Читаем без скачивания Инкуб - Сергей Шведов

– Почему?

– Осиновый кол он в ту могилу вбил и грозил вообще ее разорить, что, вероятно, не понравилось сектантам.

– Хотел бы я взглянуть на ваш курган, – задумчиво проговорил Кобяков.

– А зачем дело стало? – подхватился легкий на ногу Степан Петрович. – До него от поселка верст пять не более.

– На машине проедем?

– Не мы первые туда рвемся и, боюсь, не мы последние.

Кобяков был у кургана два года назад, но местность так и не вспомнил. Скорее всего потому, что подходили они к захоронению скифа в роковую пору другой тропою, куда менее хоженой. Брагинский, помнится, разбудил их среди ночи, сунул в руки каждому по ружью и повел за собою. Шли они минут пятнадцать, двадцать, не более того, потом Валентин Васильевич вскинул к небу руку и шепотом призвал всех к осторожности. А ночь тогда действительно выдалась лунной, во всяком случае, Эдуард очень хорошо видел курган, поросший высоким кустарником и густым подлеском. Черт дернул его выстрелить на шорох. Почудилось, видимо, что-то, а может быть, не выдержали растревоженные после сна нервы. Про волков Эдуарду сказал егерь, якобы повадились они в поселок за живностью. Мало на овец, так на телят уже стали нападать. Разговор шел под местный забористый самогон и под городскую водочку. Закусывали пельменями, которые хозяйственный егерь бросал в чугунный котел, стоявший на пышущей жаром русской печи. Кобяков тогда даже не заснул, а можно сказать, впал в спячку, накаченный алкоголем едва ли не по самую макушку. Немудрено, что он ночью действовал как сомнамбула.

Могила выглядела ухоженной, но ни креста, ни осинового кола Кобяков на ней не обнаружил. Не было и обычных в таких случаях венков с надписями от скорбящих родственников. Даже цветов не наблюдалось. Да что там цветы, если на могиле за два года не выросло ни единой травинки.

– Этот курган прежде в народе Плешивой горкой называли, – пояснил Васенин. – И не случайно, как видишь. По краям кусты и деревца, а посредине даже сорняк не растет.

Здесь, на этой самой проплешине, и обнаружил Кобяков, первым взбежавший на вершину холма, тело, точнее холодеющий труп, обнаженной красавицы. Этой Маргарите было лет сорок, по меньшей мере, а Эдуард почему-то запомнил ее почти юной.

– Вы убитую женщину видели живой? – спросил Кобяков у Васенина.

– Видел, – задумчиво кивнул Степан Петрович. – Она у моего шурина обычно останавливалась.

– Это был не первый ее приезд в поселок?

– Раз пять-шесть она у нас точно появлялась, – подтвердил Вишняков. – Платила за постой щедро. Не бедная, судя по всему, была баба. И этих своих сектантов она держала железной рукой. Пикнуть без ее ведома не смели. Может, потому они ее и убили.

– Серебряной пулей?

– Да, – кивнул Степан Петрович. – Мне свояк ее показывал. Он экспертом в райцентре работает. Но потом областные следователи у наших дело забрали, и больше я о той пуле ничего не слышал.

– У Маргариты остался сын?

– А как же. Помню я его. Чернявый парнишка лет пятнадцати с большущими глазами. Девки прямо-таки приседали от его взгляда, хотя у него еще молоко на губах не обсохло.

Кириллом его звали.

– Кириллом?! – вскинулся Кобяков.

– А что такое? – удивился Степан Петрович.

– Это я так, о своем, – отмахнулся Эдуард.

Кобякову вдруг почему-то вспомнилось пророчество Брагинского по поводу инкуба: не оставит-де тот своих вниманием ни охотников на волков, ни их близких. А ведь Эдуард знал, что сына Валентина Васильевича и Маргариты звали Кириллом, но ему почему-то даже в голову не пришло сопоставить факты. Выходит, минувшей ночью он убил не человека, а инкуба, если это не случайное совпадение имен. В конце концов, в большом городе Кириллов в достатке, а среди них немало юнцов от семнадцати до восемнадцати лет.

– Михеева в своем доме убили?

– Нет, – покачал головой Васенин. – Где убили, не знаю, но тело его нашли здесь на Плешивой горке. У нас сразу слух прошел, что это дело рук ведьмы, вставшей из могилы, чтобы отомстить обидчику, тревожившему ее прах.

– А вы что об этом думаете, Степан Петрович?

– Ничего, – усмехнулся глава поселковой администрации. – Но ночью я к этой могиле не пошел бы.

– Почему?

– Береженого Бог бережет, – покачал головой Васенин.

– Тогда познакомьте меня со своим шурином, – попросил Кобяков. – Хочу поговорить с ним.

– Познакомить я вас, конечно, могу, но мой вам совет, Эдуард Константинович, вы об этой женщине с ним не заговаривайте. Он и без того с тех пор словно умом тронулся. А уж после смерти Михеева и подавно. Они ведь на пару могилу разорить собирались. Спрашивал я его, был он в ту ночь с егерем на кургане, но он молчит, словно воды в рот набрал. А я нюхом чую, что убийцу Михеева он видел и опознал.

– Из своих, видимо, кто-то, – прищурился на председателя Кобяков. – Не хочет выдавать.

– Скорее сам попытается свести с ним счеты. Сабуров мужик хоть и в годах, но отчаянный.

– Тогда тем более познакомь, глядишь, мы поладим.

– А вы зачем приехали к нам, Эдуард Константинович? – вскинул на гостя удивленные глаза Васенин.

– По поводу леспромхоза, – с охотой отозвался Кобяков. – Есть у нас в областной администрации люди готовые его восстановить и с выгодой продать.

– Зряшная затея, – махнул рукой Степан Петрович. – Нет в округе доброго леса, и в ближайшее столетие не будет.

– В этом я уже убедился собственными глазами, – охотно согласился с Васениным Эдуард. – Приеду в город и доложу по инстанции. А как зовут вашего шурина?

– Михаил, – буркнул Степан Петрович, садясь в «Хонду» вслед за владельцем. – Его дом напротив моего стоит.

Михаил Сабуров гостей не ждал и уж тем более из города. Васенину пришлось минут десять топтаться у порога, прежде чем хозяин, наконец, соизволил впустить в дом не только родственника, но и чужака. Сабуров ростом превосходил своего зятя едва ли не на голову, да и в плечах оказался пошире. Словом, глыба, а не человек. На Кобякова он смотрел исподлобья, словно ждал от него какой-то пакости. К столу, правда, позвал, но ничего кроме тарелки с огурцами гостям не выставил.

– А жена где? – спросил Васенин, переживавший, видимо, по поводу негостеприимного поведения хозяина дома.

– Пошла к соседке, – буркнул Михаил. – А вам что нужно?

Васенин досадливо крякнул и укоризненно глянул на заезжего чиновника – дескать, предупреждал же. Но Кобяков в ответ лишь чуть заметно пожал плечами.

– Не буду вам мешать, – сказал Степан Петрович, поднимаясь из-за стола. – Огурцы-то у тебя горьковаты, Михаил. Поливать чаще надо.

Сабуров недобро посмотрел вслед привередливому начальнику и перевел глаза на Кобякова, рука его, лежавшая на столе, сжалась в кулак. Похоже, Михаилу очень хотелось выставить за порог навязчивого горожанина, а возможно даже спустить его с крыльца.