Читаем без скачивания Навстречу друг другу - Люси Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леандрос ввел ее в свой кабинет и закрыл двери.
— Я предупрежу Феликса, чтобы нам не мешали.
Саванна нервно облизала нижнюю губу.
— Хорошо.
Вернувшись, он пригласил ее устроиться в большом, обитом кожей цвета бургундского вина кресле, которое стояло перед массивным рабочим столом из тщательно отполированного, изумительно красивого красного дерева.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Пожалуй, да. Белого вина с содовой.
— Поскольку обычно ты воздерживаешься от употребления спиртных напитков, то я могу смело сделать вывод, что тебе необходима определенная доля мужества для предстоящей беседы. — Поднявшаяся немного вверх и изогнувшаяся в сардонической усмешке бровь словно подтрунивала над растерянной и с большим трудом сохраняющей самообладание Саванной.
— С таким же успехом я могу обойтись и бокалом минеральной воды.
Замечание Саванны не было принято во внимание. Леандрос плеснул в ее бокал немного вина, добавив большое количество содовой, и протянул его Саванне. На лице его по-прежнему сияла откровенно насмешливая улыбка. Она мгновенно припала жадными губами к бокалу.
Себе Леандрос налил охлажденный фруктовый сок, и она опять оказалась в проигрышном положении, осознав свой второй крупный промах. Во время беседы мозг его будет чист и расчетлив, ее же мысли будут затуманены алкоголем.
Он облокотился на массивную столешницу, ноги его чуть ли не упирались ей в колени. Неторопливо потягивая фруктовый сок, он внимательно разглядывал Саванну.
— Мы можем обвенчаться в следующее воскресенье. Я уже осведомился о всех сопряженных с этой процедурой формальностях и пригласил священника. Нас обвенчают в церкви, выстроенной на территории виллы.
Бокал выскользнул из рук Саванны и упал на турецкий ковер, лежащий у нее под ногами. Она видела, как быстро растекается пятно, но даже не шелохнулась, чтобы исправить оплошность.
Предложение было и заманчивым, и чрезвычайно рискованным.
Надо было выжить из ума, чтобы дать согласие на брак с еще одним представителем семейства Кириакис. Неужели она этого действительно хочет? Неужели это означает, что она любит Леандроса? Ее мутило от одной только мысли об этом. Ведь Леандрос не может относиться к ней с должным уважением. Он убежден в том, что, будучи замужем за его кузеном, она охотно и без разбору предавалась случайным связям. Он никак не может ее любить. Что же тогда побуждает его к браку? — недоумевала Саванна.
В ответ она произнесла всего лишь одно слово, которое в данной ситуации и могла произнести:
— Нет.
Его это нисколько не оскорбило. Он просто рассмеялся, и смех его прозвучал довольно мрачно.
— Я тебя ни о чем не спрашивал. Я дал тебе информацию о конкретных грядущих событиях. — Голос его был на удивление любезным.
— Мы живем не в средние века. И чтобы свадьба состоялась, тебе понадобится заручиться моим согласием, которое я не готова тебе дать, — наконец смогла сказать она.
Одна его бровь, как обычно, капризно изогнулась.
— Ты полагаешь, что еще не готова?
— Я это точно знаю.
— Не сомневаюсь, что ты быстро изменишь свое решение, когда подробно ознакомишься со всеми обстоятельствами дела.
— Какими еще обстоятельствами? — не могла не спросить Саванна.
— Тебе известно, что согласно завещанию Диона я его единственный, облеченный исключительными правами душеприказчик?
— Да. — Неужели он думает, что ее так легко шантажировать деньгами?
— А тебе известно, что согласно этому же завещанию в случае непредвиденной кончины Диона я становлюсь опекуном Евы и Ниссы?
— Что ты хочешь этим сказать? У них есть мать, и, пока я жива, я их единственный опекун.
Он обнажил свои ослепительно белые зубы в подобии улыбки.
— Не забывай, что это утверждение верно только со ссылкой на американское законодательство. Но на территории Греции у твоих детей появляется еще один, равный по полноте прав опекун. Ты не сможешь увезти девочек из Греции без моего на то согласия. И уверяю тебя, что я буду следить за тобой лучше, чем это удавалось моему кузену. Ты не упорхнешь от меня среди ночи, тайно вывезя детей. Мне будет известен каждый твой шаг.
К ее горлу подступил комок.
— Ты же не хочешь разлучить меня с детьми?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и все вы навсегда остались в Греции. Все вместе.
— Но я не могу остаться навсегда. — Она думала о своей тетушке, жизнь которой исчислялась уже месяцами или неделями. — Мне необходимо вернуться в Атланту. У меня есть круг сложившихся обязанностей.
— Этот круг непрочен и разорвется, если ты немедленно не пополнишь запасы наличных денег.
— Нет, — чуть слышно прошептала она. Он не мог знать о существовании тетушки Беатрис. — Зачем тебе все это? Зачем тебе жениться на мне? Ты ведь этого не хочешь?
— Ты ошибаешься. Я рассматриваю этот брак как торжество справедливости.
— Справедливости? — Он хочет отомстить за Диона?
— Ты стала основной причиной моих страданий. Я потерял брата и жену.
— Как… Что дает тебе право обвинять меня? Когда произошла эта чудовищная авария, меня даже в Греции не было.
Тело его напряглось от ярости, глаза стали практически черными.
— Верно. Тебя не было здесь, как следовало бы быть верной жене. Ты похитила его детей. Ты обесчестила мужчину. Дион метался, ища утешения в вечеринках и дикой разгульной жизни. Иногда он брал в компаньонки Петру.
Саванна неодобрительно покачала головой.
— Если Дион был столь неуравновешенным, то что делала твоя жена в компании с таким ненадежным спутником?
— Они были друзьями. К тому же Дион — мой брат. Авария произошла исключительно по его вине. Он был смертельно пьян, стремясь утопить горечь, всплеск которой был вызван твоим очередным категорическим отказом привезти детей в Грецию.
Как он мог повторять эту чушь?
— Ты думаешь, твой кузен был святым? — В отчаянии Саванна беспомощно хваталась за соломинку.
— Нет, он не был святым. Он был человеком, с которым жестоко обращалась его собственная жена.
Руки ее затряслись, и, сцепив пальцы в тугой замок, она сложила их на коленях.
— Я не раз говорила ему, что не возражаю против его приезда в Америку. Он имел возможность видеть своих дочерей, так что не было никакой необходимости топить свое горе на дне бутылки.
— Ты надеешься, что я в это поверю?
— Если я в твоих глазах такая злобная и бесчестная, зачем же ты хочешь на мне жениться?
— Ты моя должница.
— Что? Чем я могу быть тебе обязана?