Нет, так не пойдёт, — задумчиво сказал он и, чуть помедлив, убрал ладонь. — Будет, пожалуй, неудобно.
Излишне резко, скрывая смущение, я потянулась расправить складки на домашнем платье. Курх усмехнулся.
— Подожди, я сейчас.
— Я и сама могу, тебе вовсе не обязательно… — начала я, но муж оставил мой порыв без ответа.
Вернулся он с низенькой скамейкой, которую сколотил для меня, чтобы удобнее было доставать до верхних полок. Поставив её передо мной, он сел.
Лицо Курха, высокого, как ни один из мужчин моего рода, оказалось при этом вровень с моим. Его колени по обеим сторонам от моих скрещенных ног, были выше бортов кровати, и это отчего-то вызвало нервный смешок.
От Курха не укрылось моё волнение.
— Вот так гораздо лучше, — сказал он, с хитрой улыбкой глядя мне прямо в глаза.
Не прерывая зрительного контакта, он потянулся к моим ногам и медленно снял сначала один сапожок, а затем другой. Взгляд тёмных глаз притягивал, и я, словно зачарованная, была не в силах отвернуться.
Курх принялся втирать мазь в мою ступню, массируя, разминая, поглаживая, надавливая. Его сильные прохладные пальцы рождали в теле необъяснимую, но приятную дрожь. По щекам разливался румянец, губы невольно приоткрылись, и в его глазах я читала, что он видит все это, не отводит от меня взгляда.
Ладонь Курха легко скользнула вверх от лодыжки до самого колена, покрывая ногу согревающей мазью. А затем еще раз, чуть дальше по внутренней стороне бедра, скатывая платье, словно бы муж не хотел запачкать его. Я не смогла удержать стона — настолько это было приятно.
Медленно, с тем же вниманием и бережностью, Курх растер вторую ступню и теперь обеими руками поглаживал мои ноги. Я чуть откинулась на кровати, дрожащая, околдованная плавными движениями. Я понимала, что стоит мне отвернуться, закрыть глаза, и мистическая таинственность этого момента пропадет, смущение и стыд возьмут верх. И поэтому я смотрела, почти не моргая, позволяя себе утонуть во взгляде мужа.
Зачерпнув пальцами еще немного мази, Курх потянулся к вороту моей рубахи. Аккуратно распустил шнуровку на горловине и скользнул ладонью по шее и ключицам, полностью открытым для его ловких прикосновений. Я охнула, когда его пальцы, словно бы невзначай, коснулись груди. Довольный моей реакцией, муж позволил себе еще одно случайное прикосновение. И еще. И еще.
— Курх, — взмолилась я, не до конца понимая, о чем прошу: чтобы он прекратил эту сладкую пытку или чтоб не останавливался.
Курх взял меня за плечи и опрокинул на кровать.
Не отнимая рук, он завис надо мной, разглядывая меня, покрасневшую, полураздетую, кусающую губы, чтобы сдержать полустон-полувздох. На мгновение в потемневших глазах Курха промелькнуло что-то такое, что мне показалось: сейчас он наклонится ко мне и поцелует, непривычно жарко, требовательно, стянет и без того бесстыдно задранное платье и войдёт в меня единым движением, заставляя выгнуться ему навстречу. И я подчинюсь этому, потому что тело словно в огне, и не согревающая мазь, а руки и взгляды Курха тому причиной.
Курх сглотнул.
А затем укрыл меня тёплой шкурой, подоткнув края.
— Засыпай, — чуть хрипло сказал он.
Как будто после всего, что только что промелькнуло между нами, это было возможно.
* * *
Стараниями Курха здоровье возвращалось ко мне быстро. Уже через несколько дней удалось уговорить мужа поставить на крыльцо широкую лавку, и я сидела за рукоделием, с ногами завернувшись в тёплые шкуры, пока Курх работал во дворе или вытачивал балясины взамен сломанных Аки. Давнее, полузабытое воспоминание о том, как я в первый раз видела духа за работой, вновь всколыхнулось во мне. Его забота, его шутки, прохладная ладонь на лбу, перенимающая тепло моего тела — все это было так искренне и человечно, словно не было холодности и отчуждения прошлых лун. Сейчас решительно невозможно было представить, что этого человека Аки называл Ледышкой. Я терпела вспышки головной боли, жара и слабости, пила целебные настойки и кислый ягодный отвар,
